Муж за алиби (Любить нельзя помиловать)

…Наденька приехала первой и уже ожидала у метро. Он немного не рассчитал и опоздал минут на пятнадцать. «Какой безумный, ну просто сверхбезумный день! — подумал Никита, взглянув на часы. — Начало двенадцатого. А им еще ехать до дома полчаса, не меньше. Цветы ей купить, что ли? Обойдется. Пусть сначала расскажет, что задумала Вера».

— Привет! — Он поцеловал девушку в розовую щечку, и подумал, что слишком уж много Наденька наложила на нее румян. Приличные женщины так ярко не красятся. Вот Вера, например, никогда не злоупотребляет косметикой.

— Привет! — улыбнулась Наденька. — Ну что, поехали?

Когда девушка села в машину, Никита первым же делом спросил:

— Как муж? Не захочет проверить, ночевала ли дома его жена?

— Нет, не захочет.

— Уверена?

— Абсолютно.

Они немного помолчали, и он вновь вернулся мыслями к встрече с Владимиром Иосифовичем. Да, неприятный был разговор. Но все уже кончено.

— А шампанское у тебя есть? — спросила Наденька.

— Шампанское? Найдется. — Как хорошо, что одну бутылку он оставил-таки про запас! И почему это женщины так любят шампанское? Видимо, оно ассоциируется у них с праздником. Много шампанского — много праздника.

— Как я люблю шампанское!

Вчера он это уже слышал. От Ниночки. Ниночка, Наденька, какая, в сущности, разница? Сейчас он всего-навсего хочет оказать Вере любезность.

— Долго еще? — зевнув, спросила девушка.

— Почти приехали.

Возле дома он вновь машинально взглянул на часы: через пятнадцать минут пробьет полночь. На улице никого. Место тихое, вдали от ярко освещенных проспектов и ресторанов, где развлекается ночная публика. Одинокий прохожий нетрезво покачнулся у двери подъезда, защищенной кодовым замком, и неуверенно стал тыкать указательным пальцем в кнопки.

— Ну пошли? — спросил Никита.

— Погоди. Пусть сначала он уйдет.

— Почему?

— Не хочу, чтобы меня видели.

— Да кто тебя здесь знает?

— Все равно не хочу, — упрямо сказала Наденька.

Его это насторожило, но он не стал спорить, подождал, пока нетрезвый гражданин справится с кодовым замком, и только тогда вылез из машины. Они больше никого не встретили. Кажется, Наденька осталась этим довольна. Поднявшись к нему в квартиру, девушка первым делом сказала:

— Мне надо позвонить.

— Кому?

— Маме.

— Ну позвони.

Наденька открыла сумочку и достала записную книжку. Он даже глазам своим не поверил: не помнит номер своего домашнего телефона?! Он мысленно прокрутил в уме возможный диалог: «Как так?» «Ах, мы только что переехали в новую квартиру! Номер сменился!» Проверить? Но она уже подняла телефонную трубку и пальчиком ткнула в кнопку. Увидев, что это восьмерка, он хмыкнул и вышел на кухню.

Никита открыл дверцу холодильника, чтобы достать шампанское, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Все в порядке. Да, я с Никитой в его квартире.

Нет, это не любовник. Такую фразу в начале первого ночи не говорят ни любовнику, ни мужу. А кому? Маме? Наденька что, назвала ей имя своего любовника? Сказала, где и с кем проведет ночь? Что ж, отношения между детьми и родителями бывают разные. Возможно, что это вторая Ниночка. Фраза вполне в ее духе.

И все-таки ему стало не по себе. Когда он вернулся в комнату с бутылкой шампанского и двумя бокалами, то спросил:

— Ну как?

— Я ее успокоила. Все-таки ночь на дворе.

— Понятно.

— Ну открывай,— нетерпеливо сказала Наденька.

Нет, еще не время поговорить с ней о Вере. Потом. Он разлил шампанское, открыл коробку шоколадных конфет и включил магнитофон. Ее губы были сладкими и слишком уж настойчивыми. Эта милая Наденька ничем его не поразила. Разве что своей опытностью в постельных делах. Занималась она этим вполне профессионально и выдала себя с головой. Вот теперь самое время.

Наденька, полностью расслабившись, лежала в постели и допивала шампанское. Он к своему бокалу почти не притронулся. Целуя девушку в разгоряченную щечку, Никита осторожно спросил:

— Что она от тебя хотела?

