Контракт со смертью

Этажом ниже торчала длинная круглая штанга ещё несобранных лесов. Падая, они ударились о неё и, к счастью, ударились спиной джигита. Перевалившись, рухнули вниз, но пальцы Сменова мертво сомкнулись на шершавой железной трубе. Цепляясь за него, кавказец делал это слабо, сползая ладонями по плащу. Может ему повредило позвоночник трубой?.. Семенов пружинисто встрепенулся, словно рыба, застрявшая в камышах, мгновено стряхивая с себя попутчика, перехватил трубу, еще, бетонный провал окна... тяжело подтянулся, напрягая силы, перевалился, обрел равновесие, встал.

Слегка пошатываясь, он поднялся на этаж выше. Спортсмен спокойно подставлял лицо мелким каплям вновь начавшегося дождя. Шея рвано чернела. Пистолет лежал рядом. Семенов сунул его в кобуру. Потом обыскал труп, нашел свою пачку долларов, бумажник, пистолет с глушителем, две запасные обоймы и шоколадку "Сникерс", которую он машинально стал жевать.

Дождь усилился. Капли были мелкими, но все уже напоминало настоящий дождь, а не мокрую воздушную взвесь. Пахло мокрым бетоном, кирпичем. Он достал сигарету и, пряча её в ладони, прикурил. В носу стало щекотно, и он чихнул. Сигарета все же отсырела и пришлось её выбросить. Стало затекать и за воротник; холодная струйка внезапно поползла по хребту.

Он пошел вниз. Спустившись, огляделся. В рассеянном свете прожектора, едва добивающего сюда, предметы выступали контурами, скрадывая детали. Темный мешок тела кавказца распластался на куче песка, и Семенов подумал, что песок мог смягчить падение: может мужик ещё жив?

Оказалось, нет. Песок высыпали на бетонный блок с торчащими прутьями арматуры, так что джигит не просто разбился, но еще, подобно жуку, попавшему на булавку в колекции энтомолога, нанизался на один из этих витых прутьев, что было, конечно, излишне, судя по желатиновой мягкости поясницы, куда и пришелся удар бетона.

Семенов быстро обыскал труп. Набор был все тот же: пистолет с глушителем, две запасные обоймы, ключ от "Ягура", бумажник, довольно туго набитый, водительское удостоверение и складная бритва. Все это Семенов переложил в свой карман и, держа трофейное оружие наизготовку, хотя и за спиной, пошел к сторожке, возле которой стоял темный "Джип" и его прелестный "Ягуар".

Где-то здесь должен был быть третий подельник. Семенов неторопливо шел к своей машине, нервы были напряжены.

Когда он был метрах в десяти от машины, дверца "Джипа" щелкнула, в салоне зажегся свет и оттуда вылез третий.

- Гога? - негромко позвал он, и Семенов тут же мысленно слил свой контур с контуром усопшего кавказца - оказывается похожи.

- Гога! Ну как, всё о/кей? А где Битюг?

Битюгом звался, конечно, спортсмен, сейчас с порезанной шеей принимающий дождевой душ.

- Гога! - ещё раз позвал мужик и, только тут, видимо, что-то разглядел.

- А ну стоять! - крикнул он и, отпрыгнув в сторону, выхватил из кармана пистолет.

Выстрелить он не успел. В руке Семенова негромко захлопал пистолет. Семенов стрелял, пока не кончились патроны. Когда сухо щелкнул холостой удар бойка, опомнился. Вновь нестерпимо захотелось курить.

Он подошел к третьему неудачнику и тоже обыскал. К паспорту, бумажнику, каким-то ключам, он приложил ещё и записную книжку.

Карман плаща раздулся от трофеев. Подойдя к своей машине, он открыл незапертую дверцу и плюхнулся на водительское кресло. Номер "Джипа" отсвечивал в свете фонаря. М 666 мм. Этот номер что-то ему напомнил... Ну да, охранник Юра запомнил шестерку и две последние буквы "м" в номере "Джипа", привезшего злополучную посылочку. И две буквы "м", расшифровывающиеся в определенных кругах как "московская милиция".

Вынул сигарету, осторожно держась за фильтр все ещё мокрыми пальцами, и закурил. Приоткрыл окно. Мокрый воздух стекал в салон.

