Леопард охотится в темноте

и ограждений из колючей проволоки и прожекторов, то есть элементарных средств обороны, которыми раньше была оснащена практически любая ферма.

Он услышал еще одну очередь, потом женский крик.

— Что происходит? Кто они? — Голос Сэлли-Энн был спокойным и бодрым. Она проснулась окончательно, но явно не испытывала страха. — Это диссиденты?

— Не знаю и не собираюсь оставаться здесь, чтобы выяснить, — сказал он мрачно.

Он бросил взгляд на новую легковоспламеняющуюся соломенную крышу. Лучше всего было убежать и спрятаться в зарослях кустов, но для этого был нужен отвлекающий маневр.

— Оставайся здесь, — приказал он. — Надень туфли и приготовься убегать. Я вернусь через минуту.

Он перекатился по полу к стене и встал. Дверь спальни была не заперта, и он выскочил в коридор. Десять секунд он потратил на проверку телефона. Он знал, что провода окажутся перерезанными, что мгновенно подтвердилось тишиной в трубке. Он бросил трубку, оставив ее болтаться на проводе, и побежал на кухню.

Отвлечь противника он мог только одним — светом. Он нажал на кнопку пуска дизель-генератора и сразу же услышал неясный шум с другой стороны двора. Лампочки над головой сначала тускло засветились, потом ослепительно вспыхнули. Он открыл дверцу коробки предохранителей над пультом управления, выключил внутреннее освещение и включил освещение террасы и сада. Таким образом, задняя часть дома оставалась в темноте. Прорываться следовало именно там, причем быстро. Нападавшие могли подойти к дому всего через несколько секунд.

Он выбежал из кухни и остановился у задней двери гостиной, чтобы проверить освещение террасы и лужайки перед домом. Трава была ярко освещена и казалась еще более сочной и зеленой, над ней, словно купол собора, нависали ветви джакаранды. Стрельба стихла, но со стороны поселка доносились причитания женщин, и от этого скорбного звука кожа Крейга покрылась мурашками.

Крейг знал, что они уже поднимались по склону, и повернулся, чтобы бежать к Сэлли-Энн, когда его внимание привлекло какое-то движение на границе света. Он прищурился, чтобы получше разглядеть, что происходит. Неплохо было узнать, кто именно напал на него, но он терял драгоценные секунды.

Он разглядел бегущего к дому чернокожего человека, голого, нет, в набедренной повязке. Он скорее не бежал, а брел, спотыкаясь и раскачиваясь как пьяный. В свете фонарей его кожа блестела, как намазанная маслом, и Крейг, к своему ужасу, понял, что это — кровь. Человек был покрыт собственной кровью, которая падала каплями на землю, как вода со шкуры ретривера, вылезшего на берег с уткой в зубах.

Ужас еще больше усилился, когда Крейг узнал в человеке старого Шадрача. Он не задумываясь бросился к нему на помощь. Он пинком распахнул двери гостиной, выбежал на террасу и одним прыжком перемахнул через низкие перила. Он успел подхватить Шадрача, прежде чем тот свалился на землю, прижать к груди, удивившись, насколько легким было тело старика, и одним прыжком вернуться на веранду.

Шадрач был ранен в