Близнецы-соперники

ответ на гневный взрыв Фонтина быстро, почти механически, сказал:

— Я готов сообщить вам все, что знаю. Мне дали инструкции ничего от вас не утаивать.

— Прежде всего меня интересует Стоун. Мне объяснили происхождение ордера на казнь. Но я хочу знать все остальное. Все!

— Вам очень точно все изложили. Я поначалу вам не доверял. Я был уверен, что, когда вы впервые прибыли в Лондон, вы просто решили ничего нам не рассказывать о поезде из Салоник. И я подумал, что вы сами попытаетесь начать поиски и играть ради своей выгоды. Мы этого допустить не могли.

— И Стоун докладывал вам о моих действиях?

— Обо всем. Вы совершили одиннадцать перелетов на континент и один в Лиссабон. С помощью Стоуна мы обеспечивали вам прикрытие. Если бы вы провалились, мы были готовы вести переговоры о том, чтобы обменять вас.

— А что, если бы меня убили?

— В самом начале такой риск был, и мы это учитывали, но потом перевесило то соображение, что вы можете дать деру и вступить с кем-то в контакт, так или иначе связанный с Салониками. И в июне сорок второго, после бомбежки в Оксфордшире, Тиг решил больше не пускать вас на континент.

— Что случилось в Оксфордшире? Этот священник — если он и впрямь был священником, — который направил на военный городок немецкие бомбардировщики, был греком. Из Ксенопского ордена. Ваша клиентура, надо понимать.

Бревурт сжал губы и глубоко вздохнул. Приходилось делать признания, которые смущали его.

— Опять Стоун. Немцы в течение двух лет пытались обнаружить месторасположение секретной базы в Оксфордшире. Он осуществил утечку точных координат в Берлин и одновременно заключил свою собственную сделку с греками. Он убедил их, что вас можно сломить. Стоило попытаться: сломленный человек может заговорить. Ему самому было ровным счетом наплевать на Салоники, но налет служил его главной цели. Он подсадил фанатика-священника в лагерь и все устроил.

— Бога ради, зачем?

— Чтобы убить вашу жену. Если бы она погибла или была бы тяжело ранена, он полагал, что вы возненавидите англичан и уйдете из МИ-6. Он был по-своему прав. Вы ведь почти так и поступили, не правда ли? Он вас ненавидел: винил вас в том, что рухнула его блестящая карьера. Насколько я понимаю, он предпринял попытку задержать вас в Лондоне в тот вечер.

Виктор припомнил ту ужасную ночь. Стоун, этот методичный психопат, рассчитал все до минуты, прикинул даже скорость машины на ночном шоссе. Фонтин потянулся к сигаретам на тумбочке.

— Последний вопрос. И не лгите. Что было в том поезде из Салоник?

Бревурт отошел от кровати. Он приблизился к окну и некоторое время стоял молча.

— Рукописи, которые, будучи обнародованными, могут посеять ужасную смуту в религиозном мире. Точнее сказать, они внесли бы раскол в христианское сообщество. Начались бы взаимные обвинения и препирательства, и правительствам мировых держав пришлось бы выбирать, чью принять сторону. Кроме того, окажись документы в руках противника, они бы могли стать мощным идеологическим оружием!

— Древние