Победитель получает все

Я снова положил трубку, вымыл посуду, после чего сел в машину и отправился в долгий путь на юг, чтобы увидеться с Леседриком Эрлом.

Портовый городок Сан-Педро расположен на юго-восточной оконечности полуострова Палос-Вердос, в шестидесяти милях к югу от Лос-Анджелеса. Попасть туда можно прямиком по автостраде Сан-Диего, вдоль которой сплошными рядами тянутся приземистые дома и особняки, через Инглвуд, Хоторн и Гардену до Торранса, а затем еще дальше на юг по автостраде Харбор до берега океана. Здесь находится морской порт Лос-Анджелеса, со сверкающими белыми круизными лайнерами, которые заходят и уходят, с великой «Куин Мэри», застывшей на вечной стоянке, и федеральным исправительным учреждением на острове Терминал-Айленд.

Терминал-Айленд лежит к западу от порта, а сама тюрьма расположена на наиболее удаленной от материка части острова. «Куин Мэри» стоит по соседству, а дальше тянутся причалы для круизных лайнеров, однако из тюрьмы их не видно. Из тюрьмы видна одна только бескрайняя водная гладь, очень похожая на железо. Что-то вроде решетки на окнах камеры.

Проехав по дамбе на остров, я проследовал по указателям до тюрьмы, а вскоре уже въехал в высокие ворота и остановился перед зданием администрации. Тюрьма, новая, современная и чистая, была окружена высоким забором с натянутой поверху колючей проволокой. В стороне торчала сторожевая вышка, тоже новая, современная и чистая. Никаких амбразур. Никаких пулеметов на турелях. Никаких тебе свирепых оскаленных псов и верзил-охранников, выстраивающих заключенных ровными рядами. Охранники были в синих куртках и галстуках, и все без оружия. Вместо этого у каждого был «уоки-токи». Современное правосудие.

Я прошел к стойке администратора, назвал себя и сказал, что у меня договоренность о свидании с Леседриком Эрлом. Охранник, подтянутый парень лет тридцати, отыскал мою фамилию в журнале и развернул его ко мне.

— Распишитесь вот здесь, пожалуйста. У вас есть при себе оружие?

— Нет.

Полистав пухлый скоросшиватель, он нашел фамилию Эрла, затем куда-то позвонил и попросил привести заключенного номер Е-2847. Обернувшись ко мне, охранник улыбнулся и сказал:

— Сейчас вас туда проведут. Подождите у проходной.

Через пару минут второй охранник провел меня в комнату для свиданий со стеклянными стенами. Посреди стоял аккуратный новый стол с четырьмя удобными стульями вокруг. За столом была вторая стеклянная дверь, а пол был застелен красивым серым ковром. В воздухе стоял аромат освежителей. Если бы не охранники, наблюдавшие за каждым движением находившихся в комнате, и не стальная сетка на стекле, можно было бы забыть о том, что ты в тюрьме. Образчик тюрьмы нового типа корпоративной Америки.

Через полминуты тот же охранник открыл вторую дверь, и в комнату вошел афроамериканец лет тридцати.

— Это вы, что ли, приехали насчет Росси? — прищурившись, спросил он.

— Когда закончите, позвоните, и я зайду за ним, — обратился ко мне охранник.

У него был скучающий взгляд, и говорил он так, словно Эрла здесь не было и он ничего не сказал.

— Понял. Спасибо.

Охранник вышел и запер за собой дверь.

Леседрик Эрл оказался где-то на дюйм ниже меня ростом; у него была блестящая темная кожа и наголо обритая голова. Одет он был в оранжевый тюремный комбинезон, на ногах — кеды.

— Точно, — подтвердил я. — Я работаю на адвоката по имени Джонатан Грин.

— Вы тоже адвокат?

— Нет. Я частный детектив.

— Я увидел объявление в газете и позвонил. Мне ответил какой-то парень, назвавшийся адвокатом, — пожал плечами Эрл.

— Это было объявление о любой информации, которая может помочь задержать Джеймса Икса, подозреваемого в убийстве Сьюзен Мартин. — (О чем мне, уже уходя, сообщил Трули.) — Вам что-нибудь известно?

Плюхнувшись в ближайшее кресло, Эрл положил ноги на стол и скрестил руки на груди. Показывая, какой он крутой.

