Клюква в шоколаде

у, лег на воду, зажмурившись. Рядом послышались знакомые голоса. Он открыл глаза и вдруг с ужасом увидел, что на него с космической скоростью падает небо…

Бах!!!

От удара Кивинов очнулся, по спине растекалась тупая боль. Он лежал на траве, совершенно не понимая, что происходит. Память прокручивала в голове обрывки вчерашнего дня. Вернее, не память, а то, что от нее осталось, ибо Кивинову казалось, что за него вспоминает кто-то другой. …Электричка, затяжная прогулка по Комарове, забытые ключи, первый тост, купание в озере, шашлык, водка, еще водка, опять водка, танцы, сауна… В сауне было очень жарко, а Дукалис все прибавлял и прибавлял. Снова чуть-чуть водки…

Диван, спящая девчонка, южный курорт, жара, море… Удар, боль.

Кивинов приподнял голову. Увиденное им зрелище напоминало сцену из замечательного отечественного блокбастера «Война и мир», запечатлевшую пожар в столице-матушке Москве. Только вместо Пьера Безухова на фоне пылающего дома носился Анатолий Валентинович Дукалис. Рядом размахивал руками Волков. Шум огня заглушал их голоса, но обрывки фраз достигали ушей. -…Холодно, холодно… У нас в Риге, у нас в Риге… Довы… Иди теперь, грейся!!!

– Да это Георгич со своим «Беломором»! Бросает хабарики… А много ли надо?.. От сауны не могло.

– Один черт – задница!!! Во – Кивинов очнулся.

Кивинов действительно кое-как поднялся на ноги и обхватил руками стоящую рядом березку.

Чего это? – он сумел кивнуть на горящий дом.

– В двух словах – это абзац! – ответил Дукалис.– Хорошая у Мишкиного тестя была дачка.

– А Георгич где? А девчонки?

– Георгич на станцию побежал пожарных вызывать. Только пожарным тут уже делать нечего, кроме составления протокола… Девчонки вон, возле забора.

Кивинов повернул голову. Катя стояла и курила, Маша и Наташа лежали на траве.

– Живы? – прошептал Кивинов.

– Типун тебе на язык. Я их первых на себе вытащил. Все-таки женщины. Тебя, дурака, последним. Неужели не чувствовал ничего?

– Курорт снился, море.

– Будил, будил… Понял, что без толку, на спину загрузил. Как ты?

– Никак… Спина болит.

– Извини, дверь-то закрыта, пришлось тебя из окна десантировать. Да, чувствую, скажет нам Мишель большое человеческое спасибо. Особенно Георгичу за его «Беломор».

– Георгич тут ни при чем, – вновь затеял спор Волков, – это сауна загорелась. Ты прикинь, Андрюхин, сидим, паримся, нормально все, а Анатолию Валентиновичу все холодно. Добавляет и добавляет. Вдруг дымом потянуло из дверей.

– А я?

– Ты уже отвалил спать вместе с Наташкой. Машка тоже отключились на веранде. Георгич в предбаннике притулился с Катькой. Мы на улицу выскакиваем, матерь божья – задняя стенка сауны горит! Попытались водой из бассейна затушить, да какое там! Мудак этот петровский тесть, бабок на кирпич пожалел. Пока бегали туда-сюда, огонь на крышу перекинулся. Вас вот еле вытащить успели.

Кивинов снова опустился на землю. Огонь уже бушевал на веранде. С противным треском от крыши оторвалась башенка и, объятая безжалостным