Грехи прошлого

- Нет, конечно.

- Тогда звони.

Чмокнув его в щеку, Алла со значением подмигнула и улыбнулась. Филипп помог ей сесть в машину и, когда Толик тронулся, долго смотрел вслед.

Эдуард Леонидович решил взять паузу, чтобы поразмыслить, жестом подозвал официанта и попросил:

- Еще два кофе, пожалуйста. Не желаете ли бокал вина? Или иной напиток? - любезно обратился он к своей визави, но та презрительно обронила:

- Хотите, чтобы я стала сговорчивее? Не выйдет!

"Ну и стерва! - уже в который раз мысленно произнес издатель. - Будто нарочно демонстрирует свой дурной нрав. Но ничего, обломаю, - обнадежил он себя. - И не таких обламывал".

Встреча происходила в ресторане. Вообще-то, это не в его правилах, обычно он принимал всех в своем кабинете, но сейчас особый случай, и немолодому, тучному хозяину издательства пришлось покинуть свой уютный кабинет с удобным креслом, сделанным на заказ под его массивную фигуру, и ютится на неудобном стуле, слишком маленьком для его массивной фигуры. Но ведь не попросишь два стула.

- Так сколько я получу? - требовательно спросила собеседница.

- Если подпишете договор и будете выполнять все требования, то можно обговорить некую сумму, которую вы получите сразу же, и вдобавок вам ежемесячно будет выплачиваться определенное вознаграждение. Внакладе не останетесь, уверяю вас.

"Вольво" вырулил на Ленинградское шоссе, и лишь тогда Толик разродился глубокомысленным замечанием:

- Слышь, Алка, врет этот чморик-то...

- Ты о ком?

- Дак этот, который щас подвалил.

- Филипп, что ли?

- Ну. - Верный оруженосец, как всегда, был немногословен.

- С чего ты взял?

- Дак он за нами катил.

- Толян, не тяни кота за рога! - не выдержала Алла. - Объясни толком.

- Я его в зеркале увидал ещё когда мы в аэропорт ехали. Наврал чморик, будто друга провожал. Он за нами тащился от твоего дома. После к нам Виталька подсел, на аэропортовой стоянке вы с ним вылезли и пошли Ларку встречать, а этот вроде дернулся за вами, дверцу уже открыл, но чё-то передумал и обратно в тачку залез. Сидит и сидит, а я думаю, чё он тут делает-то? Я уж пушку из-под сиденья достал и с предохранителя снял, а тут вы подвалили. Может, он псих какой?

- Ну, мой верный оруженосец... - покачала головой Алла. - Нет слов, одни чувства. Ты стал заправским сыщиком - обнаружил наружное наблюдение. Никогда не верь первому встречному и самому себе, - поделилась она броской фразой, но видя, что Толик не очень-то понял, пояснила: - В данном случае твоя подозрительность излишня - Филипп не опасен.

- А чё врет тада?

- Да мало ли какие у него соображения? Может, ехал в аэропорт по какому-то делу, и мы совершенно случайно шли цугом. А увидев меня с Виталькой, подумал, будто это мой любовник, и колебался, не осмеливаясь подойти. Так что зря ты за пушку хватался. Ты уж впредь держи себя в узде, а то ухлопаешь ненароком ни в чем не повинного человека. Впадая в гнев, вымещаешь на себе ошибки другого.

- А кто таков этот Филипп? - подал голос Виталий.

- Я же сказала - художник.

- А я и не заметил, как он за нами едет. Позор моим сединам.

- Это я тебя уболтала, напарник, а потому ты утратил бдительность. Да и нет оснований бояться слежки.

- Что-то мне это не нравится...

- Пресловутое чутье профессионального сыщика? - подначила верная боевая подруга.

- Если все было так, как говорит Толик, поведение Филиппа выглядит нелогичным.

- Так он же творческая натура! У них все не как у людей.

- Подруга, это с ним ты была на тусовке в "Орниксе"? - спросил Казанова. - Помнишь, 8 марта прошлого года?

- Ага. Тогда мы с Филом сотворили одну забавную штуку8.

- Я в курсе, - рассмеялся он. - Весь деловой мир славно повеселился.

- Еще бы! Смех и зевота заразительны.

- Красивый парень. А почему ты его бросила, подруга?

- Видать, последовала совету Дизраэли: разлука должна быть внезапной, - отшутилась Алла.

- Ну как, устраивают вас такие условия? - поинтересовался Эдуард Леонидович.

- Пока я не услышала ничего конкретного, всего лишь общие слова. Определенной суммой, о которой вы упомянули, может быть и сто рублей. Назовите точную цифру.

