Дальняя командировка

Это было хорошо. Потому что гоняться на «козлике» за джипом — занятие пустое и даже напрасное.

— За мной! — скомандовал сержант и первым выско­чил из машины. За ним, захватив с собой оружие, выб­рались худощавый, с азиатским лицом, Сергей Чуркин в утепленной форме, заметно великоватой для него, и рос­лый Иван Быков.

Один из мужчин — Алексей Владимирович Сороченко — разговаривал с женщинами, а второй — Дмитрий Иванович Теребилин, который, кстати, и был хозяином ресторана «Сокол», в котором проходил сегодня дружес­кий ужин, — открыв дверцу джипа, что-то искал в сало­не. Вот к нему и ринулся дежурный наряд милиции.

Никто не успел и слова сказать, как сержант Малохоев, больно ткнув Теребилина в спину стволом автома­та, почему-то торжествующим голосом приказал, при­чем так, будто перед ним был глухой:

— Па-пра-шу предъявить документы!

— Ты чего орешь? — недовольно спросил Теребилин, выбираясь из машины и потирая ладонью спину. — И поосторожней со своей палкой! Больно же, твою мать!

— Документы! — рявкнул, подбадривая себя, сержант и, ткнув автоматом в сторону второго мужчины, закри­чал: — И ты тоже, сюда!

— Не ори, сержант, — спокойно сказал Сороченко, — и не тыкай мне, я с тобой водку не жрал. А ты отойди в сторону! — крикнул он на Быкова, попытавшегося под­толкнуть его. — Документы нужны? Пожалуйста, — ска­зал он, доставая из внутреннего кармана бумажник. — Смотрите. Читать-то хоть научились?

Малохоев выхватил документы и стал придирчиво листать. Подошли женщины.

— Дима, в чем дело? — озабоченно спросила одна из них. — Мы же опоздаем.

— Ничего, нагоним, — ответил Теребилин, терпели­во и с усмешкой наблюдая за стараниями сержанта.

— А что случилось? — спросила вторая уже с тревогой.

— Сейчас они тебе ответят, — усмехнулся Сороченко.

И точно, как угадал: рослый Быков неожиданно пре­градил ей дорогу и, вытянув перед собой автомат, начал отпихивать женщину в сторону.

— Не мешались бы под ногами! — крикнул на нее. — Отойдите, пока и до вас не дошла очередь!

— Да вы что делаете? — возмутилась та.

— Дима, что тут наконец происходит? — закричала вторая женщина. — Лиза, не подходи ты к ним, от них водкой несет!

— Ну, — сладко прищурился сержант, — сейчас мы вам покажем, от кого чем несет. Значит, так! — жестко приказал он. — Всем стоять на месте! Не двигаться! Став­лю первый вопрос. Оружие и наркотики при себе или в транспортном средстве имеются?

— Ребята, вы чего, сдурели? — рассмеялся Сорочен­ко. — Вы разве нас с Димой не знаете?

— Отвечать на вопрос!

— Не имеем, — ответил Теребилин.

— У меня есть, — сказал Сороченко, доставая писто­лет Макарова и кладя его на капот джипа. — А вот разре­шение, выданное и подписанное начальником ГУВД ге­нералом Седлецким. Подпись его вам, надеюсь, извест­на? Смотрите. — Он достал из бумажника сложенный лист и протянул сержанту.

— Так, — довольным тоном продолжил сержант, за­совывая пистолет и разрешение в боковой карман чер­ной куртки. — Пистолет мы, значит, изымаем по подо­зрению, что именно из него мог быть застрелен гражда­нин Паукин.

— Это Васька Паук, что ли? — с удивлением засмеял­ся Сороченко. — Доигрался, брателла? И кто ж это его уделал?

— А вот это мы узнаем, когда проведем экспертизу оружия.

— Валяйте проводите, если вам больше делать нече­го. Акт только составьте — об изъятии. И в присутствии понятых. Мы сейчас вам позовем, в ресторане много на­рода. Лиза, сходи позови мужиков. Ну что у вас еще?

— Издеваетесь?! — вдруг зарычал сержант. — Рожи корчите, да, козлы вонючие?! — Он явно заводил себя. — Стоять, я приказал, на месте! — закричал он на женщи­ну. — Когда мне понадобятся понятые — ясно? — без тебя обойдемся! А вы оба руки на капот! — Он повернулся к мужчинам. — Живо! Второй вопрос: почему за рулем в пьяном виде?!

