Современный греческий детектив

— Точно! Я по носу узнал! — воскликнул веснушчатый мальчуган. — А уши, посмотрите, какие у него уши — как листья платана! Да-да, это он, левый крайний «Грозы»!

— Молчи, если не знаешь, — прервал его другой мальчишка. — Это центральный нападающий «Бури»!

— Сам ты ничего не знаешь! — не отступал первый. — Спорим на пачку сигарет: это левый крайний «Грозы»!

Вокруг следователя гудела толпа юных болельщиков и футболистов, одинаково грязных и оборванных. Каждый старался протолкнуться к нему поближе, заговорить с ним. Вот, прокладывая себе путь руками и костылем, вперед прорвался мальчик лет тринадцати с неровным пробором в волосах и неподвижной правой ногой. Он достал из кармана куртки пачку сигарет и, протягивая ее следователю, робко попросил:

— Автограф не поставите? Не откажите!

Следователь оглядел мальчика. Большие карие глаза неотрывно смотрели на него.

— Ладно! — сказал он. — Обычно я не даю автографов, но для тебя сделаю исключение.

Он взял пачку и дешевой шариковой ручкой, которую ему протянул другой подросток, размашисто расписался на ней.

В это время раздался свисток, означавший, что пора продолжать матч, и игроки, обгоняя друг друга, бросились на поле.

— Чью фамилию ты написал на пачке? — спросил следователя парень, когда они сворачивали за угол.

— Ну не свою же! Когда вокруг все спрашивали, кто я — крайний левый «Грозы» или центральный нападающий «Бури», я услышал, как один из ребят назвал центрального нападающего «Бури». Вот его фамилию и написал.

Мне хватило секунды, чтобы, как обычно, прицелиться и нажать на спусковой крючок. Нет, я целился не в висок и не в сердце, а туда, где его губы кривились в саркастической улыбке. Эта улыбка и вызвала во мне желание попасть именно в рот.

Мне это удалось. Попал прямо в улыбку. Собственно говоря, в том, что попаду, я не сомневался. В стрельбе я с кем хочешь потягаюсь. Насмешник вдруг резко наклонился вперед, словно отвесил глубокий поклон или сделал упражнение из комплекса утренней гимнастики. В то же мгновение зазвенели — все разом — десятки электрических колокольчиков. Поднялся такой тарарам, что мне и парню из кафе «Спорт» пришлось заткнуть уши.

— Ваш приз! — торжественно произнес служащий и протянул мне куклу.

Приз за меткую стрельбу я взял с радостью. Отдам жене. Куклы — ее слабость.

Луна-парк с его аттракционами задержал нас еще на какое-то время. Вот как это получилось.

Отвязавшись от юных футболистов, мы решили вернуться в гостиницу. Вид у нас был, прямо скажем, не ахти: грязные, помятые, как после драки.

— Пошли хоть ботинки почистим, — сказал я. — Если мы в таком виде появимся в гостинице, нас просто выставят на улицу, решив, что мы бродяги.

Мы стали спрашивать у прохожих, где здесь можно почистить обувь. Наконец какой-то старик объяснил, что надо пройти два квартала, свернуть направо за угол, там будет галантерейный магазин, а рядом с ним — будка чистильщика обуви.

Однако нам не суждено было вернуться в «Большую национальную» в начищенных до блеска ботинках. Потому что едва мы вышли от чистильщика и повернули к центру города, как наткнулись на луна-парк.

Нет, он не был большим и роскошным. Этот скромный луна-парк рабочей окраины располагался на пустыре. Тем не менее тут было все, что положено. И вдобавок то, чего не найдешь даже в огромных столичных луна-парках: раскованность, естественность, дружелюбие, которыми была отмечена вся атмосфера бедняцкого квартала. Короче говоря, у этого луна-парка было свое лицо с резкими чертами и даже следами грязи, похожее на лица здешних обитателей и их детей, растущих на земле.

Я предложил продлить нашу прогулку — в последний раз!

— Не знаю, чем это объяснить, — сказал я парню, — но с детства, когда я попадаю в луна-парк, меня охватывает какое-то особое волнение.

— Вот как? Ну что ж, тогда заглянем ненадолго, почему бы и не заглянуть?

Мы направились к входу, украшенному гирляндами, пестрыми флажками и разноцветными лампочками — ни дать ни взять корабль в день большого национального праздника.

