Белая кобра

— Что происходит? — прошептал Серега, облизывая сухие губы. — Что происходит? Это же тот самый, с которым мы столкнулись возле ГАИ…

— Идет охота на волков, — ответил я. — Я же предупреждал, что просто так эти деньги не отпустят. А ты как думал, что тебе вот так вот запросто подарят почти что полтора лимона баксами и ещё на столько же, если не больше, наркотиков?

— Но откуда они так быстро узнали адрес этого самого Лютикова? Зачем ему отрубили руки? И почему решили, что именно он как-то причастен к этому случаю? — спросил растерянный Лешка.

— Черт его знает, — отозвался я, действительно не очень пока понимая, почему так быстро и, главное, так решительно и яростно озверевшие бандиты взялись именно за несчастного пенсионера Лютикова.

— Если уж вычислили его, должны были вычислить и нас. Но почему так быстро? Как? — удивлялся вслух Лешка.

— Постой! — хлопнул я себя по лбу. — Кажется, до меня кое-что дошло. Ты давал взятку капитану ГАИ?

— Ну, я, — удивился Лешка. — Как мы и договаривались. Ты что, сам не видел?

— Я видел, только я не видел, сколько ты ему отстегнул и какими деньгами.

— Мы же предварительно все вместе обсудили во всех подробностях. Будто ты не понимаешь, что он хотел получить с гражданина США? — вопросом на вопрос ответил Лешка. — Конечно же, доллары. Они на это в основном и клюнули.

— И ты, конечно же, дал их ему.

— И я, конечно же, дал ему их. Как мы и договаривались. Ну и что?

— Да ничего! Только ты мне толком можешь ответить на простой вопрос. Сколько все же ты ему дал и какими купюрами?!

— Чего ты орешь?! — разозлился Лешка. — Триста баксов я ему дал, купюрами по сто долларов. А что?

И тут же сам осекся, прикусив язык и устремив взгляд на чемодан. До него тоже дошло, что произошло.

— Вот именно, — подтвердил я его догадку. — Это, конечно, не доказательство, но стодолларовые купюры, это возможный след, по которому пошли бандиты.

— Но почему тогда бандиты вломились к Лютикову? — удивился Сергей. Почему они сразу же не взяли за бока нас?

— А ты что — ревнуешь? — спросил я.

— Не будь большим циником, чем ты есть на самом деле, — поморщился Лешка. — В самом деле, почему?

— Вот когда они доберутся до нас, у тебя будет прекрасная возможность получить ответ непосредственно из первоисточника.

— Ты действительно стал невыносим! — рассердился на меня уже и Сергей. — Сейчас не до шуток, тем более, таких дурацких.

— Вот в этом я полностью с вами согласен и солидарен. Нам не до шуток, а потому предлагаю забрать причитающиеся каждому деньги и оставить в покое остальные чемоданы. Лучше всего даже закрыть их опять, поцарапать замки снаружи, сделать вид, что мы пытались, но не сумели их открыть, словно мы в них и не заглядывали. Пускай сами поковыряются с замками, минуточки потеряют на этом, и мотать поскорее в разные стороны, у кого куда глаза глядят. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше.

— Допустим, Лешка может хоть завтра срочно вылететь в Америку, мы здесь все его дела практически закончили, а куда деваться мне? — растерянно спросил Сергей. — У меня же все здесь: дом, работа, дача, машины.

— И у нас в одиннадцать важное совещание, на котором мы оба, если не хотим остаться без работы, кровь из носа, обязаны присутствовать, поддержал его Лешка. — Если я вот так вдруг улечу домой, в Штаты, не завершив здесь все дела, порученные мне фирмой, мне можно ставить крест на моей будущей карьере. Да и на настоящей тоже.

— Вы что, на самом деле не понимаете, что с минуту на минуту ворвутся к нам очень серьезно настроенные люди, с очень серьезными намерениями, возьмут нас за бока и спросят у нас: "кто сидел на моем стуле? Кто взял мои денежки?". А потом проделают с нами что-то из того же репертуара, что мы только что видели по ящику. Вы как хотите — лично я смываюсь. Я не люблю, когда мне делают больно, а тем более не люблю, когда меня убивают. Мне достаточно того, что я видел по телевизору, увидеть все это воочию, а тем более испытать это на себе, увольте, лично я не желаю! А вы как хотите, дело ваше.

