Убийство по-домашнему

— Чушь! — неуверенно возразила мать.

— А вот и правда! — заверила Дина. — Он мне сказал, что его в действительности зовут Питер Десмонд, и я вначале поверила ему. Но потом я поняла, что это невозможно, потому что в тот день было туманно и холодно, ведь именно благодаря этому мы услышали выстрелы.

— Он рисует воду! — пропищал Арчи, ставя на стол поднос с кофейным сервизом. — Он рисует воду масляными красками. Так говорила Эйприл.

— И если его зовут не Питер Десмонд, — возбужденно вмешалась Эйприл, — то как его зовут? Арманд фон Гене?

Мужчина в сером костюме смеясь сказал.

— То, что говорят эти дети, вовсе не так глупо, как могло бы показаться.

— Но зато я чувствую себя очень глупо, — вздохнула Мариан Карстерс, автоматически наливая кофе в чашечки. — Может, кто-нибудь потрудится объяснить мне, что все это значит? Просто не верится, что Пат Донован провел меня с помощью фальшивых усов.

— Вовсе не фальшивых! — обиженно возразил Пат Донован. — Я отрастил настоящие!

У Дины кружилась голова. Теперь она уже догадывалась, что ее обманули, и ее начала охватывать ярость. Она молчала, глядя на эту сцену и слушая этот разговор. С Диной нечасто случались приступы ярости, но зато они были страшными.

— Значит, вы знакомы с этим человеком? — спросил господин в сером.

— Конечно! Он работал в Чикаго в редакции одной газеты в то же время, что и я. Много лет назад. Он был шафером на моей свадьбе. Потом я встречала его в Париже, Мадриде, Берлине и Шанхае. Последние несколько лет мы не виделись, но я без колебаний узнала бы его всегда и везде…

— …Разве что он запустил бы усы, — добавил Пат Донован.

— Ты мог бы открыться мне, вместо того чтобы заставлять меня говорить по-французски и дискутировать об этой твоей ужасной мазне, — сказала Мариан.

— Не такой ужасной, как твой французский, — парировал Пат Донован.

Теперь наконец ярость в душе Дины созрела для взрыва. Дина вскочила с места и закричала.

— Моя мама очень хорошо говорит по-французски, а вы, мистер Донован, или Десмонд, или Дегранж, или фон Гене, или как вас там зовут, вы лгун!

— Дина! — крикнула Мариан.

— Ой, Дина, — вмешался Арчи. — Знаешь что? Знаешь что?

— Ну-ка тихо! — огрызнулась Дина. Устремив на Пата Донована испепеляющий взгляд, она продолжила. — Сначала вы обманули меня, а теперь вдобавок критикуете французский язык моей матери.

— Знаешь что? — пищал Арчи. — Дина, послушай, его не могли звать Питер Десмонд, потому что Питер Десмонд — это персонаж комиксов в моем журнале! Он разговаривает на сорока языках и все время переодевается в кого-то другого!

Дина внезапно вспомнила.

— Да, я ведь тоже читаю журнал, — ледяным тоном сказала она. Теперь она злилась и на самое себя — за то, что попалась в такую простую ловушку.

— Дина, — обратился к ней Пат Донован, — я все тебе объясню…

Ей вовремя пришел в голову ответ, вычитанный в какой-то из повестей матери. Она гордо выпрямилась и заявила.

— Меня не интересуют ваши объяснения, мистер Как-вас-там-зовут. У меня имеются дела поважнее!

И сделав поворот кругом, она вышла в столовую, где принялась убирать тарелки со стола.

— Ох, Дина! — крикнула Мариан и вскочила с места, намереваясь побежать за дочкой. Однако Эйприл усадила ее обратно на диван.

— Мама, не забывай о том, что написано в этой книге о психологии ребенка. Нужно подождать, пока у Дины пройдет приступ ярости, пока она остынет, и только потом приступить к уговорам. — Эйприл немного подумала и добавила: — С Арчи и со мной это всегда удавалось.

Мариан вздохнула, но послушалась. По опыту она знала, что Эйприл права.

— Ну, Пат, — сказала она, — в таком случае объясни это мне.

Дина курсировала с грязными тарелками между столовой и кухней, мысленно уверяя себя, что она вовсе не собирается слушать разговор в соседней гостиной. Этот разговор ее не интересует. Однако невольно она слышала обрывки фраз. Она решила выносить из столовой по одной тарелке.