— Кто? — не поняла Наденька.

— Вера. Ведь это ей ты недавно звонила?

— Я звонила маме.

— На мобильный телефон? Мне проверить в памяти аппарата, каким был последний набранный номер? Я сейчас это сделаю. Между прочим, я прекрасно знаю номер мобильного телефона Веры.

— Да ничего она от меня не хотела! — растерялась Наденька. — Просто просила позвонить.

— А зачем ей это нужно? Узнать, что ты ночуешь в моей квартире, раз она замуж за меня собралась?

— Замуж? Неужели замуж? — И Наденька громко расхохоталась. Она явно перепила шампанского и стала теперь слишком уж развязной. Ему это не понравилось.

— Представь себе. И, как это ни странно звучит, я ей отказал.

— Вот, значит, почему она так старается!

— Что ты знаешь?

— Да ничего я не знаю! Клянусь тебе! Мне надо было провести с тобой ночь, и чтобы об этом знала Вера Александровна. Вот и все.

— Понятно. Мне даже неинтересно знать, кто ты на самом деле и каким образом запуталась во всем этом вранье. Завтрашний день покажет, зачем это было нужно.

— Ну хочешь, я тебе все расскажу?

— Не хочу. Избавь меня от подробностей своей бурной биографии. Уверен, что они увлекательны, но как-нибудь потом. К тому же теперь уже поздно. Она получила, что хотела, а теперь следует ждать сюрприза. Непредсказуемая женщина! И с какой фантазией!

Невольно он проникся к Вере восхищением. Вот с кем не скучно!

— Мне что, уйти? — спросила Наденька.

— Куда же ты пойдешь ночью?

— А мне не привыкать! Поймаю тачку и поеду до дома, до хаты, — девушка протяжно зевнула.

— Все понятно. Где она тебя нашла?

— В театральной студии «Успех», а что? — с вызовом сказала Наденька.

— Круто! А я думал, на Тверской. Значит, и мамы никакой нет. И дочки тоже. Как я и предполагал.

— Мама есть. Но далеко. Километров за тысячу отсюда. А вот дочки нет. Ну их, этих сопливых детей!

— Называется, клеил порядочную женщину, а привел домой шлюху. Хорошо хоть, платить не пришлось.

— Не беспокойся, за тебя уже заплатили, — зло сказала Наденька.

— Вот даже как. Спасибо тебе, Вера Александровна!

— Далась тебе эта сушеная вобла!

— Да уж лучше она, чем ты.

— А чем я так уж плоха?

— Тем, что не умеешь работать головой. Оно и понятно. Похоже, милая, что попала ты в историю.

— Ну и пожалуйста! — Наденька одним махом допила шампанское и с надеждой спросила: — А покрепче ничего нет?

— Извини, не запасся. Надо было сразу предупреждать, кто ты и что ты. Ложись-ка ты бай-бай. А утром катись отсюда.

— Ладно, я тебе это припомню! Назло теперь ничего не расскажу!

— Не очень-то и надо.

Он злился на себя все больше и больше. Вот уж не думал, что Вера до этого дойдет! Разыграть перед ним целый спектакль! И все ради чего?

Наденька разозлилась и отвернулась к стене. Надо будет ее выпроводить с утра пораньше и больше никогда с этой особой не встречаться. Такие женщины не в его вкусе. Слишком много красится и слишком много пьет. Он покосился на нее: «Вроде бы заснула. Вере, что ли, позвонить? Или оставить приятный сюрприз на завтра?»

Что, интересно, она сейчас делает?

и думала о том, что устала, очень устала. А ехать надо на другой конец Москвы! И пусть на улицах уже нет пробок, но около часа на дорогу все равно уйдет. Какой же это был безумный, поистине сверхбезумный день! Первый час ночи, завтра на работу. На работу? А кто ее теперь проконтролирует? Можно и опоздать.

Вера невольно про себя усмехнулась: пока все утрясется, пока поделят фирму, которой владел Владимир Иосифович… Вот именно: владел. Теперь о хозяине только в прошедшем времени. Или хорошо, или ничего. Когда все было кончено, она внимательно прислушивалась к звукам, доносящимся из гаража: тихо. Створки ворот плотно прикрыты, так что даже рокот работающего мотора на улице не слышен.