Истребитель братвы

Он и без того действовал достаточно грубо. Взрыв силы, жестокий взгляд, злость и угроза в каждом движении. Даже на откровенно бандитский жаргон перешел. Но с этими уродами иначе разговаривать нельзя. Нормального человеческого языка они не понимают.

– Слушай сюда, жертва аборта! – вдавливая в бандита прессующий взгляд, потребовал Степан. – Я тобой заниматься не буду. Отдам следователю, пусть он ищет на тебе вину. Найдет – хорошо, не найдет – в рот тебе потные ноги. Врать не буду, скорее всего тебя отпустят. Прав ты, нет на тебе прямой вины. Все на Валька твоего покойного списать можно. Да мне как-то все равно, отмажешься ты или нет. Под залог тебя отпустят или подчистую, мне тоже все равно. А вот если я узнаю, что ты за старое взялся, если учую на своей земле твой смердящий дух, берегись. Следствия не будет. Сразу на суд пойдешь. На тот, который небесный. Сам господь бог срок тебе отмерит. На каторжные работы к чертям в ад отправишься...

Степан вызвал конвоира. Штыря отвели в камеру.

Можно было бы взять этого ублюдка в оборот. Сунуть под пресс, расколоть, намотать на протокол его признания. И ведь получится – Степан знал немало способов, как развязать язык. Но только все это может оказаться напрасной тратой сил и времени.

Степан знал, кто такой Штырь. Наркомафиози. Не последний человек в ряду сильных мира сего. Из тех криминальных авторитетов, которых трудно пустить на дно. Дерьмо, как известно, не тонет. У него своя экономическая база – фирма с офисом, под прикрытием которой он обделывает свои грязные делишки. И сеть наркодилеров, через которых он сбывает свой мерзкий товар. Финансовая база – счет в банке и миллионы в черном нале. И силовая поддержка, дюжина, а то и больше боевиков. И лошади у него есть, которые перетягивают дышло закона в его сторону. Степан имел в виду маститых адвокатов, которые с легкостью докажут прокурору или судье полную невиновность Аркаши.

А ведь он действительно как бы ни в чем не виновен. Он может расколоться на признание, но потом отказаться от своих показаний. Железных улик против него нет. В момент задержания оружия при нем не обнаружили, наркоты тоже. В сержанта стрелял его спутник Валек – все стрелки будут переведены на покойника. Словом, адвокатам все карты в руки. Они оправдают своего клиента – как пить дать. Мало того, представят его как жертву милицейского произвола. И на Степана бочку катнут. Как он, нехороший этакий, посмел наехать на многоуважаемого господина мафиози?..

Короче говоря, возни будет много, а толку мало. Степан как проклятый воду в ступе молотить будет, а Штырь в итоге на свободе окажется.

А ведь Степану не столь важно, сядет Штырь или нет. Куда больше его другой вопрос интересует. Быть наркотикам в Битове или нет. Он говорит «нет». И другие должны сказать то же самое. Другие – это Сафрон и Аркаша. Если первый забудет о наркоте, а второй уберется из Битова к чертям собачьим, то все будет в полном порядке. А если нет – быть войне. Придется Степану прибегать к крайним мерам.

Он может дать бандиту поблажку – если этого требуют интересы дела. Но никогда не пойдет у него на поводу. И всегда может поставить на нем крест. Есть у него для этого возможности. И, если честно, желание...

Кирилл проснулся в десятом часу. Для него это совсем рано. Обычно раньше полудня он не вставал. Но его разбудил кошмар. Ему приснилось, будто какая-то сила швырнула его в котел с кипящей смолой. Под смех чертей он нырнул в булькающую массу. А хохот адова племени становился все громче и громче...

Он проснулся. Какое-то время сидел на кровати. Тупым остекленелым взглядом смотрел в стену. Страшная мысль колотилась в мозгу. А ведь это не просто сон. Это сон в руку. Предупреждение свыше. Наркоманы – они ведь не обычные люди. Они грешники. Смертный грех на них. Расплата за него одна – преисподняя, котел с кипящей смолой...

Кое-как он отошел от кошмара, вяло поднялся, сунул ноги в рваные тапочки. Настроение не в дугу. Мысль о страшном вечном сменила мысль о еще более страшном настоящем. Как и где добыть новую дозу...

