Меморандум киллеров

Если только?.. Нет, не может быть! Анна не должна, она просто не знает об этом! А если вдруг?.. Неужели именно в этом и есть причина ее необычайной уверенности?! Господи, необходимо немедленно, экстренно предпринимать меры!..

Юркин резко затормозил, чтобы не задеть болвана, который в буквальном смысле едва не угодил под колеса тяжелого его автомобиля! Вот же кретин! Есть же подземный переход! Какой черт носит его по проезжей части?!

Анатолий Сергеевич тут же услышал резкий визг тормозов сзади, высунулся за опущенное боковое стекло и увидел позади себя, почти впритирку, нос «девятки». Это был бы, конечно, номер! Но ведь и не его вина! Чего, оправдываться? Да пошли они все! И он, внезапно успокоившись, тронулся дальше, все-таки благодаря в душе чистую случайность, что ни он сам, ни этот задний, ни пьяный наверняка кретин сейчас не пострадали… А кстати, виноват был бы как раз задний — умей держать дистанцию…

И опять вспомнился тот сыщик. Конечно, придется переговорить с Леней Калмыковым, начальником охраны… Как его сыщик-то обозвал? Тигр, говорит, львович? Похоже, Леня — он такой, суровый… Надо было сказать ему о предупреждении… А почему же не сказал? Все потому, что растерялся — глянул на позолоченный циферблат, а там трех часов как. не бывало! Тут кто хочешь растеряется… Но о чем же он думал все эти три часа?! Память напрочь отказывалась подсказать. Вот загадка… Может, Кристинка сумеет помочь… разобраться?..

По мере приближения к ее дому он успокаивался. И мысли привычно приобретали четкий порядок — все же постоянная привычка держать себя в жесткой узде, ставшая второй его сущностью, брала свое. Анатолий Сергеевич сосредоточился и стал думать о первоочередных шагах в связи со столь необычным предупреждением. И надо же — от кого?! Разумеется, сыщик прав. Если эта бездарная, безграмотная стерва решила завладеть его делом, она должна в первую очередь обеспечить себя именно оригиналами финансовых документов, определяющих владельца собственности. Если предположить, что она знает, где они находятся, где тайник Юркина, то среди первых же ее шагов были бы попытки проникнуть в загородный дом на Истре. Но таковых, во всяком случае по докладам охраны, до сих пор замечено не было — там ребята четко исполняли указание хозяина: никого посторонних не пускать, включая и супругу. Ее, кстати, в первую очередь. Вполне достаточно оставленной им московской квартиры и приличного счета в банке на ее имя. Вероятно, в суде она еще чего-нибудь потребует, но это уже дело адвокатов — умерить неуместные претензии. Детей, теперь уже к счастью, нет… Значит, чтобы завладеть документами, ей придется сперва устранить хозяина, а затем выступить в «скромной» роли единственной наследницы его капитала и всей прочей движимости и недвижимости. И сделать это будет уже нетрудно, если к тому времени, по ее замыслам, сам Юркин должен попросту исчезнуть с лица земли. Неплохо придумано.

Минуточку, а какое она имеет право вообще на что-то претендовать? Кто она такая, эта хищница?! Неужто она ощутила себя абсолютной хозяйкой той жизни, в которую, исключительно благодаря собственной порядочности, в этом он был твердо уверен, ввел ее всего три года назад он сам, Анатолий Сергеевич?! Ввел, даже вопреки советам некоторых своих друзей, которые к неожиданно вспыхнувшей его любви отнеслись с юмором, а кое-кто и с откровенным недоверием, но… не обострять же дружеских отношений пб таким пустякам, в конце-то концов. Но получилось так, что не он, а именно они оказались правы… И теперь уже она решила диктовать ему — это ему-то! — свою волю! Она что, замещает Господа Бога?! И всерьез считает свое желание, свое слово — законом?! Ну да, в начале, как сказано, было слово, а потом, по выражению старого приятеля, любителя парадоксов и вообще остряка-самоучки, был заказ. Это по поводу их прежних обедов в ресторанах. На таком языке тот общался с официантами. В начале, мол, — слово, то есть желание, а после — заказ. Как и в данном случае… И если «заказ», о котором более чем прозрачно намекнул сыщик, уже ею сделан?.. Черт побери, как отвратительно себя иной раз чувствуешь, когда бессилен возразить…

Надо завтра же… нет, может быть, даже еще сегодня, съездить на Истру. Чтобы исключит всякий риск… Вызвать ребят, забрать бумаги и не валять больше дурака, положить их на хранение в банк, да хоть и к той же Кристине… Странно, что прежде он не видел в этом никакой необходимости.

