Черная Королева тамплиеров

А еще его спутники задавали и другие странные вопросы: например, во что он верит? Тогда они спустились в подземелье командорства, в котором в каменных саркофагах лежали погибшие или умершие своей смертью тамплиеры.

– Ты веришь в час Страшного суда, когда все они восстанут из своих гробниц? – вслух рассуждал Амори.

Жанно смутно помнил, что нечто подобное вдохновенно рассказывал священник их прихода, отец Паоло. Он даже представил скелеты, поднимающиеся из гробниц и отправляющиеся на последнее судилище. Зрелище было малоприятное и на веру не вдохновляющее.

– Мне бы этого не хотелось, – честно признался он.

– Почему?

– Представьте, что все одновременно восстанут из гробниц, места на земле не хватит, – с удивительной для подростка практичностью заявил он.

Амори рассмеялся.

– Критический подход, ну что ж, неплохо для начала. Во всяком случае, вопросы ты задаешь совсем неглупые, – продолжая идти между надгробий и внимательно вчитываясь в надписи, сказал он. – Bene qui letuit, bene vixit. Ты знаешь, что это означает, Жанно?

– Нет, – пожал тот плечами.

– Хорошо прожил тот, кто прожил незаметно, – в этом ведь заключена очень важная истина. Ее ты должен усвоить.

Жанно слушал внимательно, так и не понимая, зачем ему все это. Но Жиль был прав, раз он здесь, то должен слушать все, что ему говорят.

– Это сказал поэт и просто очень мудрый человек Овидий, отправленный императором Августом, так когда-то называли королей, в пожизненную ссылку, – продолжал задумчиво Амори. – Так вот он советовал своим потомкам не искать дружбы сильных мира сего и не возноситься слишком высоко, ибо падать тогда гораздо больнее.

Подняв на Жанно внимательный взгляд своих глубоко запавших глаз, он процитировал:

Жанно вежливо слушал, внутренне не соглашаясь. Он гораздо охотнее бы красовался на коне в блестящих доспехах или в белом с красным крестом плаще, как Эммерик. «Быть незаметным, – усмехнулся он про себя, – какой в этом смысл?»

– Ты сравниваешь меня и Эммерика? – усмехнулся Амори. – Но мы оба части одной очень важной цепи, и каждый выполняет свою часть задачи. Это ты поймешь позже. И мои слова оценишь тоже гораздо, гораздо позже, а пока слушай.

Пораженный тем, как легко Амори прочитал его мысли, Жанно ничего не ответил. Амори усмехнулся про себя и продолжил как ни в чем не бывало:

– И еще одно, самое важное: ты должен научиться спокойно принимать неизбежное. Помнишь Иова, у которого испытывавший его Бог отнял все: детей, здоровье, богатство? У таких, как он, надо учиться спокойствию духа, это открывает путь к мудрости. Путь к пониманию того, что все произошедшее неизбежно и что Господни пути неисповедимы. И это знание приносит спокойствие, и уже без всякого страха Овидий ждет конца. Умение принимать свою судьбу очень важно, Жанно. Понял ли ты это? – обратился Амори к тихо внимавшему его словам юноше.

– Думаю, что да, – задумчиво ответил Жанно.

В ообщем, все это было более чем странным: то, как он попал в командорство, его необычные сны, не оставлявшие его с той первой ночи, проведенной в заколдованном лесу, разговоры Амори. Он решительно не понимал, почему в его судьбе произошел такой крутой поворот. И впервые задал себе вопрос, почему монахи выбрали в проводники именно его. И Эммерик, и Амори, и даже самый последний из пеших сержантов прекрасно знали дорогу к командорству и меньше всего нуждались в его услугах. Значит, монахи выбрали его специально. Неужели он стал обузой в монастыре? Вряд ли. Таких, как он, сирот монахи приютили не меньше дюжины. Значит, дело было в другом. Только в чем? Впрочем, со временем все должно было выясниться. Однако все последующие события не только не прояснили происходящее, но еще надежнее запутали.

