Черная тропа

Инна Ваттранг: Тогда заниматься покупкой-продажей ценных бумаг было делом необычным — совсем не то, что сейчас.

Дидди Ваттранг: А у Маури это отлично получалось.

Инна Ваттранг (подается вперед и лукаво улыбается): А Дидди удалось втереться к нему в доверие…

Дидди Ваттранг (шутливо толкает свою сестру): Что значит — «втереться в доверие»? Мы стали друзьями.

Инна Ваттранг (притворяясь серьезной): Они стали друзьями.

Дидди Ваттранг: И к тому же я вложил свой капитал…

Малу фон Сиверс: И тебе удалось на этом разбогатеть?

На полсекунды воцаряется тишина.

«Ай-ай, — подумала Анна-Мария, пытаясь отхлебнуть огненно-горячего кофе, который принесла ей Ребекка. — О деньгах здесь говорить не принято. Это слишком вульгарно».

Дидди Ваттранг: По студенческим меркам — да. У него уже тогда была потрясающая интуиция. Вовремя стал акционером «H&M» — еще в восемьдесят четвертом, уловил начавшийся рост в «Сканска», «Сандвик», «SEB»… практически каждый раз момент покупки акций был рассчитан безошибочно. У него было потрясающее чутье на то, что завтра вырастет в цене. Еще в годы учебы он обратил внимание на недвижимость. Помню, как в институте выступал с лекцией Андерс Валь и убеждал нас всех покупать квартиры в центре Стокгольма. К тому времени Маури уже перебрался из общежития в квартиру, причем у него была двушка, где он жил, и две однушки, которые сдавал и существовал на разницу.

Малу фон Сиверс: В прессе его называют человеком, который сам себя сделал — финансовый гений, возникший из ниоткуда…

Инна Ваттранг: И он остается таким. Задолго до того, как начался подъем в промышленности Китая, он затеял проект по добыче оливина [9] в Гренландии. Позднее и LKAB, и Китай умоляли его продать месторождение.

Малу фон Сиверс: Поясни, пожалуйста, для нас, непосвященных.

Инна Ваттранг: Оливин необходим, чтобы производить из железа сталь. Маури понял это раньше всех. Предвидел, что нас ожидает невероятный взрыв на рынке стали, когда приподнимется Китай.

Дидди Ваттранг: Он был совершенно уверен, что надо делать ставку на Китай. И в этом значительно опередил остальных.

Февраль 1985 года. Дидди Ваттранг учится на первом курсе Торгового института. Талантами он не блещет, хотя дома на него и его учителей оказывалось большое давление. Мама приглашала всех дам в округе на летний концерт, который проходил каждый год в начале августа — естественно, под открытым небом, не впускать же в дом всех подряд. Для приглашенных это одно из самых ярких событий года, они охотно платят за входные билеты — деньги идут на поддержание культурно-исторической ценности усадьбы, почти на благотворительные цели: всегда находится крыша, которую надо перекрывать, или стена, которую надо заново оштукатурить. И во время следующего за концертом приема мама Дидди не упускает случая с нажимом сказать учителю французского: «Мы в семье считаем его очень одаренным ребенком». Папа давно перешел на «ты» и побратался с директором школы, но тот прекрасно понимает, что надо не только получать, но и отдавать. Очень мило ходить в друзьях у местного барона, однако ничто не достается бесплатно.

Дидди кое-как окончил гимназию, где-то списывал, где-то шпаргалил. Всегда найдутся толковые, но скучные личности, которые охотно помогут в написании реферата или контрольной в обмен на толику внимания к себе. Сделка, в которой никто не остается внакладе.

У Дидди есть, во всяком случае, один талант — он на удивление легко завоевывает сердца. Беседуя с кем-нибудь, наклоняет голову в сторону, чтобы с глаз упала длинная светлая челка. Кажется, молодой человек искренне любит всех — и особенно того, с кем в настоящий момент разговаривает. Смеется губами и глазами и с легкостью находит путь к любому сердцу.