С этой дельной мыслью, которая, правда, еще нуждалась в некотором уточнении, Анатолий Сергеевич решил не загонять машину на стоянку, а, помня, что она сегодня вполне может еще понадобиться, оставить прямо у подъезда. За час-другой ничего, Бог даст, не случится.

Он позвонил Кристине по мобильнику, сказал, что уже приехал и поднимается. Запер машину и направился к подъезду.

Во дворе было не то чтобы темно, но как-то неуютно. И уличные фонари, и окна дома, конечно, светили, да только деревья и густой кустарник в палисадниках кидали на асфальтовую дорожку сплошную черную тень, а лампочка над подъездом почему-то не горела. И, как назло, совсем не ко времени вспомнилось предупреждение сыщика. Ага, вот уже и спину окатило холодной нервной дрожью, что было чрезвычайно неприятно Анатолию Сергеевичу, считавшему себя вовсе не нервной барышней. Да вот, кстати, и народ во дворе. Неподалеку, через соседнюю арку, въехала блеснувшая в темноте машина.

Юркин дал себе слово больше не рисковать, «вякнул» сигнализацией и отправился к подъезду, обходя стороной «Москвича», стоявшего почему-то посреди проезжей части, и Юркин мельком подумал еще, что это странно, так как в последнее время он здесь такой вот машины не видел. Дом-то непростой, иномарки у жильцов, а тут какая-то рухлядь…

Кодовый замок под зябко подрагивающими пальцами с первого набора цифр не открылся. Ну совсем распустился, нервы расшатались из-за этой…

Он не успел то ли додумать, то ли высказать вслух уже срывающееся слово, потому что замок щелкнул, дверь под его рукой отворилась, и в следующее мгновение он ощутил на своем лице — во рту, в глазах и на щеках — ледяной поток, вмиг оглушивший и ослепивший его. А тяжкий удар по голове вообще напрочь вырубил сознание… Впрочем, нет, что-то все-таки мелькнуло, слово какое-то… связанное с глазами… Слезы, что ли? Нуда, крокодил-гадина заплакал, разрывая на части свою жертву…

5

Филиппу, честно говоря, надоело упрямство этого самонадеянного олигарха. Ему же было все сказано, в простых, между прочим, и доходчивых выражениях, он не мог бы этого отрицать! Так нет же, просидел у себя в офисе едва ли не до полуночи, а затем как ни в чем не бывало опять в одиночку — Шварценеггер хренов! — отправился к своей новой девке… Ну и что нас ожидает дальше?

Во-первых, на повороте с Садового на Пречистенку едва не отправили к праотцам какого-то «кирюху», сунувшегося под колеса. Во-вторых, зазевайся Филя хотя бы на миг, чинить бы ему на собственные шиши мятую задницу «пятисотого», мать его, «мерина». Наконец, в-третьих, этот упрямый козел, иначе теперь и не скажешь, не оглянувшись, не проверившись, сунулся в подъезд, где с ходу и схлопотал положенное. Правильнее сказать, обещанное… в смысле, надо понимать, заказанное.

Агеев, сознательно не трогаясь с места, наблюдал, как трое крупногабаритных «пацанов», словно пушинку, вынесли из подъезда нечто безвольное, по форме напоминающее человеческое тело. Быстро и ловко, надо отдать им должное, они «устроили» этот явно неодушевленный в данную минуту предмет на заднем сиденье «Москвича», стоявшего прямо напротив подъезда, причем так, что не обратить на него внимания мог только полный олух либо одержимый собственной значительностью такой вот козел. Двое пацанов каким-то образом втиснулись с боков на заднее сиденье, третий вскочил за руль, и транспортное средство шустро рвануло со двора. Причем с двигателем у них был далеко не полный порядок, похоже, «глушак» малость прогорел, так что преследовать похитителей можно было не только с помощью визуального наблюдения, но и опираясь отчасти на собственный слух. Странные,» ей-богу, какие-то разбойники…