Смертоносная чаша

– Чтобы узнать его имя, нужно найти Толмачевского, – предложил я. – Он, думаю, о-очень много знает, если это не его рук дело. Может, он гораздо умнее, чем мы думаем, и только притворяется жлобом-бизнесменом в ярко-бордовом костюме.

– Наверняка Порфирий его уже вычислил. В любом случае я тебе завтра перезвоню, и мы вместе решим, что делать.

Я улыбнулся.

– Нет, Вано. Теперь и я могу тебе звонить. Разве не так? Или, кроме второго лица, у тебя есть еще третье? Может быть, ты вскоре окажешься главой международной полицейской мафии?

– Я тебя разочарую, Ник, но я всего лишь рядовой сыщик. И поделиться с тобой доходами мафии не могу. А жаль. Мы бы неплохо могли провести время. Я бы купил себе ярко-желтый костюм. И все бы тут же поняли, что я – при больших бабках. Но, увы… Кроме всего – я холостяк! А ты безнадежно влюблен.

Я вздохнул.

– И к тому же – женат.

– Говорят, у тебя очаровательная жена. Везет же некоторым. Одним сразу две очаровательные женщины. А другим лишь серые милицейские будни.

– Поверь, Вано, мне очень часто хочется поменяться с тобой местами.

– Очень даже верю, Ник. Да, кстати, на всякий случай: поскольку ты теперь выступаешь в роли детектива, ты обязан хранить служебную тайну.

– Думаю, к моей жене это не относится. Она не раз нас выручала. До завтра, Вано.

И мы, крепко пожав друг другу руки, расстались. По пути к своему дому я не переставал думать о Васе. Рядом с Вано мне было легче: этот парень умел придать сил и приглушить отчаяние. К тому же мой мозг заполняли заботы, обдумывание разных фактов. Теперь же, когда я остался наедине с собой, меня с новой силой переполняла боль. Я видел перед собой любимую девушку совершенно одну. В пустой серой камере. В этом замкнутом глухом пространстве. Кричи не кричи – не дозовешься. Она не заслужила такого наказания. Не заслужила. Я видел ее серые раскосые глаза, в которых застыла печаль. И просьба о помощи. Я видел ее дрожащие тонкие руки, уцепившиеся в железные прутья кровати, и мне вновь становилось страшно. Господи, вдруг ее надолго не хватит? Вдруг она не выдержит этого кошмара? А выдержал бы его я, здоровый, крепкий парень?

Но я старался гнать от себя эти мрачные мысли, чтобы, воспользовавшись моей слабостью, они не переполнили меня, не захлестнули, чтобы я не успел в них захлебнуться. Я гнал, гнал, гнал их, чтобы они не победили меня!

Я ускорил шаг. Как это ни подло, но я вновь нуждался в Оксане. В ее теплом грудном голосе. В ее спокойных жестах. В ее правильных, мудрых словах.

Как это ни подло, но, едва увидев на пороге жену, я тут же заключил ее в свои объятия, одновременно искренне тоскуя о Васе. Я прекрасно понимал – и об этом мне не раз напоминала Оксана, – что я вечный ребенок, который нуждается в утешении, которому страшно сталкиваться лицом к лицу с неприятностями и которому постоянно необходимо чье-то плечо рядом. В данной ситуации было рядом плечо моей жены, и я принял его. Мне нужна была сегодня эта мудрая женщина, чтобы я вконец не отчаялся,