Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть

- Тот, которого убила банда Гаррета? Ведь вы работали вместе, не так ли?

- Да, а Боун был его приятелем. Они вместе воевали в Северной Африке. И Поллок мне рассказывал о Боуне и его талантах. Если это тот человек-а имя довольно необычное-он мог бы нам быть весьма полезен, если конечно мы будем уверены, что он тут не замешан-разумеется, это я проверю прежде всего.

- Союзник в лагере неприятеля, - протянул заместитель. - Неплохая идея. Только, ради Бога, не будьте тем ослом из детектива, которые все свои блестящие идеи доверяет самой симпатичной особе, которая в шестнадцатой главе оказывается убийцей.

В тот вечер Боун ушел из конторы одним из первых. Ввиду того, что поступил он в фирму всего два дня назад и до того не имел контактов ни с кем из сотрудников, не считая весьма давнего знакомства школьных лет с Бобом Хорниманом, инспектор Колли задержал его всего на несколько минут.

Но как и всем остальным сотрудникам ему пришлось снять отпечатки пальцев.

Это было типично для инспектора Колли, пожилого и весьма методичного человека, который тяжело переносил, что до сих пор так и не выслужил повышения. Он до мелочей знал все, что должен был сделать, и делал это. Его рапорты были образцом содержательности и истинным памятником удручающего недостатка воображения.

Но дело свое он знал.

За короткое время, бывшее в его распоряжении, опросил всех сотрудников фирмы, велел все сфотографировать, составить подробный план кабинета Боба Хорнимана и общий план здания, направил дактилоскопистов обработать кабинет Боба, стены, двери, ящики, их ближайшее окружение и весьма разнородное содержание; организовал контрольное снятие отпечатков пальцев всех сотрудников; послал своих людей в квартиру Смоллбона, чтобы получить оттуда отпечатки, в том числе и отпечатки его квартирной хозяйки-для контроля; своевременно отправил тело на вскрытие, и на основании предварительного медицинского заключения разделили сотрудников на две группы. В первую вошли те, кто поступил на фирму за последний месяц. Ими оказались Боун, Принс, Вог (кассир), мисс Портер и Флауэр. Следует пояснить, что Флауэр был никем иным как курьером Чарли, который скрывал свою фамилию, потому что Флауэр - это не только цветок, но еще и менее приятное значение, на которым еще в школе все мальчишки смеялись.

В другой группе были все остальные.

Инспектору Колли удалось вызвать у обоих групп крайне неприязненные чувства.

Мисс Корнель заметила мисс Милдмэй:

- Он ведет себя так, словно каждому говорит:»-Для меня вы все виновны, пока не докажете свою невиновность.»

В сгущавшихся сумерках Боун шагал к дому, размышляя об удивительных событиях прошедшего дня. И говорил себе, как такой шок может вскрыть неожиданные черты человеческого характера. И как он рад, что сам он в списке номер один.

По узкому переулочку Малверн рентс вышел на Шансери лейн и зашел в ресторанчик» Восход солнца», который несмотря на столь славное название был всего лишь маленькой закусочной, чья обстановка состояла из четырех столов, нескольких стульев и стойки с водруженной на нее кофеваркой. Как обычно в эти часы, там было пусто. Боун остановился у приоткрытых дверей за стойкой и крикнул:

- Я уже здесь!

Приглушенное эхо откуда-то изнутри видимо означало, что это было принято к сведению.

Тогда Боун прошел в другую дверь, скрытую за шторой из армейского брезента, поднялся по узкой лестнице на два этажа, открыл еще одну дверь-и оказался дома.

Такую комнату в подобном доме встретить никто бы не ожидал. Когда-то это был чердак, или склад канцелярских принадлежностей в те давние времена, когда центр адвокатской деятельности был расположен скорее к востоку от Шансери лейн, чем к западу от нее. Большое помещение, в сорок футов длинной и почти двадцати футов шириной, которое серый ковер, покрывавший весь пол, обшитые деревом стены и продуманное освещение делали удивительно уютным. Стена направо от входа была занята книгами от пола до потолка и от стены до стены. Там не было ничего эстетского, ни старинных фолиантов, ни толстых томов в переплетах из оленьей кожи - скорее часто пользуемые объекты читательских пристрастий, - поэзия, эссе, история, романы, научная литература и даже учебники. Их там могло быть больше тысячи томов.

Две гравюры с воинскими сюжетами заполняли место между небольшими окнами без штор. В дальнем конце комнаты стоял большой электрический камин (за неимением настоящего). Над ним висел потрет дамы с суровым взглядом. И перед ним же стояло единственное кресло.

Боун, тихонько насвистывая, пересек комнату, исчез в маленьком алькове, служившем спальней, и появился вновь в вельветовых брюках, рубашке цвета хаки и с белым шейным платком. Красотой Боун не отличался и лицо его, бледное и серьезное, напоминало скорее лицо грамотного рабочего, который штудирует Канта и Шопенгауэра, весь день точит детали на станке, а по вечерам оттачивает свой ум на давно забытых диалектах.

- Ну что, мистер Боун, - спросила миссис Маджоли, потомок флорентийцев, владелица»Восхода солнца» и квартирная хозяйка Боуна. - Как вам понравилась на вашей новой работе?

- Спасибо, - ответил Боун, - Все в порядке.

- Ну и тоска там, наверно.

- Ну нет, - возразил Боун. - Как раз сегодня мы нашли в ящике для бумаг одного из душеприказчиков.

- Господи Боже! - поразилась миссис Маджоли, которая явно понятия не имела, кто такой душеприказчик. - Чего только вы, юристы, не придумаете! А как насчет ужина?

Боун взглянул на стол посреди комнаты, который миссис Маджоли застелила чистой скатертью и уставила разнокалиберными тарелками, над которыми многообещающе возвышалась пузатая оплетенная бутыль.

- Ветчина! - удивился Боун. - Где вы ее берете? Я полагал, что столько ветчины сразу нет в целом Лондоне. Хлеб, масло, зеленые оливки. Да, требовать к этому еще чего-то был бы грех. Ну разве что кусочек того карманьольского сыра.

- Я так и думала, что вам его захочется, - обрадовалась миссис Маджоли. - Как раз сегодня утром я достала кусочек. Стоил он безумных денег, я лучше даже не скажу вам, сколько.