Детектив Буш

Прослушивая теперь записи предыдущих бесед с похищенными, Буш как профессионал восхищался ловкостью и изобретательностью преступников. Коммерсант тщательно изучил свои жертвы и принял все меря, чтобы им нечего было рассказать после освобождения, но при этом ему доставлял удовольствие риск. Риск непредвиденного стечения обстоятельств и провала никак нельзя было сбрасывать со счетов. И все-таки, думал Буш, должна же в этом деле быть какая-то зацепка, мелкая подробность, случайный звук - то, что поможет нащупать нить, которую он должен размотать, потому что этого требует от него профессиональное честолюбие.

Закончив прослушивание пленок, Буш сказал:

- Ну вот, джентльмены. Сожалею, что вам приходится снова возвращаться к этому, но как вам уже конфиденциально сообщили, мы уверены, что КОммерсант может совершить новое похищение. Подобные игры не затевают ради каких-то сорока тысяч фунтов.

- Это немалые деньги, дружище, - сказал Арчер. - Спросите у моих ребят из тред-юнионов. Они выложили за меня двадцать тысяч. Эта сумма пригодилась бы нам для других целей.

Он достал из пачки сигарету.

- Дело в принципе, а не в деньгах, - сказал Пейкфилд. - Для моей семьи это было не слишком накладно. Но не это главное. Видные политические деятели подвергаются риску, и хотя это обусловлено самим характером их деятельности, но...

Буш мысленно вздохнув, прервал его:

- Да, да, сэр, именно об этом идет речь. Вы прослушали пленки. Я надеюсь, что сейчас, в спокойной обстановке, поразмыслив и восстановив в памяти всю последовательность событий, вы сможете припомнить что-то еще, какую-нибудь деталь, которую упустили раньше и которая могла бы нам помочь. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, не исключено, что они куда-нибудь вас выведут. Если что-то новое всплывет у вас в памяти, вы сможете оказать нам неоценимую помощь. Пусть это будет нечто совсем незначительное - какое-то смутное воспоминание. Не обязательно факты любая мысль, впечатление.

- Мы вас внимательно слушаем, дружище, - сказал Арчер.

Пейкфилд кивнул, зажигая трубку.

- Благодарю вас, - сказал Буш. - Тогда, первый вопрос. Как по-вашему, вода, которой вы умывались, была жесткой или мягкой?

- Мягкая, - ответил Пейкфилд. - Да, несомненно, мягкая. А ведь это интересно, не правда ли? Если выявить все районы с мягкой водой в стране, тогда...

- Дики, дружище, - прервал его Арчер, - мистер Буш сам все знает. Будем просто отвечать на вопросы, а выводы предоставим ему. Вам, наверное, хочется поиграть в сыщики, но я бы предпочел побыстрее разделаться со всем этим, мне еще надо в парламент. Вода была мягкая, точно. - Он кивнул.

- Вы помните, какое мыло вам дали?

- Желтоватое, уже немного смыленное, так что на нем не было названия, - ответил Пейкфилд. - Запах мне не понравился.

- Это было дегтярное мыло марки "Райтс Коул", - сказал Арчер. - Я его с детства с закрытыми глазами узнать могу. Мать драила меня этим мылом.

- А помещение? - спросил Буш. - Оно ведь было специально приспособлено для такой цели, как вам показалось, его оборудование было профессиональной работой или самоделкой?

- Типичная самоделка, - ответил Пейкфилд. - По стенам и потолку шла открытая проводка освещения и трансляции. Перегородка, разделявшая две комнаты, сколочена наспех. Все действовало, все было сработано очень толково, но кустарно, без всякого изящества.

- Вы оба сказали, что иногда в обед вам давали белое вино. Что это было за вино?

- Обычное белое вино, - сказал Арчер. - Сухое.

Пейкфилд откинулся в кресле и вынул изо рта трубку, глядя в потолок:

- Не знаю, что это может дать. Но вообще тут и думать нечего. Я уверен, что это было Пуйи Фюиссе 1966. Кормили так себе, я уже говорил. Вообще, с кулинарной точки зрения...

- Ну не знаю, - прервал его Арчер. - Мне подавали отличную камбалу с жареным картофелем. И йоркширский пудинг был вполне приличный.

- Знаете, о чем я подумал? - сказал Пейкфилд. - Насчет этой входной двери с зеркалом. По-моему, за ней была другая дверь. Когда я уходил в спальню перед подачей пищи, я слышал какое-то слабое громыхание перед тем, как открывали входную дверь. А из большой комнаты я иногда слышал этот звук отчетливо и - вряд ли мне это казалось - одновременно менялась освещенность зеркала, как будто сквозь него проходил свет. Думаю, нас держали в каком-то подвальном помещении и вход туда был замаскирован на случай непредвиденного посещения или проверки - будто там сплошная стена. Этот человек застраховал себя от любых случайностей. А ведь живет себе где-то, наверное, самой обычной жизнью и...

- Из какого материала были стены, сэр? - спросил Буш.

- Из камня, - ответил Пейкфилд.

- Что это был за камень, по-вашему?

- Трудно сказать, я...

- Известняк, дружище, - сказал Арчер. - Я уверен. И Сложены стены были давно. Если это подвал, то дом, наверняка, старый. И вот еще что я подумал. Уборная и умывальник. Со стоком воды не было никаких проблем. Вода уходила сразу же. Если бы мы были в подвале, значит, там был достаточно хороший перепад уровней. Возможно, дом стоял на склоне.

- Я кое-что вспомнил, - сказал Пейкфилд. - Вас ведь интересуют любые мелочи. Любые незначительные подробности. Это как раз такая мелочь. Она совсем вылетела у меня из головы. Может быть, вам это покажется странным, но я немного сентиментален. Люблю хранить разные пустяки на память. Поеду отдыхать - и обязательно привезу сувенир... Ну вот, когда я был там, я тоже об этом думал. Если только выберусь отсюда, говорил я себе, надо захватить что-нибудь с собой - потом можно будет держать этот предмет у себя в кабинете, например, на камине. И я взял на память ложку. Столовые приборы и посуда там были совсем простые, дешевые.

Чтобы прервать этот словесный поток, Буш сказал:

- И у вас ее отобрали, не так ли, сэр?

- Да. Перед освобождением, когда мне сделали впрыскивание, она была у меня в кармане. А дома я обнаружил, что она пропала.

Арчер хмыкнул:

- То же самое произошло с моим перышком. Я нашел его однажды в большой комнате, после того, как мне принесли еду. Сунул его в карман на память. И, как у Дики, когда меня освободили, перышка в кармане не оказалось.