Я стал собирать вещи первой необходимости, все остальное я теперь мог запросто купить, включая любое понравившееся мне жилье в каком-либо теплом уголке, с видом на море, или ещё на что-то симпатичное. Документы в наше время тоже не проблема. Единственная проблема в наше время, получив деньги остаться живым и сохранить эти самые деньги.

— Ты что — действительно вот так вот бросишь все? — удивился Сергей, обводя взглядом мою трехкомнатную.

— А что тут бросать? — встречно удивился я. — Все это барахло, включая квартиру, не стоит тех денег, что у меня в руках, не говоря уже о той самой единственной, что дается один раз. А я хочу жить. Поверь мне, жизнь стоит денег, какой бы паскудной эта жизнь не была. Кто, кто, а уж я-то точно это знаю.

— Но все же — почему они сначала пришли к этому несчастному пенсионеру Лютикову?! — почти выкрикнул Лешка. — И неужели это гаишники дали им адрес?

— Вот видишь, какой ты умный! — подколол я. — Наконец-то догадался. А кто же ещё мог навести на этого лысого чудика? Только ГАИ, здесь даже других вариантов нет, так что, как говорится, не ходя к цыганке угадать можно.

— А почему тогда бандиты действительно не вышли прямо на нас?! удивился он. — У гаишников были и наши координаты. Они же и мой адрес, и паспортные данные в протокол внесли. Мы по всем статьям больше подходим. Не могли же бандиты всерьез подумать, что какой-то пенсионер порешил кучу братков?! А нас трое здоровых мужиков, менты нас видели.

— Это может быть потому, что либо менты сами хотят попытаться отщипнуть кусок, самостоятельно, либо потому, что они сказали кому-то про нас перед тем, как сказали кому-то про Лютикова. И просто те, кому они сдали Лютикова, оказались проворнее тех, кому они сдали нас. Если нас они не припасли для себя.

— Не понял, — резко обернулся Сергей. — Это что ты за ребус изложил? Поясни, пожалуйста, свою высшую математику.

— Какая там, к чертям, высшая математика?! Это скорее всего простая арифметика. Вы сами понимаете, что Лютикова сдали просто для отмазки, чтобы кого-то сдать. Значит одно из двух — либо менты сами решили ввязаться в игру, дополнительно поживиться на нас, либо есть два хозяина: товара и денег, которые идут по нашим следам друг за другом.

— И тогда по твоим раскладкам получается так, что гаишники сдали нас тем, кто пришел в поисках товара или денег по горячим следам первым, а Лютикова тем, кто пришел вторыми. Так? — спросил Сергей.

— Откуда я знаю так или не так? — пожал я плечами. — Я только предполагаю. Но я лично думаю, что именно так оно и есть.

— Тогда почему до сих пор не пришли к нам? — удивился он.

— А тебе очень не терпится? — усомнился я.

— Нет, конечно, но просто непонятно…

— Возможно, они наблюдают за нами, ожидая, когда мы сами выползем на свет божий с чемоданами в руках, либо же…

Тут я окончательно посерьезнел и действительно оцепенел, всерьез испугавшись пришедшей мне в голову мысли.

— Что? Что ты подумал?! Говори! — вскинулся Сергей.

— То же, что и ты! — гаркнул я. — Звони немедленно Ирине, у гаишников оставался не только мой адрес! Ты тоже подписывал протокол, и твои данные списывали менты с паспорта, когда заполняли бланки.

Не на шутку перепуганные Лешка и Сергей одновременно бросились к телефону, но всех нас остановил резкий звонок в двери. Мы замерли, как в детской игре. Звонок повторился. Мы переглянулись.

— Вот и долгожданные гости пожаловали, пока мы тут лясы точили, прошептал я, стараясь не шуметь, двинулся к стенному шкафу, откуда быстро достал три автомата, протянув два ребятам, третий, «скорпион», положил на стул, накрыв его скатертью, чтобы не видно было от порога.

Рукой я сделал знак ребятам уйти в другую комнату и быть наготове, а сам, засунув пистолет за джинсы, за спину, пошел к двери. Осторожно выглянул в глазок и увидел на площадке милиционера. И даже, кажется, не одного. Я помедлил, снял пистолет с предохранителя, заведя руку за спину, и открыл дверь. Не ждать же, когда её начнут ломать.