Леопард охотится в темноте

лезвие.

Буйвол сам набежал на острие. Живая плоть поглотила лезвие. Раздался звук, словно ногу человека засасывало в болото. Лезвие вошло так глубоко, что в рану попали даже пальцы правой руки Питера, сжимавшей древко. Кровь облила его руку до самого плеча. Питер отпустил ассегай и грациозно отскочил в сторону, а бык замер на прямых ногах, почувствовав глубоко в груди сталь. Он попытался преследовать Питера, но остановился, расставив коренастые передние ноги. Его глаза начинали затягиваться пеленой смерти.

Питер Фунгабера встал перед буйволом, высоко подняв руки.

— Ха, сотрясатель земли! — крикнул он на языке шона. — Ха, небесный гром!

Буйвол успел сделать всего два шага, как что-то лопнуло в его груди. Кровь хлынула двойным ручьем из раздувающихся ноздрей. Он громко замычал, и кровь пенным потоком полилась из горла на грудь. Огромный буйвол пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие.

— Умри, порождение черных богов! — дразнил его Питер. — Почувствуй сталь будущего короля и умри!

Буйвол упал, и земля содрогнулась под его ногами.

Питер подошел к огромной увенчанной рогами голове. Он опустился на одно колено и подставил ладони под струю горячей густой крови, бившей из широко открытого рта буйвола. Он выпил кровь, как вино, и она потекла по его рукам и подбородку. Питер засмеялся, и от его смеха застыла даже ледяная кровь в жилах русского.

— Я выпил твою живую кровь, великий буйвол. Теперь твоя сила принадлежит мне!

Буйвол выгнул спину в последней предсмертной судороге.

* * *

Питер Фунгабера принял душ и переоделся в парадную форму: в черные брюки с лампасами из бордового муарового шелка и короткий китель бордового цвета с черными шелковыми лацканами. Он был в накрахмаленной белой сорочке с воротником-стойкой и бабочке. Грудь украшали два ряда миниатюрных наград.

Слуги накрыли стол под раскидистыми ветвями дерева мхоба-хоба, на полянке, заросшей сочной зеленой травой, в удалении от основного лагеря, чтобы никто не мог увидеть их или услышать их разговор. На столе стояла бутылка виски «чивас регал», бутылка водки, ведерко со льдом и два хрустальных стакана.

Полковник Бухарин сел напротив Питера. Он был в длинной хлопчатобумажной рубашке навыпуск, перетянутой ремнем, и широких казачьих штанах. На ногах — сапоги из мягкой перчаточной кожи. Он наклонился, наполнил стаканы и передал один Питеру.

На этот раз они не пили одним глотком, а не спеша потягивали виски и смотрели, как африканское небо становится лиловато-розовым, а потом — золотистым.

Наконец полковник Бухарин со стуком поставил стакан на стол.

— Итак, мой друг, скажи, что ты хочешь?

— Эту землю, — просто ответил Питер Фунгабера.

— Всю? — спросил полковник.

— Всю.

— Не только Зимбабве?

— Не только Зимбабве.

— И мы должны помочь тебе?

— Да.

— Взамен?

— Моя дружба.

— До самой смерти? — предположил полковник. — Или пока тебе не захочется найти другого друга?

Питер улыбнулся. Они говорили на одном языке. Они понимали друг