Клятва

Отчетливо и с выражением я прочитал часть второго абзаца:

— «…Никогда я не был и не хочу становиться вором. А украсть у друга жену или возлюбленную — это самое мерзкое воровство. Я всегда считал, что не способен на подлость, но в последнее время уже не так в этом убежден, хотя случилось все это не по моей вине. Но это не имеет значения ».

Я взглянул сначала на Войту, потом на Валерию. И поинтересовался:

— Я убежден, что Ирка писал не тебе. Надо доказывать?

— Не стоит трудиться. — Она чуть ли не выплюнула эти слова мне в лицо.

— Очень рад, — отозвался я. — Ты даже не представляешь, как я рад.

Рудла ухмыльнулся:

— Значит, опять мы вернулись к началу.

— Как ни странно, приятель, мы потихоньку приближаемся к концу. Беда в том, что, вычеркивая возможных адресатов, мы допустили кое-какие ошибки. Грубые ошибки, нарушение правил формальной логики. Ты, наверное, знаешь эти правила еще со школы. Если посылы ошибочны, ошибочен и вывод. Попробуем найти ошибку в посылах. А для этого отойдем немного в сторону… С самого начала меня в этом случае сбивала с толку одна неразрешимая загадка. В пятницу вечером перед приездом в Стрж Мирка подарила мне перстень с печаткой. Черный оникс с монограммой в золотой оправе. Может быть, ты его у меня видел?

— Верно, — подтвердил Рудла. — Ты его нам показывал еще в машине.

Саша, Ярмила и Андреа закивали головами. Войта что-то пробурчал, Валерия меня игнорировала.

— Обращаю ваше внимание на то, что он был мне великоват, но когда я шел спать, он еще был у меня на пальце. Утром он был уже на пальце у Ирки…

— У Ирки? — спросил Войта и покрутил головой. — Уж извини, но я что-то не заметил, чтобы у Ирки на пальце был какой-то перстень.

— Ты и не мог заметить, Войта. Он был у него на левой руке. А если помните…

— …левая рука была у него завернута за спину, — закончила Саша.

— Правильно, — подтвердил я. — И только когда приехали санитары и я стал помогать им укладывать Ирку на носилки, тогда заметил перстень.

Впервые за целый вечер я впрямую взглянул на Мирку. Она сидела с недоуменным видом. И спросила:

— Выходит… у тебя этого перстня нет?

— Есть, — ответил я, полез в карман и надел перстень на безымянный палец левой руки. — Скажи, пожалуйста, Мирка, где ты его купила?

— Где? Во Франкфурте, на ярмарке.

— А как же он попал на палец Ирке? — спросила Ярмила.

— А никак! Дело в том, Ярина, что перстней было два. Свой я вчера вечером нашел в Стрже, он лежал в постели. А Иркин отдал его сестре.

С минуту стояла полная тишина, потом я сказал Мирке:

— Оба перстня трудно было различить… Может, ты купила два?

— Зачем же мне покупать два одинаковых перстня?

— Другого объяснения я не вижу.

— Я купила только один, — решительно заявила Мирка, встала и подошла ко мне. — Покажи-ка его!

Я снял перстень с пальца и подал ей. Она внимательно его осмотрела, потом пожала плечами и сказала:

— Ручаюсь, что это он, но… О господи! — внезапно вскрикнула она и сильно затрясла головой, как бы страшась поверить, что загадка имеет такое простое, очевидное решение. Ее широко открытые зеленые глаза наполнились страхом.

— Да-да, — быстро продолжил я. — Другой перстень купил кто-то другой. Тот, кто был с тобой во Франкфурте на ярмарке и тоже его увидел. Может быть, ты сама его и показала ему… Или ей?

Теперь уже догадка осенила всех, и шесть пар глаз уставились на Андреа. Она сидела боком к нам, чуть наклонясь вперед, руки сплетены под левым коленом. Голова сильно согнута, подбородок прижат к груди, и я, стоя над нею, вместо лица видел только золотую копну волос, ослепительную на фоне черного свитера. Она сидела точно каменная.

— Второй перстень купила ты, Андреа, — тихо сказал я. — И дала его Ирке примерно в три часа ночи, после того как от него ушла Валерия. После ссоры с Рудлой ты убежала к Саше, которая вскоре уснула. Ты переоделась, взяла перстень и потихоньку пошла наверх. Ирка тебя ждал. Не знаю, о чем вы там говорили, но допили почти полбутылки сливовицы. Когда уходила Валерия, ее оставалось как раз пол-литра, а утром бутылка была пустая. Эта сливовица, страшная гадость, как ты сказала, тебя и подвела. В среду ты проговорилась, Pea. Алкоголь действительно паршивая вещь, дорогая, он развязывает язык. Помнишь? «Если бы Ирка не пил это паршивое пойло, мог бы сидеть здесь с нами…» А откуда ты знала, что он пил? Нетрудно догадаться, верно?

