Цепкие коготки счастья (СИ)

Открыв глаза, юноша удивлённо огляделся и ущипнул себя за ногу: мягкая прохлада, погружённая в приглушённую темноту огромной комнаты, а главное, абсолютная тишина, казались ощущениями из другой жизни. Может это рай? Или ад? Хотя, вряд ли в аду специально для него включат кондиционер. Тишина настораживала. Где привычное утреннее оранье ребят, с которыми уже третий год делит комнату в старом, холодном общежитии, где топот по коридору, хлопанье дверей... В голове начало понемногу проясняться и память услужливо выделила события последних часов: головная боль, незнакомка, экзамен...и всё, провал. Как он оказался в этой комнате, Максим совершенно не помнил. А вдруг добрая самаритянка окажется торговкой органами и он, Максим Шубанов, всё ещё находится под наркозом и даже не чувствует, что стал на одну почку изящнее. От дурных мыслей волосы на голове зашевелились, парень осторожно поднял одеяло и сделал первичный осмотр. Нет, никаких свежих шрамов, ни странных ощущений, даже наоборот, по всему телу вальяжно катилась волна давно забытого чувства удовлетворения. Удовлетворения от хрустящей чистоты постельного белья, от приятной свежести майского утра, от завораживающей, забытой тишины, от состояния лени, внезапно завладевшей телом. Наверное, пора уходить? "Лежи, -- властно приказал мозг. - Пока не выгонят, лежи" и, закрыв глаза, Максим снова окунулся в непередаваемое блаженство ничегонеделанья.

Издалека послышалась трель входного звонка и за дверью пронеслось чуть слышное шуршание. Женский голос о чём-то поговорил с пришедшим и дверь снова закрылась. "Нет, всё-таки надо вставать," -- снова подумал Максим и развернулся в поисках одежды. В тот же момент в дверь тихо постучались, и худенькая остроносая девушка лукаво заглянула в проём.

-- Максим Александрович, вы уже будете вставать или предпочитаете ещё поваляться?

Это домашнее "поваляться" заставило Максима растянуть губы в глупую широкую улыбку, кроме того, он даже не помнил, что зовут его, действительно, Максим Александрович, так как по имени-отчеству его пока никто не называл.

Девушка, увидев добродушную улыбку, совсем осмелела и осторожно вошла в комнату.

-- Вы, наверное, свои вещи ищете. Так не ищите. Я их постирала, погладила и принесу вам после кофе. Так вам кофе сейчас подавать или чуть попозже?

-- Спасибо, -- смущённо махнул рукой Максим. - Не надо кофе. Принесите лучше вещи, и я уже пойду.

-- Что значит, "не надо кофе". Софья Эдуардовна велела сварить вам геркулесовую кашу, так как вы в период экзаменов отощали слишком, и не отпускать без завтрака. К тому же Алёша, шофёр Софьи Эдуардовны, ждёт внизу, чтобы отвезти вас в общежитие. Софья Эдуардовна специально из-за вас сегодня на работу на такси поехала. Если хотите, я вам завтрак лучше в постель принесу, а то наш, -- девушка презрительно скривилась, подбирая нужное слово, но ничего подходящего не нашла и ограничившись взмахом руки, закончила, -- опять свои пять копеек вставит.

Не дожидаясь ответа, девушка вышла и через несколько минут вернулась, неся на серебряном подносе тяжёлый кофейный сервиз и тоненькую фарфоровую тарелочку, наполненную геркулесовой кашей.

Решив, что чуда наполовину не бывает, Максим перестал отказываться и с завидным аппетитом опустошил всё, что принесла девушка. Глубоко вздохнув, парень перевёл взгляд на мягкие подушки, но тут же отогнал коварное желание "поваляться ещё пять минуточек" и рывком соскочил с кровати. Натянув носок на ногу, Максим заметил, что огромная дырка на пальце аккуратно заштопана, а старые джинсы уже не имели тот застирано-запущенный вид, в котором появились вчера в этом доме.

Неумело застелив большую кровать, Максим растерянно топтался на пороге. Уйти не попрощавшись показалось неприличным, а куда убежала незнакомая девушка он не знал и не желая столкнуться с "нашим", как определила статус находящегося в доме мужчины, новая знакомая, растерянно ждал, что решение проблемы придёт само собой.

-- Уже собрались, -- раздалось из-за дверей и Максим быстро вышел из комнаты. - Давайте я провожу вас до машины.

