Жена бродяги

Мистер Эльмер, которого она плохо помнила, был ее дядей, приходясь матери шурином. Теперь он являлся ее законным опекуном, а в ближайшем будущем — нежелательным распорядителем ее судьбы. Вначале монотонная, сонливая жизнь на ферме Фор-Бич после шумного пансиона, где она воспитывалась, действовала на нее успокаивающе. Казалось, она вдруг выплыла из бурного водоворота в тихое течение захолустной реки.

Но не более чем через двадцать четыре часа такое течение уже виделось ей стоячим болотом, а миссис Аделаида Эльмер — до отвращения возмутительным воплощением всех человеческих добродетелей, что сразу же поставило Октобер в непримиримую позицию по отношению к тете. Но, несмотря на свою бунтарскую натуру, Октобер в данном случае воздерживалась от открытого неповиновения.

Разговор о замужестве, затеянный Эндрю Эльмером, вызвал у нее только любопытство.

— Правда? Кого же вы подцепили на крючок? — спросила она.

— Я… говорил с Ли Уоссером… его сын… э-э…

…Сын Уоссера, Самуэль, в тот же вечер нанес визит.

— Воспринимает ли этот молодой человек кого-либо кроме себя? — спросила она после его ухода.

Мистер Эльмер не понял вопроса.

Самуэль приносил сладости, болтал, рассказывал анекдоты и интересные эпизоды, выставлявшие его в героическом свете. Речь его пересыпалась фразами вроде: «Я так сказал Эду…». А все эпизоды заканчивались уверенным: «Я думал, что они умрут от смеха…»

Октобер осторожно поинтересовалась как-то, умер ли в итоге, кто-нибудь от смеха. В тот вечер жених ушел домой со смутным ощущением неловкости.

Однажды, в одну из душных июньских ночей, сидя на скамейке, он в сентиментальном порыве попробовал поцеловать Октобер. Но эта попытка не увенчалась успехом. Отброшенный толчком сильной руки девушки, Самуэль вынужден был занять более отдаленную позицию и покорно выслушать вежливую просьбу не быть идиотом.

Срок будущей свадьбы завис в воздухе. Наконец терпение Эндрю Эльмера иссякло, и он сообщил Октобер, что свадьба состоится через неделю.

— Да? — только и произнесла она.

Сэм переговорил со своим отцом, и Уоссеры заказали свадебное торжество в отеле, романтически раскинутом на берегу озера.

Так обстояли дела ко дню объяснения мистера Эльмера с поверенным Джо Файфером…

Эндрю Эльмер трясся в своем шатком шарабане, изредка понукая тощую лошаденку и кидая внимательные взгляды по сторонам. Старик Уоссер стоял около дверей своего склада, нетерпеливо теребя руками седую копну волос. В его взоре чувствовалась озабоченность. В такт своим словам он жестикулировал рукой. Его аудиторию составлял один Сэм, серьезно слушавший отца и выражавший всем своим видом полное согласие с ним. Мистер Эльмер остановил лошадь у края дороги.

— …Повторяю, что сегодняшний день уж слишком мало смахивает на свадебный! Глянуть на тебя, так сегодня обыкновенное воскресенье, а если посмотреть на меня, то вообще — тьфу!

Сэм утвердительно кивнул в ответ на отцовские слова. Он совершенно не чувствовал себя счастливым женихом в день свадьбы.

— …А я уверен, что все должно быть иначе, — продолжал старик, бросая взгляд на шарабан Эльмера.

— Я хотел бы уточнить… — начал Эльмер, но Уоссер прервал его:

— У меня просто камень на сердце! Сэм так молод и может испортить себе всю жизнь, а Октобер все так же легкомысленно прогуливается по улицам с папироской во рту, и об этом кричит все население, включая наиболее уважаемых людей! Кстати, Сэм, что она тебе сказала? Ну-ка, воспроизведи!

— Сегодня утром она заявила, что все мужчины для нее одинаковы и я не являюсь объектом ее любви. Мало того, она так же легко вышла бы замуж за любого бродягу, как и за меня. Просто молодой девушке, видите ли, нужно с чего-либо начать, и я, видите ли, являюсь относительно сносным началом…

Мистер Эльмер свистнул и вздохнул.

