Тамбовский волк - Лучше смерть, чем позор

Вдруг одни из мальчишек споткнулся и, упав, растянулся на дороге.

Рубашка лопнула, и яблоки покатились в разные стороны. Преследователю это придало сил, и он ускорил темп.

Мальчишка с сожалением посмотрел на раскатившиеся яблоки. Потом, схватив одно, бросился догонять своих товарищей и тут же свалился на землю, подвернув ногу.

Мальчишки, услышав стон, остановились. Старик подошел к лежащему на дороге парню и заставил пацана собрать все рассыпавшиеся яблоки. Затем две ковыляющие фигуры направились в сторону садовых участков.

Мальчишки остались на дороге. Посовещавшись, они, так и не придумав, что делать дальше, пошли к реке. Спрятавшись под мостом, они ждали, когда вернется их товарищ. Но время шло, а пойманный все не возвращался. Приближался вечер. Надо было идти домой... Но как вернуться без своего попавшего в беду товарища? Решили подкрасться к домику, где, по их расчетам, содержался "пленный".

Вокруг дома по всему садовому участку бегала спущенная с цепи собака.

Дом был угловым, и ребята, разделившись на две группы, решили, что одна группа будет отвлекать собаку, а другая попытается выяснить, где "пленный".

Отвлекающая группа, просовывая сквозь изгородь забора палку, дразнила собаку. Овчарка, оскалясь, рычала на пацанов. Она разозлилась, вставала передними лапами на забор, и мальчишкам казалось, что изгородь вот-вот рухнет.

Из дома старика, несмотря на рычание и лай собаки, никто не вышел.

Группа ребят, оставшаяся около дома, звала своего товарища по имени, но никто не отзывался. "Наверное, - решили ребята, - старик засадил его в погреб. Но почему не появляется сам старик?"

И тут мальчишки увидели ужасное зрелище... По дороге, проходящей между садовыми участками, бежали трое. Впереди - их товарищ. Лицо его было разбито.

Из носа сочилась кровь. Рубашка была изодрана в клочья. На теле были видны кровоточащие ссадины и синяки. Он, не оглядываясь, бежал в сторону моста, откуда только что вернулись пацаны. Было видно, как каждый его шаг, когда он ступал на больную ногу, отдавался во всем теле мучительной болью.

За ним следом бежала его мать. Эта толстая, страдающая одышкой женщина была вне себя от гнева. Ей тоже было трудно бежать, но клокотавшая в ней ярость не давала остановиться. Она бежала и орала:

- Стой, сволочь! Убью!! За взбешенной женщиной бежал хромой старик и тоже кричал:

- Оставь мальчишку в покое! Что же ты делаешь, ведьма?! Я сам ему дал эти яблоки, слышишь?! Не воровал он! Я просто попугать его хотел!..

Старик подобрал с дороги камень и бросил им в женщину. Камень попал ей в ногу, и она резко остановилась. Развернувшись к старику, она сжала свои заплывшие жиром кулаки и бросилась навстречу обидчику. Между стариком и женщиной завязалась драка. Навалившись всем своим тучным телом на старика, женщина подмяла его под себя и стала колотить кулаками.

Избитый мальчишка, увидев, что за ним уже не гонятся, без сил свалился на дорогу. Друзья подбежали к нему, подхватили под руки и потащили к реке. Мать тут же перестала избивать Старика и снова бросилась в погоню за сыном.

Мальчишки попробовали бежать бегом, но сил бежать с таким грузом не хватало.

"Беглец", видя, что мать приближается, снова побежал сам. Мальчишки, чтобы дать товарищу добежать до реки, стали бросать в женщину камни, как это делал прежде старик. Теперь он, избитый и обессиленный, лежал на дороге...

Мальчишки, вертелись чуть ли не под ногами бегущей женщины. Но она, ослепленная злобой, не обращала внимания на летящие в нее камни.

Сын и мать добежали до моста. И чтобы не дать мальчишке уйти к реке, мать побежала наперерез. Растерявшийся сын забежал на мост. И тут силы оставили его. Он уже не бежал, а плелся по мосту. Мать, злорадно скаля зубы, стала нагонять его... И тогда мальчишка, зная, что внизу под мостом много затопленных коряг, все же прыгнул в воду вниз головой...

Хоронили мальчишку всем микрорайоном. Если бы мать не арестовали, то и ей бы не жить: возмущение жителей микрорайона было настолько сильным, что ей собирались устроить самосуд...

Каждый раз, прослушивая эту магнитофонную запись, Веста видела все, что происходило с мальчишками так отчетливо, будто сама была свидетельницей этого кошмара, таким ярким было "видение", рассказанное Павлом.

А слово Сетунька, сказанное во время повествования всего один раз, глубоко врезалось в память. И что самое поразительное, Веста уже когда-то слышала это слово.

Однажды, в раздумье перелистывая ежегодный телефонный справочник "Золотые страницы", Веста наткнулась на раздел "Улицы Москвы". Сетуньки быть тут, конечно, не могло. Ведь это была речушка, а не улица. Однако, к своему удивлению, она неожиданно нашла словосочетание "Сетуньский переезд", а дальше - и реку Сетунь, впадающую в Москву-реку, и Сетуньский мост. А Сетуньки нигде не было.

В справочном бюро подсказали, что есть такая речка в микрорайоне Солнцево. Веста, ничего не говоря Павлу, поехала туда.

Все совпало - и мост, и садоводческие участки, и дом старика. Только в доме этом жили уже другие люди, потому что старик ненадолго пережил мальчика, бросившегося с моста.

Веста ходила между участками до тех пор, пока не нашла пожилую женщину, хорошо помнившую события двадцатилетней давности. Звали женщину баба Вера.

- А тебе зачем эта история вдруг понадобилась?

- Я социолог, баба Вера. Анализирую подобные факты, чтобы уберечь других людей от подобных страшных проступков.

- Это дело хорошее... Тогда слушай...

- Только расскажите как можно подробнее, ладно?

- Как смогу. Все-таки больше двадцати лет прошло. Значит, так...

Четверо их было. Того, который погиб, Никитой звали. Фамилии-то я уже не помню... А друга Никиты звали Владиком. Он уж так переживал, так переживал!..

Мы даже боялись за него, как бы тоже с собой чего не натворил! Помню, он все себя винил... "Не сумел, - говорил, - его защитить!" А как он мог защитить-то?

Им ведь тогда всего-то по шесть лет было! Они, наверное, и подружились-то потому, что у обоих отцов не было. - Вы и матерей их знали?!

- Конечно. Все ведь в одном дворе жили. Владик-то потом известным спортсменом стал... На всю страну! Умницей парень был...