Кирилл протопал в ванную, вперил мутный взгляд в зеркало. И отшатнулся от него. Вместо собственного лица он увидел череп в мантии и с косой. Ужас нахлынул на него со всех сторон, появилось ощущение, будто он попал в водоворот смерти и та стремительно засасывает его в бездну небытия.

– А-а! – заорал он.

Нечеловеческий вопль заметался в сырых стенах ванной. Зеркало треснуло, рассыпалось на мелкие кусочки. Но не от крика. А от удара. Кирилл со всей силы ударил по зеркалу.

Осколки стекла поранили руку в нескольких местах. Вид крови отрезвил его. Он успокоился. Схватил полотенце, обмотал израненную кисть. Выскочил из ванной, устремился в свою комнату. С разгону бросился на скрипучую кровать.

Волна ужасающих чувств накрыла его с головой. В какой-то момент Кириллу показалось, что он умирает. Но нет, на самом деле он оживал. На фоне страха пробудилась и красным огнем запульсировала спасительная мысль.

Не пора ли остановиться? Не пора ли свернуть с пути, который ведет к верной смерти – и духовной, и физической?.. Ответ пришел сразу. Пора!..

И снова вопрос. Мужик он или не мужик? Неужели он не в силах остановиться? Неужели не в силах изменить и себя, и свою жизнь? Неужели он не понимает, как глубоко засосала его трясина наркотического болота?..

Все! Хватит! Хватит жить в грязи и довольствоваться протухшим кайфом!.. Тем более прелесть жизни состоит не в нем. Смысл жизни – это сама жизнь. И прежде всего любовь. К той самой девчонке. Она сама и все, что связано с ней, – и есть смысл его жизни...

Он влюбился. По-настоящему влюбился. Но из-за наркотиков порядком деградировал. И физически, и умственно. Ведь он даже не догадался спросить, как ее зовут. Он не знает ее имени...

Но ничего. Он снова встретится с ней. Извинится за вчерашнюю бестактность. Познакомится с ней. Она полюбит его. Они будут вместе. Кирилл устроится на работу, будет зарабатывать много денег. А потом они поженятся, у них будут дети. Три мальчика и две девочки. И у них будет все хорошо...

Для этого требуется всего одна маленькая мелочь. Завязать с наркотой. Навсегда завязать, безвозвратно. Со временем он придет в норму. Душа и мышцы нальются силой. Изможденные химическим кайфом мозги придут в норму. Все будет в порядке. Если, конечно, он сможет завязать с наркотой...

Да, он сможет это сделать. Он обязательно это сделает!.. Но как хочется ширнуться. Как хочется поймать приход. Хотя бы один раз. Хотя бы в последний раз... Да, всего один раз. А потом стиснуть зубы и терпеть, терпеть...

С превеликим трудом Кирилл преодолел порыв подняться с постели, уйти из дому, пуститься на поиски денег. Огромным усилием воли он задавил предательскую мысль...

Он решил бросить наркотики. Во имя своей любви. Во имя своей будущей жизни... И если он решил, то это железно. Никаких единственных и последних разов!

А уколоться хотелось со страшной силой. Он знал, что скоро наступит момент, когда запас воли иссякнет. Может, он и не забудет о своих благих помыслах. Но жажда кайфа и страх перед ломкой сломят его. Он найдет себе оправдание для того, чтобы отправиться за дозой. Надо что-то делать...

Кирилл посмотрел на окно. Родительская квартира на первом этаже, окно зарешечено. Решетка крепкая – как-то раз пришлось убедиться в этом. Он глянул на дверь в комнату. Прочная, дубовая, открывается внутрь – ударом ноги ее не вышибешь.

Решение созрело быстро. И так же быстро он приступил к его осуществлению. Пошел на кухню, поднял и перетащил в комнату бак с водой. Затем взял плоскогубцы, отодрал ручку от двери. Написал записку для родителей, навесил ее на внешнюю сторону двери. «Не бойтесь, со мной все в порядке. Вскрыть через неделю. Кирилл». Дальше – больше. С молотком и десятком крупных гвоздей вернулся в свою комнату. Плотно закрыл дверь. Приложил к ней гвоздь, занес молоток. На минуту задумался.