Лицо старшего Уоссера выражало удивление, смешанное с недовольством:

— К чему такая спешка со свадьбой, Эндрю? Не лучше ли дать время молодежи подумать и самим разобраться во всем?

Мистер Эльмер, заинтересованный в скорейшей реализации недвижимого имущества Октобер, чувствовал возрастающую тревогу.

— Все это больше смахивает на нечистую махинацию, а не свадьбу, Эндрю…

Эльмер оценил ситуацию и отреагировал на нее со всей решительностью.

— Если вы оба не будете сегодня в девять часов вечера на ферме, я расценю это, как вероломное отступление, — хмуро бросил он и тронул лошадь.

По дороге он высоко оценил свои слова, так как, оборвав разговор на такой ноте, он лишил противника возможности поднять вопрос о финансовой стороне сделки.

Вскоре мимо него промчался красный автомобиль. Эндрю обратил внимание на человека, сидевшего за рулем, и безошибочно определил по его моноклю, что он англичанин.

Машина имела канадский номер.

Иностранцы не часто заезжали в Литтлбург.

Он проводил взглядом машину и увидел, что она остановилась у отеля «Бергхоуз». Минуту спустя он заметил еще двух иностранцев — высокого, плотного, с рыжей бородой и маленького, с широким лицом. Они шли рядом, и коротышка доставал только до плеча своему спутнику. Оба незнакомца уверенно вошли в «Бергхоуз».

Худощавый человек с песочного цвета волосами, дремавший в вестибюле, молча поднялся, зажег потухшую сигару и проследовал за ними наверх. Он знал, как видно, где они остановились, так как уверенно постучал в дверь седьмого номера.

— Войдите, — буркнул голос за дверью.

— Здорово, ребята, — кивнул он, входя. У него не было нужды показывать свой полицейский значок за отворотом лацкана.

— Вы надолго сюда?

Бородач допивал стакан воды, когда вошел детектив. Он вытер лицо платком и вынул из кармана сигарету.

— Мы с другом здесь проездом. Едем ночным поездом в Филадельфию. Так, Лэнни? — он взглянул на приятеля, ища поддержки.

— Так, — ответил Лэнни.

Песочного цвета человек затянулся сигарой.

— Шеф послал меня навестить вас и дать понять, что мы знаем о вашем пребывании в городе, — сказал он. — Литтлбург — место, не слишком пригодное для рыбной ловли.

— Мы в Филадельфию, — повторил рыжебородый, предупредительно подняв руки.

Детектив наскоро обыскал обоих, но ничего особенного не обнаружил.

— Итак, я надеюсь увидеть вас в девять часов на вокзале.

— Наверняка, — ответил рыжебородый весело.

Детектив вышел и поспешил через вестибюль к телефону.

Час спустя рыжебородый и его друг вышли подышать свежим воздухом. Внимание их привлекла шумная толпа молодых людей. Они горланили песню доморощенного поэта, начинавшуюся с проникновенных слов: «Старина Сэм Уоссер женится… Старина Сэм зовет нас всех выпить!»

С гиканьем и свистом толпа двинулась дальше.

К трем часам дня, отдав должную дань Бахусу, Сэм внезапно вскочил, осененный идеей.

— Слушайте, ребята, — обратился он к собутыльникам, — там, в лесу, болтается один парень, бродяга… Думаю, он не откажется попробовать с нами праведного напитка!

— Да здравствуют бродяги! Да здравствует великое братство людей, живущих под открытым небом! Да здравствует!.. — загремели голоса…

Глава 3

Миссис Эльмер, возбужденно шурша черным шелковым платьем, в течение всего дня неоднократно заходила в спальню, безуспешно пытаясь внушить Октобер понятие о значении сегодняшнего дня. Это была очень худая женщина с опущенными углами губ и вечно недовольным лицом.

— Пришел пастор Стивенс.

Появление миссис Эльмер опять оторвало Октобер от чтения.

— Что ему нужно? — рассеянно спросила девушка.

Миссис Эльмер пришла в ужас.

— Но ты выходишь замуж! — взвизгнула она.

— Ах, да…

В гостиной, щедро украшенной цветами, ее ждали мистер Эльмер, одетый в лучший воскресный костюм, мистер Стивенс в погребального вида сюртуке, а также несколько ближайших друзей дома.

— Вы на пути к новой жизни, где должны проявиться все ваши лучшие качества, — обратился мистер Стивенс к Октобер.