Девушка, по-видимому, решила поменять поле деятельности и, оставив домашнюю работу, под видом заботы о госте, устроила себе небольшой перерывчик. Ни собранные в тугой пучок волосы, ни хрустящий крахмалом халатик не смогли превратить юное создание в классическую горничную. Довольно напевая и подпрыгивая на ходу, девушка понеслась в сторону двери.

-- Наташа, -- тут же властно раздалось сзади. - Тебе заняться нечем?

Из комнаты, расположенной напротив, вышел красивый холёный мужчина в домашнем халате и, покачивая в руке элегантными тонкими очками, окинул Максима презрительным взглядом.

-- Вы, значит, и есть наш ночной незваный гость.

-- Почему же "незваный", -- по-бычьи опустив голову, вступила в разговор Наташа. -- Очень даже званый. Софья Эдуардовна, хозяйка квартиры, -- девушка сделала многозначительную паузу, сверля недобрым взглядом красавца, -- лично пригласила Максима Александровича провести ночь в апартаментах для гостей. Не так ли, Максим Александрович?

Максим растерянно перевёл взгляд на Наташу. Честно говоря, он совершенно не помнил "пригласила ли его лично" Софья Эдуардовна, но однозначно понял, что потерять друга, в лице Наташи ему не хотелось. Поэтому, вскинув голову в стиле лучших героев Юнгвальд-Хилькевича, парень гордо кивнул головой, подтверждая слова горничной.

-- Кто же против, -- опёрся плечом о косяк двери мужчина. - Наша Софья Эдуардовна просто одержима спасанием убогих, оказанием помощи болезным да недоразвитым. Это я не вас имею ввиду. Были, знаете ли, и до вас прецеденты.

-- А вы бросьте Софью Эдуардовну, -- вскинув голову, подсказала Наташа.

-- Не дождёшься, -- захохотал мужчина, обнажая белые ухоженные зубы. - И вообще -- договоришься, Наталья. Совсем место своё забыла. За что тебе только платим.

-- Вы не платите, а Софья Эдуардовна мною довольна.

Мужчина не удостоил девушку ответом и быстро свернул разговор.

-- Всего доброго, Максим Александрович. Надеюсь больше вас не увидеть. Показательное пренебрежение больно ударило по самолюбию, и парень несколько минут зло сверлил глазами "нашего", подбирая слова, способные достать из-под коврика, потрёпанную за годы голодного обучения, гордость и дать достойный ответ.

-- Наташа, -- развернулся в сторону девушки Максим. - Когда я могу увидеть Софью Эдуардовну, чтобы выразить ей свою благодарность?

"Наш" разразился звонким, показательным хохотом, и Максим смутился: высказывание, действительно, прозвучало несколько пафосно, но сказанного было не вернуть, поэтому парень резко убрал со лба чёлку, стараясь таким образом завуалировать промах.

Мужчина, небрежной раскачивающейся походкой пошёл в сторону собеседника и, вынув руку из кармана, вложил в ладонь парня новенькую хрустящую купюру.

--Я не хочу тебя здесь больше видеть. Бери бабки и вали отсюда.

Щеки Максима вспыхнули, за все двадцать два года его ещё никто подобным образом не выкидывал из дома. "Тем более из дома, в котором он хозяином и не является" -- раздражённо подсказало подсознание и швырнув в лицо визави стодолларовую бумажку, Максим гордо покинул квартиру в сопровождении довольно улыбающейся Наташи.

Общежитие встретило Максима привычным гамом. Ребята носились по коридорам, отмечая вчерашнюю успешную сдачу экзаменов и обуреваемые эмоциями по поводу предстоящих каникул.

Максим остановился на пороге и обвёл взглядом обшарпанные, покрытые грязными потёками стены. Когда же здесь последний раз делали ремонт? Впрочем, вопрос поставлен неправильно. Когда здесь делали качественный ремонт? Потому что просто замазать грязные стены, пройтись кисточкой по жирным поручням, так это каждый год. Каждый год ребята, смеясь, сдавали деньги на краску, кисти, побелку, на бензин для завхоза, на новую машину ректору... Все об этом знали и воспринимали, как само собой разумеющееся, поборы в университете были привычным явлением, на которое никто не обращал внимания. И только сегодня, выйдя из шикарной квартиры незнакомой Софьи Эдуардовны, Максим со всей чёткостью ощутил ничтожность своего существования. Ведь получается, что даже горничная Наташа стойко отстаивала право на уважение и благодарность перед мужчиной, который пытался ущемить её положение.