Вдруг он вспомнил, что говорил этот третий покойник, когда они ещё только приехали. Сторож должен прийти через час-полтора. Семенов выбросил сигарету, вставил ключ в гнездо зажигания и завел мотор. Подал немного назад, потом резко, почти на месте развернулся, выехал за ворота, приостановился. Ни машин, ни людей. Дав газ, он сорвал машину с места, повернул и, мгновенно набирая скорость, помчался прочь от этого нехорошего места.

Остановился в каком-то темном переулке, освещенным единственным фонарем, матово сияющем сквозь дождь и густую листву деревьев. При этом слабом свете (включать освещение в салоне не стал) бегло просмотрел захваченное у террористов добро. Захваченное оружие тщательно протер, сложил в тряпку, найденную в бардачке. Еще раз просмотрел документы. Кавказец оказался Георгием Карловичем Сванидзе 1968 года рождения, борец Павлом Аверьяновичем Казаковым 1972 года рождения, третий - Владимиром Сергеевичем Симагой 1970 года рождения. Прописаны в Москве. Недавно. На всякий случай запомнил их адреса, думая, что эта информация не понадобится. Теперь записная книжка, реквизированная у третьего подельника. Просматривая ничего не говорящие ему имена и номера телефонов, вдруг едва не вздрогнул, сам удивившись своей реакции. Жирным фломастером было выведено - Жук, а напротив имени - ровные цифры телефонного номера. Уже кое что. Он и так был уверен, что за всеми безобразиями этого вечера стоит Жук, но фактическое подтверждение догадки немного успокоило. Спрятал книжку.

Его деньги и чемодан были целы. Он вновь приоткрыл окошко. Обдумывая события последних часов. Порывы ветра с гулом проносились поверх крон, ветки сгибались, постанывали, пестрый фонарный свет пятнисто прорывался сквозь листву.

Докурив, выбросил окурок, стронул машину и ещё некоторое время кружил по переплетению переулков. Два раза останавливался и выходил. Первый раз, чтобы выбросить в мусорный контейнер пистолеты (один глушитель оставил себе), второй - документы бандитов.

После, без приключений, добрался домой. Бессонный Юра приветливо махнул рукой из-за стекла: ноги на столе, в левой руке какая-то книжка, правая (в принципе) готова сорвать с пояса пистолет. Это в принципе, потому что на мониторе отлично видно, кто подходит и открывает входную дверь.

- Промокли, Александр Маркович? И то, вишь как зарядило... - все же включил, не вставая, динамик переговорного устройства и говорил через микрофон.

- Осень, что поделаешь, - бросил Семенов на ходу.

Он прошел вестибюль, вызвал лифт и поднялся к себе. В зеркале кабины на него смотрело мокрое, слегка осунувшееся, все в мелких ссадинах бледное его лицо. Но он не чувствовал себя уставшим.

В номере Лизы не было. Семенов проверил и ванную комнату, постучал даже в туалет. Пусто. Бросил чемодан в шкаф, плащ - на стул. Подойдя к бару, плеснул в стакан коньяк. Выпил. Налил ещё полстакана. В голове зашумело. Стало тепло.

Со стаканом прошел в гостиную, сел возле телефона. Сделал ещё глоток коньяка и закурил. Некоторое время, вытянув ноги, пускал в потолок кольца дыма, стараясь меньшими попасть в большие кольца. Два раза получилось.

Внезапно зазвонил телефон. Он дождался третьего звонка и поднял трубку, но ничего не стал говорить.

- Лиза? Лиза, это я, Игорь. Ало!

- Это не Лиза, - мягко сказал Семенов.

- Как? Кто? Семенов?

- А кто может ещё быть? - все так же мягко спросил он.

- Да нет, это я замотался. А Лизы нет?

- Лиза спит. Просила не беспокоить. Ей что-нибудь передать? - вежливо спросил он.

- Да нет, ничего важного. Я завтра позвоню.

- Милости просим, - сказал Семенов и положил трубку.

Он ещё некоторое время курил, потом, затушив окурок, снял трубку и начал набирать номер. И не удивился, что в девятом часу ночи трубку сняли почти сразу. Звонил он не домой, в учреждение, но тот, кому он звонил имел ненормированный рабочий день. И этот кто-то был его давний приятель, капитан, сыщик и прочая, прочая, словом, азартный охотник на ближних.

- Да. Быков у аппарата.

- Серега? Это Семенов беспокоит.

- А, Сашка! Ты где опять пропадал? Я же обещал, что не буду заниматься твоей подозрительной личностью. Шучу, шучу.