Современный Американский детектив

— Он подписал признание, — сообщил Гиллспи.

Тиббс отложил книгу.

— Я был уверен, что вам удастся его заставить, — отозвался он. — А этот тип сказал, кто должен был сделать аборт?

Вопрос несколько озадачил Гиллспи.

— Похоже, тебе известно решительно все, Вирджил. Я бы не прочь узнать, как ты это раскопал.

— А где Сэм? — спросил Вирджил. Впервые он назвал Вуда по имени в присутствии Гиллспи.

Шеф, по-видимому, ничего не заметил.

— Он снова вернулся на дежурство — я ему разрешил не ездить, но он сказал, что это его долг.

— Вуд — удивительно добросовестный служащий, — сказал Вирджил, — а это многое значит. Вскоре вам еще больше понадобится его помощь: с толпами, которые нагрянут сюда на музыкальный фестиваль, будет много хлопот.

— Я знаю, — сказал Гиллспи.

— По-моему, Вуд был бы очень хорошим сержантом. В городе его уважают, и Сэм вполне подходит для этой должности.

— Пытаешься управлять моим хозяйством, Вирджил? — спросил Гиллспи.

— Нет, что вы, просто я подумал, если вы решите что-нибудь сделать в этом направлении, Сэм, видимо, будет вам очень благодарен. И тогда та неприятность, которую он только что пережил, по-моему, забудется куда скорее. Извините, что я затронул эту тему.

Гиллспи не спешил отвечать. Тиббс тоже не стал нарушать наступившее молчание.

— И давно ты пришел к выводу, что это Ральф? — наконец спросил шеф.

— Всего лишь вчера, — отозвался Тиббс. — Признаться вам, мистер Гиллспи, я чуть было не испортил все дело. Видите ли, вплоть до вчерашнего дня я шел по ложному следу.

Зазвонил телефон. Дежурный поднял трубку, а затем окликнул Гиллспи:

— Это вас, шеф.

Гиллспи поднялся и пошел поинтересоваться, кто это звонит в начале восьмого утра. Говорил Джордж Эндикотт.

— Я позвонил узнать, когда вы придете в управление, — объяснил он. — И вовсе не ожидал застать вас в такое время.

— А вы ранняя пташка, — сказал Гиллспи.

— Не всегда. Просто мне позвонил Кауфман и сообщил, что вы и ваши люди поймали убийцу Энрико. Примите, пожалуйста, мои самые искренние поздравления. Насколько я понял, вы сами арестовали преступника. Это было проведено просто блестяще.

Гиллспи вспомнил кое-что из того, к чему он пришел путем долгих размышлений.

— В сущности, арест был произведен мистером Вудом, — признался он. — Я только при этом присутствовал. Моя очередь настала потом — я вел допрос, пока этот тип не выдохся и не признался во всем.

— И все же мне трудно поверить, будто вы оказались там случайно, — любезно сказал Эндикотт.

Шеф глубоко вздохнул и решился на шаг, который он раньше никогда бы не сделал.

— Не стоит забывать Вирджила, он сделал удивительно много.

Теперь, когда дело было сделано, оно представлялось не таким уж трудным, тем более что Эндикотт был северянином, а это еще больше облегчало задачу.

— Послушай, Билл, у меня тут был разговор с Грейс и Дьюной. Может быть, это покажется не совсем уместным, ведь со времени смерти Энрико прошла какая-нибудь неделя, но все же мы решили тихонько, по-домашнему собраться сегодня у нас. Надеюсь, вы не откажетесь присоединиться?

— Напротив.

— Вот и прекрасно. И не будете ли вы так добры передать то же самое Сэму Вуду и Вирджилу Тиббсу? Вы ведь наверняка с ними увидитесь.

Этот барьер был уже немного труднее, но Гиллспи с разгона взял и его.

— Непременно передам, — сказал он. Положив трубку, Гиллспи подумал, что ему встретились два серьезных препятствия и он не споткнулся ни на одном. С таким же успехом он может преодолеть и третье. А если кто-нибудь в управлении заикнется на этот счет, он будет иметь дело с ним, Биллом Гиллспи. Вернувшись в предварилку, он встретился глазами с Вирджилом Тиббсом и протянул ему руку.

Тиббс встал и ответил на рукопожатие.

