Она Была Красива

– Могу рассказать, как все было. Ваше дело верить или нет.

– Готов внимательно выслушать.

– Мой сын подрался с мальчиком из нашего дома. Они то дружат, а то дерутся. Обычное дело. Но мальчик на этот раз нажаловался родителям. Его отец отловил моего сына во дворе и начал запугивать. Сын утверждает, что даже дергал за ухо. Я пошел переговорить с этим тупым папашей, чтобы не вмешивался в отношения между детьми. Конечно, я всегда предупреждал сына, чтобы избегал драк, особенно с ребятами младшими по возрасту и более слабыми. Мужика того не было, открыла мне его беременная жена. Я попытался объяснить, зачем пришел. Но она подняла такой хай, что соседи начали выглядывать из-за дверей. Мне осталось уйти. А через три дня я получил повестку. Меня вызывал районный прокурор. Оказывается, я избил беременную женщину. Возможно, травмировал ребенка. Есть свидетельские показания соседок. Правда, только одна дала показания, что своими глазами видела, как я дважды ударил ногой в живот. Я недоумевал, зачем эта клевета. Но когда их адвокат предложил закрыть дело, если я уплачу 3000 долларов, мне стало ясно зачем. Я отказался. Несмотря на квалифицированную защиту, ходатайства коллективов, где я работал, мне все равно дали два года условно и заставили оплатить судебные издержки. Причем, в решении суда записали, что если после рождения ребенка будут обнаружены какие-либо дефекты, то мне придется сесть в тюрьму.

– Нечто подобное рассказала ваша мама.

– Конечно, нашлись люди, которые считают, что я мог сорвать зло на беззащитной женщине. Им легче затоптать невиновного, чем защитить. Только знали бы вы истцов. Это самая скандальная парочка в нашем доме. Непонятно, на какие доходы живут. Но все побоялись дать против них показания.

– Второй вопрос! Вы знали, что Анна ждет ребенка?

– Да!

– Подробнее!

– Она приехала из длительной командировки в конце апреля. Мы соскучились и потеряли бдительность. Когда стало ясно, что будет ребенок, мы даже обрадовались. Иначе она бы не решилась.

– А вы?

– Я всегда был «за», но мама резко возражала. А родители Анны предупредили, чтобы на них не рассчитывали.

– Вы сказали своей матери?

– Нет, все не мог решиться, пока оставалась возможность аборта. Но я был против аборта, а Анна колебалась.

– С каким настроением Анна вернулась из командировки? Ваша мама заметила в ней перемену.

– С хорошим настроением. Она там подработала денег. Заказчики заплатили за сверхурочные, так она сказала.

– Сколько, если не секрет?

– Секреты от следователя?! Полторы тысячи долларов. Правда, мы их быстро потратили. Сыну и мне обувь и зимние куртки. Себе она обновила гардероб основательно. Я не возражал, ведь это ее приработок.

– Нам директор говорил о технологических ноу-хау. В чем это выражалось, если не секрет.

– Этот секрет унесла в могилу Анна.

– Даже так?!

– Конечно, Николай Константинович хороший физик, однако его датчики очень капризны в регулировке. Анна много сил потратила и однажды случайно обнаружила ту последовательность подборки параметров схемы, которая дает нужный результат. С тех пор данную операцию выполняла только она. Просто Тураев без нее не мог обойтись. У других выход годного 5-10 процентов, а у нее 100.

– Как на это реагировал Тураев?

– Конечно, это его бесило, пока не смирился.

– Вы считаете, что смирился?

– Мы дружим семьями много лет.

– Тогда вы должны знать причину развода Тураевых.

– Нет даже догадок. Непонятно. Николай ссылается на ее помешательство. Водил по психиатрам. А она открыто говорила и говорит, что он импотент и ей опротивел. Все довольно неожиданно.

– Что вы можете сказать о новом муже Ирины Ивановны?

– Ничего, кроме того, что он алкоголик. Жена от него уехала лет пятнадцать назад. Жил холостяком. Ирина утверждает, что он давно объяснился ей в любви. И как только узнал о разводе, то сразу предложил ей переехать к нему. Что она и сделала.

