Год Ворона (СИ)

Советник с трудом подавил улыбку триумфа. Эта манера была ему хорошо известна, в переводе с эзопова языка Ковбоя сказанное означало: "Немедленно убедите меня в обратном!"

Слово вновь взял вице-президент.

- К сожалению, мы не имеем полной гарантии, что эти сведения достоверны. Поэтому ваше предупреждение может оказаться безосновательным и будет воспринято Кремлем как слабость. Хватит нам и тех унижений, какие мы испытывали, прося не обрушивать доллар.

Последний удар оказался точен, подобно уколу рапиры. Президент покраснел, как вареный рак. Наверное, вспомнил те переговоры двухлетней давности, когда он встречался за закрытыми дверями со своим русским коллегой и чуть не на коленях умолял его сделать еще одно рублевое вложение в ценные бумаги казначейства США, дабы спасти от неминуемого обвала страшно пошатнувшийся доллар. Русские, уже не впервые делавшие шаг навстречу Америке, потребовали за это немыслимые политические уступки - "миротворческие силы ООН" ушли из Косово, а в Восточной Европе были свернуты комплексы противоракетной обороны. С той поры президент ощущал себя в унизительной роли несостоятельного должника, и в глубине души жаждал реванша.

- Ты мой советник по национальной безопасности, - отрывисто сказал он Моргану. - Что ты мне посоветуешь?

- Придержать информацию и нанести ответный удар! - решительно ответил советник.

- А дальше?

- Объявить о новой угрозе международного терроризма, сэр, - спокойно ответил Морган. - Не далее, как послезавтра собрать кабинет министров и досрочно созвать Конгресс. Предложить к обсуждению ряд законопроектов, позволяющих консолидировать международное сообщество на борьбу с терроризмом. Необходимо усилить группировку в Персидском заливе, ввести в действие закон о праве проводить обыски и аресты без постановления суда, а также легализовать медикаментозный допрос.

- Проекты законов готовы? - деловито уточнил Ковбой.

- Да. Все они уже прошли предварительное согласование в министерстве юстиции.

- Значит, сразу же после того, как завершатся каникулы Конгресса...

- К сожалению, - вмешался вице-президент, на лбу его, несмотря на прохладный воздух, заискрились мелкие бисеринки пота, - мы вынуждены настаивать на досрочном созыве.

- Не понимаю... - Плакса набычился, нутром чуя подвох. Президент не отличался особым умом, собственно, это и обеспечило ему кресло в Белом Доме, как компромиссной фигуре, на момент избрания более-менее приемлемой для всех сторон. Но при этом он обладал таким чутьем на политические опасности, что Морган иногда задумывался - может, Плаксу и в самом деле вел Господь?.. Это феноменальное предчувствие не раз спасало президента от очень крупных неприятностей. До сей поры.

Впервые за все время совещания подал голос глава президентской администрации.

- До начала предвыборной кампании не так уж много времени, как кажется, сэр. По нашему мнению этот шаг - досрочный созыв Палаты представителей - сможет продемонстрировать всей стране возросший авторитет главы государства и задать нужный драматический тон для будущих поездок по стране и выступлений.

Морган про себя усмехнулся. Глава администрации вдохновенно врал - любому, даже малоопытному политтехнологу было понятно, что досрочное прерывание каникул за два-три дня до их завершения станут откровенной глупостью не то что для вашингтонской элиты, но даже в глазах оклахомских фермеров. А последующий нажим на Конгресс обещал вызвать такую волну неодобрения всего вашингтонского лобби, что следующую предвыборную кампанию можно было считать проваленной еще до ее начала, а импичмент практически гарантированным. Но ложь прозвучала на редкость убедительно и очень уместно, в самый нужный момент.

Интересно, когда "оружейники" успели перетащить главу администрации в свой лагерь и что ему пообещали? Или тот с самого начала находился на "правильной" стороне?.. - подумал советник, наблюдая за тем, как мина недоверия медленно сходит с лица Плаксивого Ковбоя, а вице-президент, достав из кармана платок, украдкой стирает пот со лба.