Она неопределенно повела головой.

— Но одно ты мне все-таки скажи! Ты читала Иркину записку? Ту, что на прокладке?

— Читала…

Я взял со стола Иркино письмо и положил его на коврик перед Андреа.

— Ирка писал это тебе, возьми его. Вряд ли когда-нибудь ты получишь еще такое искреннее письмо, Андреа… А теперь, — я повернулся к Рудле, — мы подошли к нашему ошибочному посылу. Вспомни, как в пятницу мы ехали в Стрж. Мы ехали уже по деревне, а я как раз показывал вам Миркин подарок… — Я вернулся к столу и тяжело опустился на свое прежнее место. — Андреа еще подколола, что теперь моя очередь. Купить Мирке кольцо. Скорее всего обручальное. Помнишь?

— Отлично помню, — сказал Рудла. — Даже знаю, где это было. Как раз перед тем, как мы свернули на виллу.

— Прекрасно, у тебя великолепная память, так что, надеюсь, ты подтвердишь и еще один, гораздо более важный факт. Решающий факт… После этого, тут же, Андреа подсказала тебе дорогу. «Теперь налево», — заметила она. И это при том, что вроде бы никогда в Стрже не была, а значит, не могла знать, где Ирка живет и куда тебе надо поворачивать.

— О господи! — расстроенно проговорил Рудла. — Все верно, Гонза…

— Все это я сообразил только вчера. Из-за перстня… — Я снова обратился к Андреа. В моем голосе звучали твердость и неумолимость. — Все просто, ты уже бывала у Ирки в Стрже. Скорее всего только раз. В субботу или в пятницу вечером. По-моему, в пятницу. Словом, за день до того, как уехала на ярмарку. А уехала ты в субботу. Ты сама мне об этом сказала позавчера, помнишь?

— Да, — выдохнула Андреа, а я снова повернулся к Рудле:

— А друг, о котором говорится в письме, — это ты, Рудольф. У Ирки уже был неприятный опыт в этом деле, и он не захотел быть вором и подонком. Решил подождать, пока вы разберетесь в своих делах. А сам… Сам взял да и пригласил на свой день рождения двух девушек. Двух, понимаешь? Чтобы легче было отказаться от обеих. Он уже любил Андреа, но не хотел любить ее у тебя за спиной. Он считал тебя другом. — Я сделал небольшую паузу и, выделяя каждое слово, добавил: — С этим Иркиным утверждением я полностью согласен. Мы с ним были друзьями, больше того — он спас мне жизнь. Я не могу вернуть ему его жизнь, но отомстить — это в моих силах. Око за око, зуб за зуб…

Я сунул руку в нагрудный карман пиджака и вытащил Иркин пистолет. Вынул обойму, проверил и сунул обратно. Потом положил пистолет перед собою на стол.

Валерия и Ярина вскрикнули и вскочили с кушетки. Войта пригнулся было, но всего-навсего положил руки на подлокотник. Андреа наконец подняла голову и уперла в меня непонимающий взгляд. Мирка встрепенулась, бросилась к ней и обхватила ее за плечи.

— Ты с ума сошел, Гонза! — выкрикнула она.

— Нет, — сказал я, — вовсе нет. Теперь заговорила Андреа:

— Ты все говорил правильно, Гонза, почти все. Три недели назад в пятницу я была в Стрже. Ездила туда на машине. Домой уехала после полуночи. И перстень с печаткой в Германии купила. Я увидела его у Мирки, он мне понравился, и я привезла его Ирке на день рождения. Ночью, примерно часа в три, я его Ирке отдала… Но я не убивала.

— А разве я это говорил, Pea?

Все смотрели на меня как на полоумного, но я никогда еще в жизни не сознавал так ясно и четко, чего добиваюсь.

— Что ты показала нам дорогу на виллу, я понял только вчера, а вот Рудла гораздо раньше. Сразу же! И именно эта минута сделала его убийцей. Он еще раньше что-то подозревал и следил за тобою все время. Вспомни, как сразу после приезда, еще на вокзале, ты решила поехать к Ирке на день рождения. И это после долгой и нелегкой поездки. Да еще две недели ни сна, ни отдыха на ярмарке… Любая на твоем месте отправилась бы спокойно спать. А ты все-таки поехала. Зачем?… Ночью вы с Рудлой выяснили отношения. Ты сказала ему, что все кончено, и перебралась к Саше. Ирка тебе написал, «пока все уснут», и ты ждала. Он тоже, коротая время за сливовицей. Скорее всего ты вышла без четверти три…