– Зубенко, новый муж Ирины, имеет какое-либо отношение к фирме?

– Никакого! Но довольно часто приходил, зная, что в шкафу и холодильнике всегда есть спиртное. Особенно, когда отсутствовала Ирина. Откровенно побирался.

– Где он работает или работал?

– Сейчас не знаю, а когда-то был монтажником радиоаппаратуры на радиозаводе. Там и спился.

– Он мог в тот вечер прийти в офис?

– Мог, если знал, что там кто-либо есть.

– Вы не заметили признаков его посещения?

– Нет. Иначе я бы не стал…, – вдруг Олег замер на полуслове и переменился в лице.

– Что-нибудь случилось? Вам плохо!

– Нет. Я вдруг вспомнил, что при входе в офис сильно хлопнула входная дверь от сквозняка. Так бывает, когда открыт черный ход.

– Разве в офисе есть черный ход?

– Да. На кухне пробили дверь и сделали лестницу на противоположной стороне дома. Якобы по условиям пожарной безопасности.

– Когда это было?

– Еще пять лет назад. А вы разве не знали о существовании другого входа?

– Не знал. Я весьма поверхностно изучал место преступления, так как подключился к расследованию только на третий день.

Михаила охватила досада, что он умудрился не зайти на кухню, которая служила местом отдыха и приема пищи. Доверился Фесенко и его людям. Он решился задать еще один, последний вопрос.

– Вы знаете что-нибудь о посещении вашей фирмы китайским бизнесменом.

– Знаю! Присутствовал, когда он осматривал производство. Я неплохо знаю английский, поэтому помогал их переводчику, когда у того возникали проблемы с русским. Это касалось в основном специальной терминологии. Но этот узкоглазый не бизнесмен, а скорее радиофизик. Слишком много задавал специальных вопросов.

– Почему не последовало продолжение? Что по этому поводу сказала Анна?

– Они за нашу технологию предложили такие смешные деньги, что продолжения не было. Подробности знает Тураев. Скорее всего, они вынюхивали и, возможно, у них это получилось.

– Как и у российских.

Копылов напрягся.

– О российских ничего сказать не могу, с ними не общался.

– Вопросы пока исчерпаны.

Михаил позвал охранника и попросил вернуть Копыленко в камеру. А подследственному сказал:

– Олег, возвращайся в камеру и не волнуйся. Если ты не виновен, то тебе бояться нечего. Считай эти трудности своим вкладом в расследование.

– Это у вас такой юмор?!

– Без шуток!

– И долго мне еще париться?

– Дней десять не меньше, а потом выпустим тебя с подпиской о невыезде до суда

– Будет суд?!

– Только в том случае, если не найдем настоящего преступника. Но уверяю тебя, суд тебя оправдает.

– Наш суд оправдает? Самый короткий анекдот.

– У тебя есть адвокат?

– Назначили одного…

– Пусть он свяжется со мной дней через пять-шесть.

– Почему не сегодня?

– Буду очень занят. Впрочем, хоть и не должен тебе говорить, но скажу. Уезжаю в командировку, в Златоуст.

При этих словах Михаил внимательно следил за лицом Копыленко и не обнаружил никакой реакции.

– Напрасная трата времени.

– Тебе трудно судить, ты не все знаешь.

– Чего я не знаю? – забеспокоился Копыленко.

– Приеду, поговорим еще! Если что вспомнишь в мое отсутствие, то обращайся к начальнику следственного отдела, Анатолию Ивановичу Фесенко. Знаешь такого?

– Знаю? К сожалению.

– Какое может быть сожаление! Он профессионал в лучшем значении этого слова. Он может ошибаться в деталях или заблуждаться какое то время, но я не знаю ни одной судебной ошибки по его вине. Пока ты в камере, настоящий преступник спокоен. Когда мы его обложим со всех сторон, тогда и испугаем, чтобы он разоблачил себя окончательно. Если это не ты…

Копыленко опять сник.

«Пусть думает, пусть волнуется! Возможно, вспомнит что-нибудь еще», – размышлял Михаил по пути в Управление. Он должен срочно поговорить с Фесенко.

Фесенко проводил совещание по другим делам, но постарался через десять минут освободиться для разговора с Михаилом.