Вид президента вызывал одновременно смех и сочувствие. Он закинул руки за голову и из последних сил старался изображать, что обдумывает услышанное. Глядя в его хитро-самодовольные глазки, было понятно, что теперь Плакса думает лишь о том, как "нагнет всю эту шайку дармоедов с Капитолийского холма". А затем, прищурившись, словно оценивая ширину угольного ушка, в которое предстоит протолкнуть библейского верблюда, сказал с видом ребенка, который украл конфету и нашел способ свалить вину на соседа:

- Отлично, отлично... Я внимательно вас выслушал и склонен согласиться с высказанными рекомендациями... Но пока все-таки отложим вопрос о Курдистане. Давайте не будем размениваться на грязных арабов. Я думаю, что у Америки будет много возможностей... и поводов показать свою силу в ином месте. Да, так и поступим.

Советник поначалу не понял услышанного. В этот момент он думал о том, что во всем происходящем есть, наверное, какой-то особый геополитический шик. Главой самого богатого и сильного на планете - несмотря на все проблемы - государства является человек, которому рачительный хозяин не рискнул бы доверить даже охрану захудалого склада. Поэтому в первое мгновение Морган подумал, что ослышался.

Он сидел, чувствуя ледяной холодок на загривке, видя, как бледнеет вице-президент. И слушал, как Плакса вдохновенно вещает о том, что в столь сложных вопросах нельзя спешить, нельзя погонять лошадей и совершать торопливые необдуманные поступки. Ибо на плечах президента - ответственность пред Богом и народом Соединенных Штатов.

Каждое слово президента отдавалось в ушах Моргана похоронным колоколом, потому что советник отчетливо видел - Плакса твердо решил последовать мудрым советам помощников. Но так же твердо намерен взять паузу, показав себя решительным и самостоятельным политиком, который прозорливо смотрит в будущее и не спешит рубить сплеча. А пауза в данном случае означала полный крах всего заговора. Виктор увидел, как по бледному лицу вице-президента скользнула тень отчаяния и советнику захотелось срочно найти пистолет, чтобы немедленно застрелиться.

* * *

После совещания они вновь шли бок-о-бок, в устрашающем молчании. Политики дошли до кабинета вице-президента, Морган шагнул дальше, понимая, что приглашения не последует.

В собственном кабинете силы окончательно оставили советника. Сильно сутулясь, шаркая туфлями по лакированному дубовому паркету, он прошел к сейфу и достал оттуда плотный лист бумаги цвета слоновой кости, на котором вверху, красивым золотым тиснением была отпечатана надпись "Президент Соединенных Штатов Америки".

Число степеней защиты на этом "бюрократическом бланке" в полтора раза превосходило защиту главной либеральной ценности свободного мира - стодолларовой купюры нового образца. И это было неудивительно. Любая фраза, написанная или напечатанная на свободном пространстве между строкой с регистрационным номером и факсимильной подписью главы самого могущественного на планете государства, обретала силу закона.

Советник чуть дрожащей рукой вложил лист в подающий лоток принтера, сел за компьютер, раскрыл шаблон, где уже был обозначен адресат: командующий армейской группировкой США в Персидском заливе. И начал медленно, двумя пальцами, впечатывать текст, поминутно проверяя правильность каждой буквы.

"... исполняя волю избравшего меня народа, для обеспечения безопасности интересов США и всего мирового сообщества, приказываю нанести ракетный удар с использованием тактического ядерного оружия по базе курдских террористов. Распоряжение вступает в силу немедленно после вручения получателю. И да поможет вам Бог!"

19. Государственная защита

Черный минивэн с фсб-шными номерами выскочил из-за поворота лесной дороги и тут же заскрипел тормозами. Асфальтовую полутороколейку наглухо - от сосны до сосны - перегородил тентованый двадцатифутовый прицеп. Видать, заснул водила и, как в протоколах пишут, "не справился с управлением".