Начало этим событиям положила простая случайность. В один день набегавшийся и сильно уставший Жанно задремал во время вечерней молитвы. Никто его не заметил, и дверь закрыли на засов. Жанно провел ночь в часовне. Он было испугался, но потом успокоился и заснул. Разбудили его пришедшие к заутрене монахи. Но мальчика никто не заметил. Жанно сделал вид, что только появился в часовне, и вопросов ему никто не задавал. С облегчением он выбрался из часовни и довольный отправился на кухню. Там ему всегда перепадал хороший ломоть хлеба с патокой или медом. Сытно поев, он вышел на улицу и подставил лицо горячим лучам солнца. И только в этот момент отдал себе отчет в том, что этой ночью впервые его не мучили кошмары. После этого он частенько пробирался в часовню и засыпал совершенно счастливым сном ребенка. Он даже нашел надежное укрытие, за скамьей с широкой спинкой, где его никто не мог увидеть. Если бы он знал, к каким последствиям приведет его поведение!

Одной ночью, когда вокруг было слышно только глубокое и ровное дыхание спящих, Эммерик вышел из предоставленной ему спальни. Осторожно обходя сержантов и слуг, он направился в примыкавшую к правому крылу замка часовню. Старательно прикрыл за собой дверь и внимательно огляделся. Вокруг не было ни души. Яркий лунный свет освещал пространство перед распятием. Тамплиер обошел помещение. Удостоверившись, что в часовне нет ни души, он остановился у распятия. Одним резким движением повернул на себя основание и отодвинулся. Послышался легкий скрежет, и пол под распятием раздвинулся, обнаружив широкое отверстие. Крутые, неровные ступени вели вниз. Эммерик исчез в глубине, и тут же пол подвинулся над его головой обратно.

Только в этот момент затаивший дыхание Жанно наконец смог резко и глубоко вдохнуть. Он уже боялся, что легкие не выдержат и разорвутся. Заснувшего этим вечером в часовне мальчика разбудил скрип открывающейся двери. Словно зачарованный, он наблюдал за Эммериком, боясь обнаружить свое присутствие. Он видел, как рыцарь внимательно осматривал часовню, старательно затаивая дыхание всякий раз, когда тот проходил рядом. Видел и странные манипуляции рыцаря около распятия. И когда пол сдвинулся за исчезнувшим в глубине Эммериком, выбрался из своего укрытия. Осторожно ступая и боясь дышать, он подошел к распятию. И движимый странной, неподвластной собственному контролю силой, повернул на себя основание. Отверстие в полу открылось, призывая мальчика последовать за рыцарем в черную, страшную, но притягивающую словно магнитом неизвестность…

С утра Касе никак не хотелось выбираться из нагретой за ночь постели. И если в спальне температура была более-менее человеческая, то есть около пятнадцати градусов, то в примыкающей к ней ванной еле набиралось двенадцать. Она уже и забыла, с каким восторгом в первый день восприняла эту ванную комнату. Да и прийти в восхищение было от чего: выполненные в стиле «belle époque» кафельные стены с оригинальной мозаикой, ванная с ножками в виде львиных лап, изящный умывальник с зеркалом в мраморной раме ручной работы. Настоящее произведение дизайна начала XX века. Теперь же первое очарование прошло, а остались сугубо бытовые проблемы, а именно отсутствие центрального отопления. С судорогой вспомнила, как попыталась было принять ванну. Сначала все было более или менее, только вода так быстро остывала, что приходилось все время добавлять горячую. Кончилось тем, что она опустошила весь резервуар горячей воды, и когда попыталась было ополоснуться, на нее вылился совершенно ледяной поток. Даже сейчас ее передернуло. Да, жизнь в замке была чем угодно, но только не отдыхом на курорте. Кася с тоской вспомнила свою теплую московскую квартиру. Хорошо было Кириллу философствовать на тему, что в жизни всегда есть место подвигу. Его бы сейчас сюда, еще и не так бы взвыл.