Идентификация Борна

ьской гостинице, не было обоев, испещренных причудливым узором первых солнечных лучей. Первые лучи солнца, пробивающиеся с востока, сейчас освещали поля и холмы, окружавшие со всех сторон прямую, как стрела дорогу.

Три недели назад, в Швейцарии, он начинал рассказ о себе словами: “Моя жизнь началась шесть месяцев назад на маленьком острове в Средиземном море, называемом Порт-Нойра.

Теперь он начинал его с краткого заявления: “Я известен как Кейн”.

Он рассказал все, не пропуская ни малейших деталей, которые только мог припомнить, включая и всевозможные картины, возникающие в его воображении, когда он разговаривал с Жакелиной Лавьер в ресторане Арженталь. Имена... происшествия... города... и... убийства.

“Медуза”.

— Все сходится. Нет ничего, чего бы я не знал, и нет ничего больше в моей памяти, что бы я пытался прояснить. Это правда.

— “Это правда”, — повторила Мари. Он внимательно взглянул на нее.

— Мы были неправы, неужели ты не видишь?

— Возможно. Но одновременно и правы. Ты был прав, я тоже была права. — Относительно чего?

— Насчет тебя. Я вновь хочу это сказать, рассуждая спокойно и логично. Ты рисковал своей жизнью ради меня, еще совершенно меня не зная, и это не похоже на поступок человека, которого ты только что мне описал. Если этот человек и существовал, то очень непродолжительное время, — она закрыла глаза, но свою речь контролировала. — Ты сам это сказал, Джейсон. “То, что человек не может запомнить, этого для него не существует”. Может быть, это было всего лишь то, с чем ты столкнулся. Ты можешь начать свои рассуждения отсюда?

Борн кивнул. Страшный, но неизбежный момент наступил.

— Да, — проронил он, — но один. Без тебя.

Мари выронила сигарету. Ее руки дрожали.

— Я поняла. Это твое решение, да?

— Так должно быть.

— Ты хочешь героически удалиться, чтобы не связывать меня со всей этой историей?

— Я обязан так поступить.

— Благодарю тебя покорно. И кто ты есть, черт возьми, после всего этого?

— Что?

— Кто ты есть, черт тебя побери, по твоему мнению?

— Я тот самый человек, которого они называют Кейном. За мной охотятся правительства и полиции всех стран — от Европы до Азии. Люди из Вашингтона хотят прикончить меня за то, что я, по их мнению, знаю, а убийца Карлос хочет пристрелить меня за все то, что я ему сделал. Задумайся об этом хоть на миг! Как долго, ты думаешь, я смогу бегать под этим перекрестным огнем, пока кто-нибудь из этих огромных армий не обнаружит меня, заманит в ловушку и не убьет? И ты тоже хочешь закончить свою жизнь таким путем?

— Бог мой, нет! — закричала Мари, как бы от чрезмерной нагрузки ее аналитического склада ума. — Я собираюсь гнить 50 лет в швейцарской тюрьме или быть повешенной за то, чего я никогда не делала в Цюрихе!

— Есть способы разрешить эту проблему: я имею в виду Цюрих. Я уже думал об этом и могу это сделать.

— Как?

— Ради бога, какое это имеет значение? Соглашение, например. Пока я не знаю как, но я смогу сделать замену. Я смогу получить