— Вирджил, — сказал Гиллспи, — я хочу поблагодарить тебя за помощь. Я намерен написать твоему шефу — поблагодарить и его за то, что он позволил тебе задержаться. Я собираюсь сообщить ему, что ты прекрасно справился с этим делом. — Гиллспи выпустил темную ладонь негра, которую он пожимал впервые в жизни. Потом перевел взгляд на лицо собеседника и вдруг с удивлением заметил, что глаза Тиббса увлажнились.

— Вы достойный человек, мистер Гиллспи, — сказал Тиббс. Его голос едва заметно дрогнул.

И тут Гиллспи вспомнилась одна крылатая фраза. Она запала ему в голову, потому что уж очень его задевала, но теперь эти ненавистные слова пришлись как нельзя кстати.

— Спасибо, Вирджил, — сказал он. — Вы оказываете великую честь своей расе. — Гиллспи выдержал паузу. — Я, конечно, имею в виду — человеческой расе.

Вечером, ровно в половине восьмого, Гиллспи подъехал к зданию полиции на своей личной машине и захватил Сэма с Вирджилом. На этот раз на заднем сиденье разместился Тиббс.

По дороге к Эндикоттам почти не разговаривали — все трое сегодня не выспались, но отказаться от приглашения было неловко. К тому же Гиллспи был занят размышлениями о предстоящем вечере в одной компании с негром.

В дверях дома их встретила Грейс Эндикотт и проводила в свою роскошную гостиную, — Гиллспи шел первым, за ним Сэм, а Вирджил замыкал процессию.

Народу в комнате было не так уж мало: Эрик Кауфман, управляющий банком Дженнингс с супругой, Дьюна Мантоли и чета Шубертов.

Сэм Вуд смотрел на все словно сквозь какую-то пелену, для него существовала лишь Дьюна, чья красота в этот вечер показалась ему настолько ошеломляющей, что у Сэма перехватило дыхание. Взглянув на нее, он неловко остановился посредине комнаты и в который раз напомнил себе, что он обнимал эту девушку, а она поцеловала его. Но живое воспоминание было подернуто дымкой нереальности.

Джордж Эндикотт призвал гостей к вниманию. Когда все уселись и стало тихо, он взял слово.

— Возможно, наше сегодняшнее собрание выглядит несколько странным, — сказал Эндикотт, опустив глаза к бокалу, который держал в руках, — но нам с Грейс захотелось, чтобы вы пришли, потому что произошло много событий, которые нельзя не отпраздновать, хотя потрясение от постигшего нас несчастья до сих пор слишком сильно. Мы нашли дирижера, который способен украсить наш фестиваль, и вы все уже слышали, насколько нам повезло. Билеты почти распроданы. Оркестр приступил к репетициям. Мистер Кауфман провел вчера одно занятие и сообщил мне свои впечатления: профессиональный уровень музыкантов очень высок. В связи с этим мне хочется в вашем присутствии попросить мистера Кауфмана не отказать нам всем в одолжении и продирижировать хотя бы в одном из концертов.

Раздались легкие аплодисменты. Кауфман зарделся, и ему понадобилось сделать заметное усилие, чтобы сдержать свои чувства.

— Почту за честь, — произнес он.

— Далее, мы давно уже задумывались над тем, как назвать нашу импровизированную площадку. В признание того, что все это стало возможным благодаря энергии, способностям и энтузиазму одного-единственного человека, члены правления проголосовали сегодня днем за то, чтобы назвать ее "концертной эстрадой Мантоли".

Взгляды собравшихся обратились к Дьюне. Она уронила лицо в ладони и не произнесла ни слова.

— Уверен, что мисс Мантоли не откажется открыть первый концерт, — продолжал Эндикотт. — И наконец, мы подошли к третьей причине — наша полиция, усиленная талантами человека, которого привела сюда счастливая случайность, нашла и арестовала преступника, виновного в обрушившемся на нас несчастье. Мне не известно, как все произошло, и я хотел бы услышать это от кого-нибудь из присутствующих. Конечно, если они сочтут это достаточно уместным.

— Я бы тоже не прочь узнать, — поддержал Фрэнк Шуберт.

— Быть может, мистер Гиллспи согласится просветить нас? — спросил Эндикотт.

Гиллспи понадобилась всего лишь секунда, чтобы с необычайной ясностью осознать: у него есть единственный приемлемый выход. Он не мог изложить ход расследования, потому что и сам находился в неведении. Признаться в этом сейчас было просто немыслимо, и, кроме того, он понял, что его престиж только выиграет, если он откажется от предложенной чести ради того, кто ее действительно заслужил.