Ничего личного! (СИ)

Я поднялась в свой кабинет, нашла пакет из какого-то фирменного магазина, покидала в него толстый ежедневник, расческу, лак для волос, пару прошлогодних детективов Устиновой, начатую упаковку «Олвейз» и запасные колготки, лежавшие обычно в нижнем ящике моего рабочего стола. Хорошо, что я подготовилась к отпуску: почистила ненужные файлы в компьютере, перебрала бумаги в папках. Поскольку возвращаться сюда я больше не собиралась, все это было очень кстати.

От двери я обвела свой бывший кабинет взглядом, прощаясь с ним. Прихватив пакет и свою сумку, я вышла в коридор, заперла кабинет за собой. Внизу, в холле, оставила связку ключей охраннику. Он не удивился, видимо, знал, что я собираюсь в отпуск, потому что пожелал мне счастливого пути и хорошего отдыха. Я помахала ему рукой и вышла на крыльцо.

Теплый весенний ветер подхватил мои волосы. Впереди меня ждала новая жизнь. Не знаю, как она сложится, буду ли я в ней счастлива, но то, что она будет другой, я не сомневалась.

Стоя на верхней ступеньке, я подняла лицо к солнцу и зажмурилась. Парень, сидящий за рулем припаркованного на другой стороне улицы джипа, опустил руку с мобильником и с интересом посмотрел на меня. Я решительно спустилась с крыльца и зашагала по улице.

Вчера утром Саша Задорожный (очень кстати, в свете сегодняшних событий!) отогнал мою «Шкоду» в ремонт. Так, ничего серьезного, просто, пока я в отпуске, он решил, что ее нужно посмотреть на стенде, а заодно и отрегулировать. Так что в новую жизнь придется ехать на такси или шагать пешком, это по выбору.

Я шагнула ближе к бровке тротуара, и взмахнула рукой, вылавливая из потока машин такси. Неожиданно очень мягко рядом притормозил серебристый «А8». Черт, так и есть! За рулем «Ауди» собственной персоной сидел Тимур Гараев.

Поскольку он уже видел, что я ищу такси, нелепо было отказываться. Я уселась на сиденье рядом с ним. Он весело глянул на мой пакет, спросил:

– К отпуску готовишься?

Я неопределенно кивнула, резонно рассудив, что его, как раз, в новое качество наших с мужем отношений посвящать не следует. Не то, чтобы он плохо ко мне относился, как раз наоборот. Правда, в последнее время мне показалось, что он меня избегает. Нет, не избегает, просто из наших отношений почему-то исчезла легкость. Если с Сашей Задорожным мы можем встретиться на лестнице и проболтать полчаса, или он приходит ко мне выпить кофе, объясняя свой визит словами: «Вика, я так за тобой соскучился!», то вообразить, что все это может проделать Тимур, я просто не могу.

Тимур – человек закрытый. Год назад умерла его мать, мы ездили на похороны в Петровское, это маленький дачный поселок рядом с соседним областным центром, где она жила все последние годы. После похорон и поминок мы вернулись в дом, я поднялась за своей сумкой в бывший кабинет отца, и, войдя, увидела Тимура сидящим в кресле. Он оперся о подлокотник старого кожаного кресла, прикрыв глаза рукой. Лучше всего было тихо уйти, но меня что-то словно толкнуло в спину. Я присела около него, положила голову щекой ему на колено. Прошло несколько минут, он положил руку мне на затылок и медленно и нежно погладил волосы… Я глянула ему в глаза и зажмурилась: то, что я увидела в них, было очень далеко от чувств, которые я испытывала в тот момент.

Он понял все сразу, чуть хриплым голосом сказал:

– Иди вниз, Вика. Я скоро буду.

С тех пор мы практически не оставались наедине. Ни я, ни он к этому не стремились.

Недавно я спускалась по лестнице, а он с Сашей Задорожным стоял внизу, с незажженной сигаретой во рту. Я заметалась, было, юбка у меня не так, чтобы очень длинная, но Саша широко улыбнулся и вместо приветствия сказал, с удовольствием рассматривая меня:

– Хорошо выглядишь.

Тимур только голову наклонил, но Саше пришлось дважды ему щелкнуть зажигалкой, пока он обратил на него внимание. Мне Тимур не сказал ни слова.

