Псевдоним для героя

е. аль, ты не увидишь этой живописной сцены…

Поглумившись минуту-другую, он улыбнулся, словно пьяный маньяк, и поднял кинжал. Бригадир сжал зубы. Как обидно! Как близка была победа! Увы, нет в мире справедливости. Прощай, Ксюша, и извини, что я не смог выполнить обещания…

Он закрыл глаза, увидел в темноте ночи раскосые глаза внучки…

– Бригадир! Держи!

Враг обернулся на крик. Бригадир разжал веки. На тахте стояла Ангелина, сжимая в руках лопату, вырванную из спины второго бандита. Для подонка с кинжалом это было полной неожиданностью. Как эта сучка смогла развязаться?

– Держи! – еще раз крикнула Ангелина и по высокой дуге метнула оружие загнанному старику…

Это была великолепная картина. Воистину, нет границ человеческим возможностям! Что движет им, венцом творенья? Что движет им, когда, казалось бы, нет сил даже шевельнуться, когда пересохшие губы не складываются в последнее “прощай”, когда мир вокруг рушится и распадается на молекулы, атомы… Когда… Нет, это не объяснить обычными законами физики или психологии, это не объяснить вообще…

Неукротимый дух вернулся в бренное тело и, слившись в последнем страстном порыве, в едином стремлении победить, заставил Бригадира взвиться вверх. По-кошачьи изогнувшись, землекоп поймал лопату и, падая, успел нанести разящий, смертельный удар, напрочь снесший врагу макушку черепа…,

…Он не знал, сколько времени прошло после этого. Минута, час?… Когда он открыл глаза, Ангелина лежала на тахте без сознания, забрызганная кровью и мозгами. Бандит сидел возле печи на полу, уронив половину своей головы на грудь, заливаемую потоком пузырящейся крови. Его правая рука по-прежнему намертво сжимала кинжал. Бригадир шевельнулся, дополз до покойника, закрыл ему глаза, разжал сведенные агонией пальцы и извлек оружие. Затем, бережно положив лопату на колени, сделал на древке три последних зарубки…

Он поднял усталый взор и увидел полоску солнечного света, пробившуюся сквозь пыльное окно. По его изможденным, впалым щекам потекли слезы…
* * *

– Нам, кажется, стрелку забили. Вернее, тебе, – Шурик положил трубку и с сочувствием посмотрел на страдальца Генку.

– Какую еще стрелку? – авторитет поставил на стол рюмку и занюхал водку рукавом карденовского пиджака, по привычке натертого чесноком.

– Стрелка – это обряд такой у братвы. Впрочем, уже не только у братвы… Встречаются люди и интеллигентно беседуют. В тихом, уютном уголке, без свидетелей.

– Что такое стрелка, я и без тебя знаю, – обиделся Генка, – не в Африке живу. Кто забил-то?

– Крендель. Смотрящий за городом. В пятницу, возле старого моста.

– Зачем?

– Какое-то у него деловое предложение. Генка плеснул водки и аккуратно, не дотрагиваясь рюмкой до распухших губ, ввел водку в ослабленный организм.

– Совсем без зубов-то не останусь?

– Не останешься. По их обычаям, на стрелках зубы не выбивают, только за жизнь общаются. Анекдоты там, шуточки всякие… Зубы – следующий этап.

– И чего делать?

– Встречаться. Думаю, у них мирные намерения.