— Мне на это плевать. Я слышал о Росси. Прочитал в газете, что она была среди тех копов, арестовавших Тедди Мартина. Поскольку она отымела меня, я прикинул, что, может быть, она отымела и его.

— Вознаграждение вас не интересует?

— Да пошло оно, ваше вознаграждение! — (Праведное негодование. Взгляд типа «вы можете в это поверить?») — Что, неужели брат не может просто захотеть исполнить свой гражданский долг?

— Я ознакомился с протоколом вашего задержания и ознакомился с жалобой, составленной на Росси вашим адвокатом. Какова судьба этой жалобы?

— Твою мать, а вы как думаете, какова ее судьба? Ею просто-напросто подтерлись. Мне сказали, что тут мое слово против слова Росси.

— Там присутствовала ваша мать.

Вся его напускная бравада мгновенно исчезла. Глаза потемнели, лицо стало замкнутым.

— Да, но она ничего не знает. Моя мать — выжившая из ума старуха, которая до смерти боится полиции.

— Хорошо, — сказал я. — Значит, в протоколе все неправда и Росси лжет.

— Совершенно верно, черт побери. Эта сучка меня подставила.

— Она утверждает, что вы попытались откупиться от нее за нарушение правил дорожного движения фальшивой сотенной банкнотой.

— Чушь собачья! Бумажка была настоящей.

— Вы действительно пытались откупиться от Росси сотней?

— Черт, на мне уже висело столько неуплаченных штрафов, что я испугался, а вдруг она меня возьмет под локоток. Вотчего я пытался избежать.

— И что произошло дальше?

— Я протягиваю ей бумажку, а она смеется. — Эрл всплеснул руками и подался вперед. — Говорит, что задешево не продается, а я отвечаю, что больше у меня ничего нет. Она говорит, похоже, мы собираемся отправиться в кутузку. Так, что ли? Я уже и так чуть было в штаны не наложил из-за всех этих штрафов, поэтому я и говорю ей, что у меня дома отложено несколько сотен. А она и отвечает, давай, дескать, посмотрим, и вот таким образом мы и оказались у меня дома.

— Росси направилась к вам домой, чтобы получить деньги?

— Во-во. Сущая правда.

— Ну хорошо.

— Итак, мы приходим ко мне домой, и у меня в комнате припрятаны деньги, немного, всего несколько сотен, но деньги настоящие. Я их заработал своим трудом.

— Хорошо.

— Мы проходим ко мне в комнату за деньгами, и вдруг Росси выхватывает револьвер и орет на меня, чтобы я лег на пол, а я уже и впрямь обделался со страху, так как подумал, что эта сумасшедшая сучка действительно собирается меня пристрелить; так вот, я ложусь на пол, а она защелкивает на мне браслеты и затем достает из внутреннего кармана куртки пакетик с деньгами, вот такое дерьмо.

— Деньги были фальшивыми?

— Я говорю: это еще что такое? — истово закивал Эрл. — Я говорю: чего ты творишь? Она говорит, заткнись, твою мать. И не успел я опомниться, как понаехали другие машины, и Росси говорит другим фараонам, что это фальшивое бабло мое, и вот я здесь. Как вам нравится все это дерьмо?

Я посмотрел на Леседрика Эрла, а он посмотрел на меня. Твердым взглядом.

— Ну и? — наконец сказал я.

— Ну и что?

— Я просто подумал.

— О чем?

— О вас и Вейлоне Мустафе.

Эрл махнул рукой.

— Это просто чудовищная непруха. — Он снова махнул рукой. — Мы с Вейлоном росли на одной улице. Знаем друг друга с детского сада, одно время тусовались вместе, ну, все дела. Я не виноват, что знаком с Вейлоном. Я знаю парней, которые убивали, но сам-то я не убийца.

— Деньги, которые Росси предъявила в качестве вещественного доказательства, идентичны бумажкам, которыми промышляет Вейлон.

Леседрик снова скрестил руки на груди и ухмыльнулся.

— Половина всех фальшивок в нашем районе от Вейлона. Вероятно, Росси стащила их оттуда, где хранятся улики, черт побери. А может быть, сама купила у Вейлона, черт бы ее побрал.

— Хорошо. — Я снова пристально посмотрел на него.

— Что вы так на меня смотрите? — заерзал на стуле Леседрик Эрл. — Если вы мне не верите, так прямо и скажите, назовите меня вруном. — И, вскочив с места, он принялся расхаживать вокруг стола.