А, может быть, тогда мне просто показалось, и ничего особенного в его глазах не было? Нашей сметчице Свете, например, про всех приходящих в офис мужчин кажется, что они на нее запали. Во всяком случае, сегодня Тимур смотрел на меня совершенно обыкновенно.

Я опомнилась, что не сказала ему, куда мне надо ехать, только когда «Ауди» перестроился, чтобы свернуть к моему бывшему дому. Оставив охраннику всю связку ключей, вместе с квартирными, я теперь не могла бы, даже для вида, зайти домой, и быстро попросила Тимура:

– Ой, не сворачивай, пожалуйста, я забыла тебе сказать, мне нужно на вокзал. Хочу кое-что уточнить в справочной.

Он удивился:

– А по телефону нельзя?

Я посетовала на вечно занятый телефон справочной, и он кивнул мне.

К счастью, вокзал был совсем недалеко. Тимур припарковался, достал из бардачка сигареты и откинулся на спинку сидения. Похоже было на то, что никуда ехать он не собирается.

Я неуверенно спросила:

– Ты, что, не торопишься?

Он глянул на меня и кивнул на переполненные остановки.

– Ты же не собираешься добираться домой общественным транспортом? Я отвезу тебя домой и поеду в Петровское. Там меня особо никто не ждет, так что могу не спешить.

Черт, как же от него избавиться? Я вошла в здание вокзала, изучила расписание поездов. В принципе, мне было все равно, куда ехать, но дышать московским воздухом мне вдруг стало невмоготу. В зале было душно и шумно. К горлу подкатила тошнота, кожа стала влажной, и я вяло подумала, что сейчас грохнусь в обморок.

Неожиданно рядом появился Тимур, он вывел меня к машине, усадил на сиденье. Хмуро глянул на меня:

– Ты не хочешь рассказать мне, что все это значит?

Я помолчала. Вдруг из глаз потекли слезы, я еще пыталась их как-то прекратить, но потом это стало уже не важно. Тимур озадаченно посмотрел на меня, достал из бара пачку салфеток и протянул мне.

– Может, мне набрать Юзика? – осторожно спросил он, когда в моих всхлипываниях наступил какой-то перерыв.

Я умоляюще посмотрела на него:

– Тимур, дай мне слово, что ничего не расскажешь Юре о нашей встрече! – перевела дух, отвернулась от него и с ходу объявила: – Мы с ним расстались.

Тимур помолчал, потом спросил невыразительным голосом:

– Вы поссорились, что ли?

Я помолчала, потом подумала, что он представляет все не так, как это есть на самом деле, и думает, что это – просто мой каприз, или очередная ссора двух влюбленных, которым потом слаще любить друг друга.

Я закрыла глаза и рассказала ему все о том, что мне надоело заниматься домом и бухгалтерией, что мне надоело быть матерью, женой и домработницей одновременно, что сейчас я скучна самой себе, что я тоже хочу делать что-то большое и значительное, даже для чего-то рассказала о сказочных тканях, которые мне снятся. А потом, неожиданно для самой себя, сказала о том, что у Юзика банальный роман с секретаршей.

К моему изумлению, Тимур внимательно выслушал меня, не перебив ни разу.

Когда я замолчала, он положил тяжелые руки на руль и спросил:

– И это действительно все, почему ты хотела уехать?

Я озадаченно посмотрела на него:

– Тебе кажется, что этого мало?

Он повертел головой:

– Да нет, ты не сердись, но я просто представил себе, что ты могла, например, влюбиться в кого-нибудь, вот тогда это была бы катастрофа.

Я сердито нахмурилась:

– Если ты считаешь, что после всего, что я сегодня увидела, я должна вернуться домой, как ни в чем не бывало, поехать с Агнессой Прокофьевной в Карловы Вары, пить кофе с рогаликами…

Он перебил меня:

– Не знаю, при чем тут рогалики, видимо, они что-то для тебя значат, а вот объясниться с Юркой ты должна. Не знаю, что тебе наговорили про его романы, но это все могло быть давно, еще до тебя, я его сто лет знаю. Ну да, он не ангел, но ни в какие серьезные романы с его стороны я не верю. Возможно, одна из наших офисных барышень приняла обычные знаки внимания за нечто большее, а до тебя дошли слухи…

Я отвернулась и холодно сказала:

– Тимур! Ты – хороший друг, но я должна тебе сказать, что никто и ничего мне не рассказывал. Я сама сегодня застала их в кабинете Юры.