Бег зайца через поля

Чарли кричит ему что-то, чего не разобрать в грохоте, и грубо толкает к лестнице.

На той стороне улицы Тони вставляет в, винтовку новую обойму и продолжает стрелять в том же темпе. Лицо его покрыто потом.

По нему тоже стреляют, и пули вырывают из столбиков балюстрады куски бетона. Но он все так же ведет стрельбу, не давая противнику высунуться из окон.

В коридоре лазарета Чарли кричит Риццио что-то, чего тот не может расслышать, и, в свою очередь, устремляется на лестницу.

Риццио отступает к окну, стреляя наудачу вдоль коридора.

Внезапно он обнаруживает, что у него кончились патроны, бросается к окну, и в тот же момент одна из медсестер — та, что поздоровее, — хватает его за ноги. Он падает.

С обоих концов коридора бегут полицейские.

Риццио, освободившись, вскакивает на ноги, но, безоружный, застывает.

На протяжении двух секунд в вое сирен и грохоте пальбы все хранят совершенную, почти ирреальную неподвижность. А потом полицейские медленно, опасливо смыкают вокруг Риццио кольцо.

Прожекторы освещают лестницу пожарной машины, а на ней Чарли, уносящего завернутые в покрывало вещи Тобогган, как когда-то он уносил из приюта маленькую Пеппер.

Тони за балюстрадой отыскивает глазами источник света.

Он внизу, на улице. Тони стреляет раз, другой. Мимо.

И вдруг это уже не прожектор, а кольцо с брелоком в форме сердечка на гвоздике в сарае. Третья пуля, выпущенная Тони, вдребезги разбивает ослепительное стекло прожектора и гасит все.

Маттоне уже на пожарной машине и приводит в действие лестницу. Она начинает втягиваться, в то время как Чарли заканчивает преодолевать пустоту между зданиями, а Тони посылает пулю за пулей в зияющее окно, не давая вмешаться захватившим Риццио полицейским.

Чарли прыжком приземляется на террасу.

Кондитерская на улице Дорчестер.

Поначалу в зале темно. Пожилая дама, аккуратненькая, опрятная, наблюдает за происходящим, слегка раздвинув пластинки жалюзи.

Она не выказывает ни малейшего волнения, отпускает жалюзи и мелкими торопливыми шажками пересекает зал, огибая наполненные конфетами вазы.

На прилавке она включает лампу и крутит диск телефона.

Когда на другом конце отвечают, она ничего не говорит, а лишь отводит трубку от уха, чтобы лучше были слышны вой сирен, тревожные возгласы и доносящиеся отовсюду выстрелы.

На губах у нее торжествующая улыбка.

На другом конце провода телефон слушает высокий мужчина.

Он в рубашке и с кобурой на перевязи. Лицо сальное, отталкивающее.

Послушав некоторое время, он молча кладет трубку. Потом с довольной ухмылкой оборачивается к четырем игрокам в покер, сидящим позади него за столом.

Это нечто вроде гостиной спортивного клуба.

На полках расставлены серебряные кубки, на стенах развешаны фотоснимки чемпионов.

— Музыка что надо!.. Чарли сдержал слово. Он выкрал Тобогган! — говорит мужчина.

Все тотчас бросают карты и хватаются за пиджаки, собираясь в путь.

Снова вой сирен, но уже приглушенный. Чарли, Маттоне и Тони выходят из лифта в подземелье гаража и бегут к разбитой машине Мастрагоса.

Чарли сам не садится за руль, а толкает на сиденье водителя Маттоне.

Со спущенным задним колесом машина устремляется в пробитую ею раньше брешь и на полном ходу мчится через склад обувной фабрики и другие подземелья.

Седоки снимают маски. Чарли красным ножичком вспарывает прихваченный им валик.

Он оставляет только полотняный чехол, внутренности же валика летят наружу.

За машиной рассеивается облако из перьев.

Спустя несколько минут один из операторов машинного отделения театра видит, как на его аппарат откуда ни возьмись, плавно планирует белое перышко.

Подобрав его, он оборачивается к троим мужчинам, которые только что прошли мимо него и теперь пересекают подземелье.

Все трое в смокингах, с бляхой надзирателя на груди.

Чарли несет завернутые в покрывало платье и куклу Тобогган и винтовку Тони, ствол которой высовывается наружу.

