Союз радостных рук

— В Шанхае и в Кантоне поговаривают, что Юньнаньская компания располагает большими средствами, чем когда-либо располагало наше нынешнее правительство, — сказал он медленно. — В Алатау будто бы нашли золото…

— Это мы его нашли, — самодовольно заметил Джоэ. — До нас ничего не могли найти, кроме отговорок.

— Но они не дают разрешение на разработку, — упрямо возразил Фэн Су. — Мертвый капитал…

— Вовсе не мертвый капитал: он приносит четыре с половиной процента дохода, — проворчал Джоэ.

Фэн Су улыбнулся:

— Четыре с половиной процента! Сто процентов можно заработать на этом! В Шаньси имеются угольные залежи, стоящие биллион долларов. Что я говорю? Миллион раз биллион! Но они ничего не могут предпринять. У них, в «мертвом городе», нет такого человека, который мог бы им приказать: «Сделайте это!» И они бы сделали. А если бы такой крепкий человек и нашелся, то нужна была бы армия. Тогда пригодились бы ваши капиталы. Да, крепкий человек.

Джоэ Брай боязливо оглянулся. Он ненавидел китайскую политику, а «тот» ненавидел ее еще сильнее.

— Фэн Су, — начал он смущенно, — длиннолицый американский консул вчера обедал здесь. Он был очень заинтересован вашим клубом «Радостных рук». Он говорит, что о нем ходят слухи по всей стране. Центральное правительство уже наводит справки. На прошлой неделе здесь был Хо Син и справлялся, когда вы намерены вернуться в Лондон.

Тонкие губы китайца сложились в усмешку.

— Слишком много шума из-за моего маленького клуба, — сказал он. — Мы преследуем лишь социальные цели и не занимаемся политикой. Мистер Брай, не полагаете ли вы, что было бы недурно использовать резервные фонды Юньнаньской компании на…

— Нет, не полагаю. — Джоэ покачал головой. — К ним я не притронусь, но что касается акций то…

— Они находятся у моего банкира в Шанхае, и будут возвращены, — сказал Фэн Су. — У меня одно желание — угодить моего другу. Я питаю к нему лишь уважение и почтение. «Желтая змея», — сказал он. Это, право, очень нелюбезно

Китайца ожидали носилки, чтобы доставить домой. Джоэ Брай смотрел вслед бегущим кули, пока они не скрылись за поворотом дороги.

Перед маленьким домиком Фэн Су ожидали трое людей. Он отпустил кули и пригласил ожидавших пройти в кабинет, устланный темными циновками.

— Через два часа после захода солнца Клиффорд Лайн, — наконец-то он назвал «его» по имени, — пройдет через

Ворота Благодетельного Риса. Убейте его и принесите мне все бумаги, что найдете при нем.

Клиффорд был пунктуален, но он прибыл через Ворота Мандаринов, и поэтому убийцы прозевали его. Они сообщили об этом своему господину, который уже знал о возвращении Клиффорда, а также о том, через какие ворота он прошел.

«Может, это и к лучшему, — сказал себе Фэн Су. — Завтра я уезжаю в Англию и вернусь с новыми силами».

2

Ровно через шесть месяцев после отъезда Фэн Су в Лондон, три представителя фирмы «Братья Нарз» заперлись в комнате заседаний. Положение фирмы было не из лучших. Стефен Нарз сидел во главе стола в кресле. Его круглое лицо было бледным, а морщины на лбу свидетельствовали о том, что у него немало забот.

Майор Грегори Спедуэлл — человек с некрасивым желтоватым лицом и черными, жесткими волосами — сидел по правую руку от Нарза. Он нервно постукивал своими коричневыми от табака пальцами. В прошлом он был не только военным.

Напротив сидел Фердинан Леггат, своим обликом и бакенбардами походивший на Джона Булля, каким его обычно изображают.

В иные времена фирма «Братья Нарз» была вне всяких подозрений и пользовалась таким доверием, что ее именем могли клясться. Томас Аммос Нарз, отец нынешнего главы фирмы, вел лишь совершенно безупречные биржевые дела, и поэтому его предприятие считалось одним из лучших в Англии.

Сын унаследовал коммерческие способности отца, но не его разумную осторожность. Фирма увеличила свои обороты, но у нее появились сомнительные связи. Старые клиенты были не особенно рады этому обстоятельству и, после того как фирме пришлось несколько раз предстать перед судом по обвинению в нечестных сделках, многие перестали сотрудничать с Нарзом.