Парень опередил меня и взял билеты.

— Ну знаешь, это не дело! — рассердился я. — Ты уже платил за кофе и апельсиновый сок. Не забывай, я тебе тогда уступил! А билеты — это уж слишком!

Прежде всего мы провели «рекогносцировку местности». Смешавшись с толпой, стали осматриваться по сторонам. Был четверг, рабочий день, а народу — как будто в воскресенье.

В этом луна-парке на окраине было все. Я, кажется, уже это говорил. И для ребятни, и для взрослых. Кукольный театр и железная дорога: вокруг небольшой площадки колесил поезд с большими и маленькими пассажирами. Среди них наверняка были «зайцы». Два крошечных пони катали малышей, относясь к своей работе со всей серьезностью. Меня поразило также количество игральных автоматов. Бросаешь жетон и… выигрываешь или проигрываешь. Чаще второе… Был там и дом ужасов, где, видимо, действительно происходили какие-то ужасы, судя по лицам выходивших оттуда людей… Я забыл упомянуть еще комнату смеха с кривыми зеркалами, а также выстроившиеся вдоль аллеи тиры.

Именно с тира начались наши развлечения в луна-парке. Мишенью служил маленький жестяной человечек. Он носился туда-сюда, от стены к стене, с застывшей на лице саркастической улыбкой. Проносился человечек с такой скоростью, что попасть в него было, прямо скажем, нелегко. Парень стрелял первым, но промахнулся. Тогда винтовку взял я. Прицелился в улыбку, нахальную, ироническую улыбку, и попал с первого раза. Сразу оглушительно зазвенели колокольчики, возвещая о моем успехе. И я, страшно гордый и довольный собой, получил приз — красивую куклу.

Затем мы сели в вагончик, и поезд повез нас по кругу. Наш «хвост», следя за нами, ходил вокруг площадки, ловко лавируя в толпе. Поезд двигался медленно, и идти рядом с ним не составляло большого труда. В луна-парке я долго не замечал агента и уже стал побаиваться, что в этой сутолоке он нас потерял. Мне совсем не хотелось оставаться с парнем из кафе «Спорт» один на один. Я изрядно устал от многочасовой прогулки по улицам города. К счастью, через некоторое время я увидел агента. Оказывается, он все время неотступно следовал за нами, невзирая на толкотню. И я успокоился.

В луна-парке можно было бродить часами, находя все новые развлечения. Но нам нельзя было долго здесь оставаться. И все же я медлил, оттягивал момент, когда надо будет сказать парню, что пора возвращаться в гостиницу. Меня увлекла царившая здесь атмосфера веселья. Отовсюду слышались громкие крики, веселый смех — и малышей, и взрослых. А главное — я, конечно, учитывал, что атмосфера парка самым непосредственным образом содействует успешному выполнению плана — она еще больше «подогреет» парня.

Мы зашли в кукольный театр и посмотрели представление. Оно было очень остроумным, и я смеялся до колик. Парень, заметив, что я схватился за живот, спросил, не плохо ли мне. Я ответил — нет, это от смеха. Конечно, я не сказал парню о своих внезапных приступах боли, а то, чего доброго, он захочет этим воспользоваться и попытается сбежать. Если этому суждено случиться, то не хотелось бы, чтобы именно здесь, в луна-парке. Хоть агент и рядом, но в такой давке ему будет нелегко пробиться ко мне. Да и место чересчур людное — большой риск. Я не могу его упустить — для меня это означало бы полный крах. Впрочем, пока причин для беспокойства никаких. Агент держался совсем близко, чтобы не потерять нас в шумной толпе.

— А что ты будешь делать с куклой? — спросил он меня. — Дочке отдашь?

Усевшись в баре — их в луна-парке было три или четыре, в разных местах, — мы на этот раз заказали не кофе, не апельсиновый сок, а пиво. Ничего страшного, в пиве алкоголя совсем немного.

— Нет, у нас пока нет детей.

— Извини, я не знал…

— Решили повременить с этим. Я хочу сперва утвердиться на службе, получить прибавку к жалованью. Надеюсь, в скором времени это произойдет. А ты не собираешься обзавестись семьей? Я знаю, ты холост… Я много о тебе знаю — чего скрывать?