- Ну, допустим, пять тысяч долларов сразу и по пятьсот долларов ежемесячно.

- Фи! - презрительно скривилась собеседница.

"Ох, и стерва... - уже в десятый раз обругал Нечаев свою визави. Нарочно выкаблучивается, зная, что я в ней заинтересован".

- Это для начала, - мягко произнес он. - Если все пойдет по намеченному плану, со временем увеличим сумму.

- Все равно это копейки! - отмахнулась собеседница.

"Ничего себе - копейки! - мысленно ахнул издатель. - Сама-то зарабатывала гроши, а сейчас так и вовсе на мели и ещё смеет столь пренебрежительно отзываться о немалой сумме! Да мои высококлассные редакторы о таком окладе только мечтают, а эта... Что она о себе мнит?"

Его визави тут же подтвердила, что мнит о себе очень много:

- Сто тысяч долларов сразу и по десять тысяч ежемесячно.

- Да вы что! - всплеснул пухленькими коротенькими ручками издатель. Таких денег не зарабатывают все издатели вместе взятые!

- Ой, да не прибедняйтесь! - пренебрежительно отмахнулась собеседница. - Миллионами ворочаете, а строите из себя церковную мышь.

- Поверьте, у вас превратные представления о доходах издателей, собрав всю волю в кулак, чтобы сдержаться, произнес Нечаев.

Эта женщина его безмерно раздражала и выражением лица, и недоверчивым, злым взглядом, под которым ему порой хотелось поежиться, - ведь он знал, на что способна эта мерзавка. Правда, она ещё не в курсе, что ему кое-что о ней известно. Этот аргумент можно использовать лишь как последнее средство убеждения, если все остальные способы её уломать окажутся безрезультатными.

- А на какие ж шиши вы издаете свою макулатуру? Даже дурак может подсчитать, сколько все это стоит.

Она опять закурила, и Нечаев с трудом сдержался - собеседница дымит как паровоз и нарочно выдыхает ему в лицо, а него астма и непереносимость табачного дыма.

Эдуард Леонидович порадовался, что встретился с ней не в своем офисном кабинете, а здесь. Ресторанный зал большой, а его любимый кабинет эта стерва прокурила бы так, что потом не проветришь. Даже его дорогой костюм весь провонял дымом, придется отдать в чистку, чтобы избавиться от мерзкого запаха - собеседница курит какую-то вонючую дрянь. Хотя сигареты дорогие и сама одета в дорогую одежду.

"Интересно, на какие шиши она так шикует? - задумался он. - По её заработкам это ей явно не по карману".

- Все наши средства вложены в дело, - увещевающим тоном продолжал издатель. - Если мы станем выдергивать из оборота значительные суммы, то разоримся. Процесс должен идти непрерывно, а для этого приходится постоянно вкладывать деньги.

- На мне вы заработаете гораздо больше.

- Вы ошибаетесь, - покачал он головой.

- Не верю я вам. Или вы дадите мне столько, сколько сказала, или я устраняюсь.

"Ах ты дрянь... - подумал он, но тут же одернул себя. - Нет, её нельзя отпускать".

- Названная вами сумма совершенно неприемлема. Максимум, что я могу, удвоить предложенную мной - десять тысяч долларов одномоментно и по тысяче в месяц.

- Нет. - Собеседница твердо сжала рот, выражение её лица было непреклонным.

- В таком случае мне придется использовать другой аргумент, хотя и не хотелось. Напомню, что вы - убийца. И есть свидетель, который все видел.

С Филиппом Суворовым Алла познакомилась на каком-то светском рауте. Как уж он затесался на деловую тусовку, Бог весть. Может быть, искал спонсора? Но как получил приглашение? Состав участников подобных мероприятий заранее известен, все наперечет, а в целом - одни и те же люди, считающие себя "элитой". Журналистская братия там тоже присутствует организаторам тусовки нужна реклама, а журналисты не прочь попить-поесть на халяву. Потом могут тиснуть заметку, а то и статейку об этом мероприятии. Все деловые люди знают, что любое упоминание в прессе - это реклама. Даже если журналисты напишут с ехидцей или с осуждением, мол, денежные тузы с жиру бесятся и, говоря Булгаковыми языком, "от лососины распухли", на общественное порицание нуворишам плевать с высокой колокольни своего преуспеяния, зато потенциальные деловые партнеры отметят, что у организатора застолья-фуршета денег, видать, немерено. В общем, с некоторых позиций благонадежен, и с ним можно иметь дело. Всем приходится соответствовать неписаным законам своего круга, в том числе, и богатым.