В конце концов фирма разорилась. В ее штате остались лишь конторщик и биржевой агент. Время от времени Нарз получал прибыль, но солидных дел, создающих репутацию солидной фирме, явно не хватало.

В тяжелое время он перебивался тем, что открывал новые предприятия. Некоторые из них оказывались выгодными, но большинство очень быстро прогорало.

После ряда перипетий Стефен Нарз сблизился с неким Леггатом, галицийским нефтяным спекулянтом, который подрабатывал как театральный агент, давал под проценты деньги, участвовал в организации фиктивных кампаний.

Но дело, заставившее всех троих собраться к девяти часам утра в холодном и неуютном помещении их конторы в Манчестер-хаус, не было рядовым. Говорил Леггат, не умевший изъясняться ясно.

— Давайте называть вещи своими именами. Мы — банкроты. Если введут конкурсное управление нашей фирмой, всплывут дела, которые ни меня, ни Спедуэлла не касаются. Мы не спекулировали деньгами фирмы.

— Но вы ведь знали… — возбужденно прервал его Нарз.

— Ничего я не знал. — Леггат заставил его замолчать. — Бухгалтеры установили, что сумма в пятьдесят тысяч фунтов закрыта соответствующими документами. Это значит, что кто-то пускал ее в оборот. Ни я, ни Спедуэлл этого не делали.

— Но вы ведь мне посоветовали… Мистер Леггат снова прервал его.

— Не время обвинять друг друга. Короче говоря, недостает 50 тысяч фунтов. Каким образом мы можем покрыть эту недостачу?

Он поглядел на мрачного Спедуэлла, ответившего ему саркастической усмешкой.

— Вам легко рассуждать, — пробурчал Нарз, вытирая шелковым платком лоб. — Вы ведь оба принимали участие в спекуляции с нефтью.

Леггат улыбнулся и пожал плечами, но ничего не ответил.

— Пятьдесят тысяч фунтов — деньги не малые. — Это были первые слова, произнесенные Спедуэллом.

— Это уйма денег, — поддакнул ему приятель и выждал, пока мистер Нарз скажет свое слово.

— Мы собрались сегодня не для того, чтобы изрекать избитые истины, — сказал нетерпеливо Нарз, — а для того, чтобы найти какой-нибудь выход из положения. Как нам привести все в порядок — вот в чем вопрос.

— На это очень просто дать ответ, — сказал Леггат. — Лично мне не хочется в тюрьму. И мы должны, вернее, вы, Нарз, должны раздобыть эту сумму, — медленно промолвил Леггат, следя за Нарзом. — Имеется только одна возможность. Вы племянник или кузен Джоэ Брая, а весь свет знает, что Джоэ Брай сказочно богат, гораздо богаче, чем может себе представить человеческое воображение. Предполагают, что он самый богатый человек в Китае. Насколько мне известно — вы поправите меня, если я ошибаюсь, — вы и ваша семья получаете от него ежегодную пенсию…

— Две тысячи фунтов в год, — перебил его Нарз. — Но это не имеет никакого отношения к делу.

Леггат обменялся с майором взглядом и ухмыльнулся:

— Человек, который ежегодно дает вам две тысячи фунтов, может расщедриться и на большее. Что означают для Брая какие-то пятьдесят тысяч фунтов? Мой милый Нарз, ситуация такова, что через четыре месяца, а может быть, и раньше, вам предстоит процесс в. Чтобы избежать этого, надо раздобыть деньги и кинуть их кровожадным псам, которые набросятся на вас.

— На нас троих, — поправил Нарз. — Заметьте, осудят не меня одного. Раз и навсегда выкиньте из головы, что я обращусь за помощью к Джоэ Браю и что он пришлет мне Олд-Бейлине хоть на один пенс больше, чем присылает в настоящее время. Вы, по-видимому, воображаете, что я не пытался выцарапать у него немного денег? Это совершенно невозможно.

Леггат снова взглянул на майора. Затем оба вздохнули и словно по сигналу встали.

— Послезавтра мы соберемся снова, — сказал Леггат. — А вам я советую пока что дать телеграмму в Китай. То, что нам придется сделать, будет для Джоэ Брая еще более неприятным, чем сообщение о том, что его родственник угодил в тюрьму.