— Слушай, сержант, не сходи с ума, — сдерживая себя, посоветовал Сороченко, кладя руки на капот, то же самое сделал и Теребилин. — Ты видел, чтоб кто-то из нас пил? Зачем ахинею несешь? Чего тебе надо, говори прямо. Я ж вижу, что надо, а сказать боишься. Ну гово­ри, сколько бабок отстегнуть, чтоб ты отвязался нако­нец?

— Ах вы падлы! — завопил уже во весь голос, уязв­ленный до самой глубины своей подлой души, сержант Малохоев. — Ноги!

И он сильными ударами ботинка стал раздвигать ноги уже полулежащих на капоте мужчин в стороны. Но и это­го ему показалось мало — он вскинул автомат прикла­дом вверх, чтобы, подобно молоту, опустить его на голо­ву ненавистного гада коммерсанта.

Жест увидел Сороченко.

— Дима! — крикнул он.

Дальнейшее произошло буквально в течение секун­ды. Теребилин, резко обернувшись к сержанту, который уже занес над головой автомат, сильным ударом ноги опрокинул того на спину. Крепкий на вид сержант под­скочил и с хриплым вскриком скорчился, падая и гром­ко ударяясь затылком об асфальт. Автомат полетел в сто­рону, но Теребилин в прыжке подхватил его и заорал:

— Бросай оружие!

Оба рядовых с перепугу побросали свои автоматы. Но тут же Быков, словно опомнившись, ринулся с кулаками на довольно щуплого внешне Алексея. Однако коммер­сант оказался быстрее и ловчее тяжелого и менее пово­ротливого милиционера — Быков и опомниться не ус­пел, как, сбитый подножкой, полетел башкой вперед, проехав физиономией по мокрому асфальту. Прыгнув­ший на него сверху Сороченко вмиг завернул обе его руки за спину и надавил коленом, да с такой силой, что тот взвыл от боли и с воплями замолотил по асфальту и но­гами, и головой.

Теребилин тем временем подобрал оба автомата и ве­лел третьему милиционеру, Чуркину, безучастно стояв­шему в стороне, самому лечь на капот, что тот немедлен­но исполнил. Потом Дмитрий снял у них с ремней на­ручники и застегнул на руках двоих лежащих ничком драчунов.

Сержант, придя в себя, грязно матерился и обещал всем им показать теперь такое, отчего даже испуганные женщины пришли в себя и стыдливо засмеялись.

— Ну и что теперь с вами делать? — спросил Теребилин, подбирая документы, валяющиеся на асфальте. — Наказать или отпустить с миром? Как считаешь, Леха?

— Времени маловато, но я бы тем не менее наказал. Нельзя им без конца спускать такое хамство. — Он выта­щил из кармана сержанта свой пистолет, забрал справку.

В это время, вызванные дядей Мишей, наблюдавшим за скоротечной схваткой через стеклянную дверь, на сто­янку высыпали из ресторана многочисленные гости.

Минуты хватило, чтобы все оказались посвященными в курс дела. И общее мнение было таким же, как и у Алек­сея Сороченко, — милиционеры совершенно охамели и их пора наказывать.

Тут же обозначились свидетели, и на пяти машинах, включая ментовский «козлик», в который запихнули за­держанных, все отправились в городской отдел милиции, к дежурному, чтобы сдать под расписку задержанных ими хулиганов милиционеров, от которых к тому же пахло водкой. А заодно и передать их оружие, которым охамев­шие стражи порядка, к счастью, не успели воспользовать­ся, хотя попытки к тому были — и на этот счет тоже име­лись свидетели…

Если бы оба успешных в своем деле коммерсанта на минуточку отдали себе отчет, чем могло быть вызвано нападение на них явно нетрезвых милиционеров, они бы, возможно, и не предприняли этого не самого умного в своей жизни шага. Но задавать задним числом вопрос: а что было бы, если бы не так, а иначе? (как это почему-то издавна принято в России) — представляется теперь еще более глупым делом. Вероятно, не сумели они предви­деть в ту минуту, какие последствия могут ожидать и их самих, и друзей-приятелей, слишком охотно согласив­шихся помочь им обуздать зарвавшихся ментов. Ну а раз не смогли предвидеть, — значит, и воду в ступе толочь нечего — уж чему, как говорится, быть, того не миновать…

2

Дежурный по воздвиженскому городскому отделу милиции капитан Гусаков был в полной растерянности. Возбужденная толпа народа человек в пятнадцать ввали­лась в дежурное помещение, ведя с собой скованных на­ручниками троих милиционеров, причем у двоих из них были в кровь разбиты лица. «Асфальтовая болезнь, — добродушно пояснил один из мужчин вполне интелли­гентного вида. — Напились и неудачно упали».