Сокровище призраков

– Да и денег лишних никогда не было на покупку драгоценностей.

Николай в задумчивости почесал голову, потом спросил, что делать с полостью.

– Как вы считаете, это она свистит?

– Не думаю, – покачал головой он. – Это маленький тайничок. Здесь даже никакой трещины нет. До нутра печки тут еще стеночка. Сами взгляните.

Николай засунул руку в полость и постучал.

– Так а что с домовым делать? – очнулся Петин приятель.

– Или всю печку разбирать, или оставить все как есть. Эту полость цементируем?

– Нет, – сказала я. – Поставьте, пожалуйста, плитку на место. Это возможно?

Николай кивнул, извлек из своей рабочей сумки какой-то клей, смазал края, вставил плитку – и вскоре никто уже не мог сказать, где находилась полость.

Правда, я запомнила ее месторасположение. Да и снова простучать можно. Мало ли что.

Николай спустился вниз, в процессе у него в сумке лязгал металл. Он явно был очень расстроен. Вот только чем?

Петя ему тут же налил. Николай молча выпил, не чокаясь и не закусывая. Занюхал рукавом. Он на самом деле очень расстроился!

И ведь он предлагал поработать над моими каминами. И Соне предлагал. И сегодня предлагал разобрать и собрать печку.

– Что вы хотели найти в печке и каминах? – спросила я у Николая прямо.

Он резко дернулся. Я высказала вслух свои аргументы. Петя хмыкнул. Его приятель вроде в одно мгновение протрезвел.

– Что здесь должно храниться?! И не поэтому ли гибли люди, проживавшие в этой квартире?!

Я кричала и разбудила Соню – или она сама уже проснулась. По крайней мере, мои последние фразы она слышала.

– Так… – произнесла она не предвещающим Николаю ничего хорошего голосом.

Потом, пока Николай еще ничего не успел сказать и сделать, Соня схватила его сумку, стоявшую на полу, и перевернула. Из сумки посыпался металл.

Кроме многочисленных инструментов различного предназначения, на пол выпали пистолет и нож-выкидуха, который явно не требовался при починке каминов и печей.

Глава 8

Последовала немая сцена. Первым очнулся Николай и бросился на Соню, назвав ее нехорошим словом. Но и Петя с приятелем не подкачали. Я вовремя отпрыгнула в сторону. Петя рявкнул, чтобы вызывала милицию. Мобильный телефон лежал у меня в кармане, так что я это сделала без труда.

К приезду милиции Николай уже был связан веревками, которых у меня после переезда осталось немало. Выкидывать я их не собиралась. Тем более есть кладовка для хранения. Подумав о кладовке, я вспомнила про документы и о предстоящем сегодня вечером визите некоего Святослава Васильевича. Правда, не стала сообщать об этом ни милиции, ни сидевшим в моей кухне гостям.

Для начала приехали два парня из тех, что недавно появлялись у моего дома из-за аварии.

– Как у вас тут интересно, – хмыкнул один из парней, а увидев пистолет и остальные вещички, вывалившиеся из сумки Николая, стал звонить в прокуратуру, чтобы присылали бригаду.

Нам ребята любезно пояснили, что в сумке Николая хранился расширенный набор взломщика, а самому Николаю сообщили (или напомнили?), что его ждет за хранение огнестрельного оружия. Сосед угрюмо молчал, только с ненавистью поглядывал на нас на всех по очереди.

Следователь был тот же, что и несколько часов назад. Вероятно, это был день его дежурства. Он с большим интересом осмотрел содержимое сумки, его помощник занялся описью, одновременно внимательно слушая мой подробный рассказ, к которому кое-что добавили Соня, Петр и его приятель. Следователь то и дело задавал уточняющие вопросы.

Но, по-моему, и так все было понятно, то есть, конечно, не все, а мотивы действий Николая. Он знал, что в этой квартире что-то спрятано, причем или в каминах, или в печке. Соня его не подпустила ни к тому, ни к другому, а сегодня ему наконец представилась первая возможность осмотреть хотя бы печь. Он явно не собирался с нами делиться, поэтому и прихватил пистолет.

