Близнецы-соперники

: после войны он не вернется в Кампо-ди-Фьори. Думая о своем доме и о своей жене, он вспоминал других женщин, погибших в клубах дыма, под белыми всполохами света. Глядя на своих сыновей, он видел других детей, беспомощных, перепуганных, расстрелянных в упор.

Мучительные воспоминания до сих пор причиняли ему страдания. Он не мог вернуться на место казни, туда, где все и всё было с ней связано. Они начнут новую жизни где-нибудь на новом месте. Концерн «Фонтини-Кристи» будет возвращен ему — репарационный суд в Риме ухе известил его об этом.

Через МИ-6 он послал им свое согласие и изложил условия. Все заводы и фабрики, все земли и имущество — за исключением Кампо-ди-Фьори — должны быть распроданы с аукциона за максимально высокую цену. С Кампо-ди-Фьори он поступит иначе.

Был вечер десятого марта. Мальчики спали в детской. Последние зимние ветры завывали за окнами спальни. Виктор и Джейн лежали под одеялом и смотрели на догорающий камин, отбрасывающий оранжевые блики на потолок, тихо переговариваясь, как обычно перед сном.

— "Барклис" все сделает как надо, — сказал Виктор. Самый обычный аукцион. Я передал им право продать все до последнего гвоздя. И если они захотят распродавав частями — это их дело.

— А покупатели есть? — спросила Джейн. Она приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза. Виктор тихо рассмеялся.

— Толпы! В основном на швейцарские предприятиях и в основном американцы. Ведь на восстановлении Европы можно будет сделать состояние! Те, у кого ее солидная производственная база, будут иметь значительное преимущество.

— Ты рассуждаешь как экономист.

— Надеюсь. Будь иначе, мой отец был бы страшно разочарован. — Он замолчал. Джейн дотронулась до его лба и убрала упавшую прядь волос.

— Что с тобой?

— Ничего, просто думаю. Скоро все закончится. Сна чала война, потом «Салоники». Это тоже закончится! Я верю Алеку. Он это сделает, даже если ему придется шантажировать всех дипломатов в Форин Офис. Эти фанатики вынуждены будут смириться с фактом, что ничего не известно об их нечестивом поезде!

— А мне казалось, что его считают как раз благочестивым! — улыбнулась она.

— Непостижимо! — покачал он головой. — Как Бог мог бы такое допустить?

— Не забивай себе голову, дорогой!

Виктор сел. Взглянул в окно: мартовский снежок беззвучно стелился по темному стеклу, подхваченный порывом ветра. Перевел взгляд на жену.

— Я не могу вернуться в Италию.

— Знаю. Ты мне говорил. Я понимаю.

— Но и здесь я не хочу оставаться. В Англии. Здесь я вечно буду Фонтини-Кристи. Последний отпрыск уничтоженного клана итальянских синьоров. Что частично правда, частично легенда, частично миф.

— Но ты и есть Фонтини-Кристи. Виктор посмотрел на Джейн. На ее лице играли блики от огня в камине.

— Нет. Вот уж почти пять лет я Фонтин. Я привык к этому. Что ты на это скажешь?

— Ну, в переводе мало что утрачено, — сказала Джейн и снова улыбнулась. — Разве что растаял аромат древнего аристократического рода землевладельцев.

— Это