На этот раз настала очередь Маури Каллиса почувствовать себя избранным. Вечер среды, они сидят в студенческом пабе Торгового института словно старые друзья. Дидди игнорирует симпатичную блондинку, которая сидит чуть в стороне со своими приятелями и громко смеется, бросая взгляды в его сторону. Юноша по-приятельски здоровается с массой людей, которые подходят к нему поболтать, но ограничивается парой приветственных фраз — сегодня не их день.

Маури пьет многовато — как бывает, когда человек немного нервничает. Дидди не отстает, но он лучше переносит алкоголь. Молодые люди по очереди угощают друг друга за свой счет. В кармане у Дидди немного кокаина — если ситуация будет к тому располагать. Он вслушивается в своего собеседника и его настроение.

Пожалуй, этого парня нельзя назвать совсем неинтересным. Дидди рассказывает ему кое-что о своем детстве. О нажиме со стороны отца в том, что касается учебы, вспышках ярости и уничижительных словах при неудачах на экзаменах. Легко, со смешком, он признает, что на самом деле он — тупая блондинка, и в институте ему делать нечего.

Но затем юноша начинает защищать отца. У того, конечно, свои представления о жизни. Он воспитан в старых понятиях, ему приходилось стоять на пороге и кланяться отцу, дедушке Дидди, прежде чем войти в комнату. В те времена дети не сидели у родителей на коленях.

После задушевного начала юноша осторожно начинает расспросы. И разглядывает Маури, тощего парня в широких фланелевых брюках, дешевых ботинках и наглаженной рубашке из такой тонкой ткани, что через нее просвечивают волосы на груди. Маури, который носит учебники в полиэтиленовом пакете из продуктового магазина. Он явно тратит свои деньги не на покупку вещей — это совершенно ясно.

И Маури рассказывает ему о себе. О том, что в двенадцать лет он совершил кражу со взломом и попал в полицию. Рассказывает о социальном работнике, которая заставила его взять себя в руки и заняться учебой.

— Она была красивая? — спрашивает Дидди.

Маури отвечает «да», хотя это неправда. Он не знает, почему он так говорит. Дидди смеется.

— Да уж, ты полон сюрпризов, — говорит он. — Внешне ты совсем не смахиваешь на взломщика.

А Маури, который слегка привирает и рассказывает только часть правды, ни словом не упоминает, что кражу затеяла компания парней постарше во главе с его «братом» по приемной семье, которые послали его и других мальчишек помладше сделать самую грязную работу — ибо им по малолетству ничего не будет.

— А как, по-твоему, выглядит взломщик? — спрашивает Маури.

У Дидди на лице выражение восторга.

— А теперь ты — звезда Торгового института.

— Едва получил тройку по экономике предприятий, — усмехается Маури.

— Это потому, что ты изучаешь не учебники, а курсы акций на бирже. Об этом все знают.

Маури не отвечает. Пытается привлечь внимание бармена, чтобы заказать еще два пива — чувствует себя карликом, которого все игнорируют, который едва виднеется из-за стойки бара. Улучив момент, Дидди улыбается блондинке за соседним столиком и смотрит ей в глаза долгим взглядом. Небольшая инвестиция в будущее.

Они попадают в «Грудан», толпятся в переполненном баре, где пиво стоит в три раза дороже.

— У меня есть кое-какие денежки, — говорит Дидди. — Ты можешь помочь мне вложить их во что-нибудь стоящее? Серьезно. Я готов рискнуть.

Дидди не успевает до конца понять, что происходит с Маури. На полсекунды тот берет себя в руки, словно включает трезвое полушарие мозга, прикидывает, анализирует, принимает решение. Позднее Дидди узнает, что Маури никогда не теряет рассудка. Страх не позволяет ему до конца расслабиться. Но это состояние быстро улетучивается. Маури с пьяной ленцой пожимает плечами.

— Пожалуйста, — говорит он. — Я беру двадцать пять процентов, а когда мне надоест, можешь заниматься ими сам или продать.

Дидди в шоке.

— Двадцать пять! — восклицает он. — Но это же грабеж среди бела дня! А сколько берут банки?

— Ну так и пойди в банк, у них там неплохие маклеры.