Подумав о том, чем все могло для меня закончиться, я застыла на месте. И ведь в этой же квартире находились мои дети! Сейчас они, правда, даже компьютер забросили. Конечно, тут такие дела творятся!

– И что хотели найти, гражданин Соколов? – посмотрел на Николая следователь.

Николай назвал только свои имя, фамилию, отчество и дату рождения. Отвечать на другие вопросы без адвоката отказался. Милиционеры его развязали и надели наручники. Он не сопротивлялся. Вроде за оказание сопротивления сотрудникам органов при исполнении могут еще накинуть срок?

– Скажи уж, соседушка, не ты ли моего мужа прирезал? – ехидным голосом спросила Соня и повернулась к представителям органов. – Господа, проверьте выкидуху. Если это, возможно, конечно. Но ведь в деле остались и фотографии, и описание ножевых ран на теле моего мужа? Да и с тормозами, наверное, он мог поработать. Раз такой мастер.

Николай угрюмо молчал. Следователь сказал, что они обязательно проверят Николая по всем эпизодам в нашем доме, потом кивнул двум милиционерам, и они увели задержанного. Остался один следователь. Ему явно требовалось заполнить кучу бумаг.

– По каким эпизодам? – спросила я. Соня напряглась. – Что вы имели в виду?

– Не в самом доме, во дворе. Я неправильно выразился.

– Тут кого-то зарезали?! – взревел Петя. – Марина…

– Я советую вам не выходить вечером во двор, – посмотрел на меня следователь. – Вообще я бы всем жителям района это посоветовал. У вас, к счастью, вход с проспекта. Но к помойке ходите только в светлое время суток.

А я вчера ходила как раз вечером! Идиотка!

– Так здесь что, не только моего мужа?.. – тихим голосом спросила Соня.

– Дворника дважды били по голове, потом одного молодого человека, который тут прописан, но не живет, ножичком пырнули. Называется, пришел в гости к отцу. Но жив остался. Он заорал, отец, который его ждал, выскочил, сразу же «Скорую» вызвал. В общем, все закончилось хорошо, только он нападавших не видел.

– Это было до или после моего мужа? – уточнила Соня.

– Значительно раньше. Вы еще тут не жили. Так, дайте вспомнить… Я бы сказал, что вскоре после гибели «колобка» – в смысле совладельца сети, который тут до вас жил. Мы еще, помню, говорили, что хоть его гибель не на нашем районе висит. То есть вроде одно за другим: «колобок» разбился, дворнику по голове дали, парня порезали. А второй раз дворнику уже вроде при вас дали. Или он тогда сам упал. Точно я не помню. Надо проверять.

Рассказав об этом, следователь посмотрел на меня и посоветовал самой простукать все плитки печки и каминов. Тему сменить хочет? Неприятно говорить о провалах в работе? Ведь, как я поняла, нападавших ни в одном случае не нашли.

– А Марине что-нибудь достанется, если она клад найдет? – спросил Петя.

– А Соне? – спросила я.

– Что-нибудь достанется, – улыбнулся следователь. – Оформим как надо.

– Думаете, что здесь столько, что хватит всем? – посмотрела на него Соня.

– Если этот тип так сюда стремился… Я его прокачаю по нашим базам данных. Сейчас пальчики прокатаем – и вперед. Теперь же компьютеры, слава богу. Все быстро. Никаких карточек, никаких многочисленных запросов и ожидания ответа в течение нескольких недель.

Петя напомнил, что в этой квартире в свое время жил вор-рецидивист, умерший где-то на зоне. Квартира была записана на сожительницу, которая ее и продала. Потом был совладелец сети «Колобок», потом Соня с мужем.

Соня с мужем никаких тайников не делали, совладелец сети «Колобок», скорее всего, держал деньги в офшорных зонах или швейцарских банках, но никак не в камине или печке. А вот вор вполне мог. Он не должен был доверять банковским ячейкам. Следовательно, Николай, скорее всего, был подельником вора, умершего на зоне, и теперь желающим получить «наследство».

– И поэтому эта сволочь убила моего мужа?! – закричала Соня, покрывшись красными пятнами. – Из-за каких-то паршивых денег?!

– Соня, успокойтесь! – Я бросилась к ней, Петя быстро накапал валерианки, которая тут же привлекла внимание котов.