— …я встретил Арманда фон Гене в Париже…

Дина забрала солонку и перечницу.

— …мне казалось, что это материал для сенсационного репортажа…

Дина собрала салфетки.

— …запустить бороду дело нехитрое…

Дина встряхнула скатерть.

— …эта миссис Сэнфорд…

Не было уже никакого предлога, чтобы оставаться в столовой. Дина пошла в кухню, наполнила мойку горячей водой с мылом, после чего с минуту поразмышляла над тем, не убежать ли из дому. Она уже начищала столовые приборы, когда появилась Эйприл.

— Дина, это не шпион, это журналист! Он пишет книги про шпионов.

— Вытри стаканы, — сказала Дина.

Эйприл потянулась за чистым полотенцем. Влетел Арчи с криком:

— Эй, Дина, знаешь что?

— Вынеси мусорное ведро, — сказала Дина.

Эйприл и Арчи молча выполняли свои обязанности.

Дина мыла кастрюли и сковородки и ставила их на сушилку. Эйприл искоса поглядывала на сестру. Она знала, что пройдет долгий мрачный день, прежде чем Дина задаст ей наконец какой-нибудь вопрос о Пате Доноване. Арчи вернулся со двора и с шумом поставил на место пустое ведро.

— Он рисует воду! — сказал Арчи и добавил нехорошее слово.

— Арчи, поставь кастрюли и сковородки на полку, — холодно сказала Дина. — Эйприл, на этом стакане остались полосы от полотенца.

Эйприл и Арчи понимающе перемигнулись. Эйприл еще раз вытерла стакан, Арчи принялся ставить кастрюли на полку.

— Знаешь, Арчи, — сказала Эйприл, — я готова поспорить, что эта книга будет пользоваться бешеным успехом. Возможно, по ней даже снимут кинофильм.

— Ну! — с энтузиазмом подтвердил Арчи. — О том, как он преследовал шпионов по всей Европе, делая вид, что пишет о разных странах для какой-то газеты.

— Как он познакомился с Армандом фон Гене… А я думала, что все это обман и что этого Арманда фон Гене вовсе не было на свете.

Дина по-прежнему молчала.

— Это была чистая работа! — сказал Арчи. — А потом он… этот… Ну, как его зовут?

— Донован, — подсказала Дина. — Не тараторь, говори чуть медленнее.

Эйприл подмигнула Арчи и сказала Дине:

— Мне казалось, что ты не слушаешь…

— А я и не слушаю, — ответила Дина. — Не поднимайте такой ужасный шум. — Снова на секунду стало тихо. Потом Арчи начал:

— Это факт, что он отлично справился с делом, честное слово.

— Самое удивительное, — заметила Эйприл, — что в той сказочке, которую он рассказал Дине, очень много правды. Например, что он знает много разных языков, что он отрастил бороду и играл роль Арманда фон Гене, который притворяется кем-то другим; он всегда носил длинные рукава и никогда не подворачивал их, чтобы никто не мог увидеть, что у него нет шрама на левой руке. Он постарался, чтобы тот человек из Нью-Йорка написал в письме Флоре Сэнфорд разные сплетни, потому что хотел убедить ее, что он скрывающийся Арманд фон Гене…

— Минуточку! — перебила ее Дина, выронив тряпку. — Так значит, он специально об этом позаботился?

Эйприл и Арчи невинными глазами посмотрели на сестру и одновременно спросили:

— О чем?

Поскольку они одновременно сказали одно и то же, теперь им нужно было придумать какое-нибудь желание на букву «О», и еще до того как они согласовали это желание, Дина успела забыть о своем гневе.

— Он что, нарочно подсунул Флоре Сэнфорд эти письма?

— Ах, вот ты о чем! — сказала Эйприл. — Конечно. Он рассчитывал на то, что если здесь есть шпионы, то они попытаются вступить с ним в контакт, думая, что он Арманд фон Гене. А сам он отрастил бороду и рисовал картины. Он был приманкой!

— Он рисовал воду! — поправил Арчи. — Потому что им было известно, что у миссис Сэнфорд разные подозреваемые знакомства…

— Подозрительные, — поправила Эйприл.

— Не все ли равно?.. В общем, они думали, что она наверняка тоже связана со шпионами.

Дина очень громко вздохнула и спросила:

— Это правда?

— Не думаешь же ты, что мы обманываем тебя, — возмутилась Эйприл.