Идет он быстро, ни на кого не глядя, и двое его спутников следуют за ним тем же шагом.

Зрелище довольно странное, тем более что смокинги на стражах порядка в плачевном состоянии. Оператор пожимает плечами и возвращается к наблюдению за приборами.

Площадь Искусств. Полпервого ночи. В машине Чарли, стоящей у тротуара, мужчин ждет Пеппер.

Ее снедает тревога.

Она старается не обращать внимания на завывание сирен.

При виде спешащей к ней троицы в смокингах она облегченно вздыхает и смещается по сиденью, освобождая место за рулем для Чарли. Мужчины открывают дверцы, в проворно, не говора ни слова, забираются внутрь.

— Где Риццио? — спрашивает Пеппер.

Ответа нет. Чарли достает из-под смокинга обрез, бросает его тем, кто сидит сзади, и трогается с места.

— А Тобогган? — продолжает Пеппер.

Ответа по-прежнему нет.

Коридор в здании полицейского управления. Час ночи.

На одной из скамеек бок о бок сидят майоретка и Шугар.

Они ждут, и ждут уже давно.

В нескольких шагах от них полицейский в форме печатает на машинке.

Майоретка достает из своей лакированной сумочки коробочку с леденцами, открывает ее и предлагает Шугар. Та, взглянув, отворачивается.

Слегка раздосадованная, майоретка все же берет один леденец себе. Закрытая коробочка остается у нее в руке.

— Я не виновата. Мне сказали позвонить, я и позвонила.

Шугар никак не реагирует на ее слова.

— Эй, я с вами говорю!

— Возвращайся к своему папочке! — сухо парирует Шугар.

— У меня его нет!..

Шугар упрямо показывает майоретке спину.

— Когда я была маленькой, знаете, что говорила мне мама?

— продолжает майоретка. — «Если еще заговоришь об отце, придут цыгане и заберут тебя!»

— Кто придет? — Шугар поворачивается к ней.

— Цыгане! Да-да, цыгане!

Шугар пожимает плечами и снова отворачивается. Майоретка встает и от нечего делать прохаживается, потряхивая коробочкой с леденцами.

Полицейский осуждающе смотрит на нее.

Из кабинета выходит группа мужчин. Это Риццио, которого ведут полицейские в форме и в штатском.

Первая встречается с ним взглядом Шугар. У обоих екает сердце, но они делают вид, что незнакомы. Риццио останавливается у двери лифта. И тут его замечает майоретка.

То, что она узнала его, видно по ее лицу. Риццио тоже понимает это. Майоретка даже отшатывается. А потом оборачивается к Шугар, та смотрит на нее отчаянным, умоляющим взглядом. У майоретки на лице замешательство.

Риццио входит в кабину лифта. Майоретка молчит.

Уже все мужчины исчезают в кабине, а Шугар не спускает с майоретки глаз. Майоретка подходит и садится рядом с ней.

Снова открывает коробочку с леденцами и протягивает ее Шугар. Та берет себе один. Закрыв коробочку, девушка улыбается и легонько встряхивает ее в руке. Леденцы гремят.

Обширный пустырь, который Чарли показывал на фотоснимке.

Два часа ночи.

Сидя на винтовой лестнице, Маттоне с хмурым видом бросает на землю камешки.

Вокруг тишина и спокойствие. Слышно лишь постукивание камешков.

В нескольких метрах от боксера замерла Пеппер с капюшоном на голове. Она переоделась в вечернее платье Тобогган и держит в руках старенькую тряпичную куклу.

Капюшон — это чехол от валика, — из которого Чарли вытряхнул перья.

Кабриолет стоит у подножия пилона с открытыми дверцами и включенным освещением салона. Вдали виднеются высотные здания Монреаля, мосты над рекой.

Чарли и Тони, облокотившись на капот машины, критически осматривают покорно стоящую перед ними Пеппер.

— У куклы в спине кольцо. Ну-ка потяни, — говорит Чарли.

Пеппер ощупью отыскивает кольцо, лицо у нее закрыто капюшоном. В причудливом освещении раздается механический голос:

— …Не хочу в пансион!.. Не хочу в пансион!..

Маттоне вскакивает на ноги.

Чарли притягивает Пеппер к себе, забирает у нее куклу.