Кубинский зал

Я обернулся к нему и прижал палец к губам.

– Если хочешь, чтобы все было тихо, предоставь действовать мне, – прошептал я. – Джей не станет с тобой разговаривать – скорее всего, он попытается свернуть тебе шею. Возможно, ему это не удастся, но лишний шум тебе в любом случае ни к чему. Как я уже сказал, у тебя и без того достаточно проблем.

Гейб не стал спорить – просто махнул револьвером, чтобы я действовал.

Я встал на нижнюю перекладину кресла и, наклонившись вперед, прильнул глазом к вентиляционной решетке. Совсем близко я увидел Дэвида Коулза, который говорил по телефону, рассеянно перебирая свободной рукой лежащие на столе бумаги.

– Да, – сказал он в трубку. – Мы передадим это тебе. Отлично… – Он положил трубку на аппарат и протянул вошедшему в кабинет помощнику листок бумаги. – Это коды к программе Мартина.

– Хорошо, сэр.

– Как обстоят дела с евро?

– Курс немного подрос, сэр.

– Есть крупные пакеты облигаций?

– Есть разные, сэр.

– А японцы готовы играть на повышение?

– Трудно сказать.

– Ну хорошо, я сам посмотрю. – Коулз вместе с помощником вышел, и я воспользовался этим, чтобы разбудить Джея.

– Эй, – сказал я негромко. – Проснись, Джей!

Я ожидал, что он вздрогнет, вскрикнет, возможно – заедет мне в зубы спросонок, но я ошибся. У Джея, похоже, осталось совсем мало сил. Медленно, словно нехотя, он открыл глаза и оторвал голову от стены.

– Значит, ты меня нашел… – проговорил он равнодушно.

– Проснись, приятель!…

Джей пошевелился в кресле, потянулся.

– Скорее, Джей, нам нужно спуститься вниз!

– Зачем?

– Они схватили Салли.

– Салли? Я кивнул.

– Ничего не понимаю! Кто…

– Потом поймешь. Лучше пошевеливайся, приятель, – сказал Гейб, показывая Джею револьвер.

Когда мы вышли на улицу, дверца лимузина широко распахнулась.

– Ну, живо!… – скомандовал Гейб, и мы с Джеем полезли внутрь.

Салли, оказавшись между Дэнни и Джеем, потрясенно смотрела то на одного, то на другого. Ни меня, ни Джея она явно не узнала.

– Что происходит? – жалобно спросила она. – Что вы собираетесь со мной сделать?

Я постарался ответить как можно тверже:

– С тобой ничего не случится, Салли, не бойся.

– Но ведь что-то уже случилось… – Салли заплакала. – Откуда вы вообще знаете, как меня зовут?

– Если тебя кто-нибудь тронет, я его убью, – пообещал Джей.

Но я видел, что его слова не успокоили Салли. Взгляд ее лихорадочно перебегал с одного незнакомого лица на другое, губы дрожали, руки были крепко прижаты к груди.

– Вы… я… Вы хотите потребовать выкуп?

– О'кей, Гейб, – сказал я. – Теперь можешь ее отпустить.

– Сначала деньги, – возразил громила.

– Джей? – Я повернулся к нему. – Этот парень хочет получить свои деньги. Где там твоя наличка – давай ее сюда.

Но Джей меня не слышал. Он не мог оторвать глаз от Салли. Если не считать нескольких секунд, когда Джей замешкался позади ее кресла в стейнвеевском зале, он еще никогда не подходил к своей дочери так близко.

– Я должен поговорить с ней.

Это заявление, сделанное хриплым, срывающимся голосом, казалось, еще больше напугало Салли. И все же я не мог не задаться вопросом, не чувствует ли она глубоко внутри себя глубокую родственную связь с этим странным мужчиной? Это было бы неудивительно – в ее чертах я узнавал черты Джея. Даже в том, как она хмурилась, в ее расправленных плечах читалось то же упрямство и стремление добиться своего во что бы то ни стало. Кроме того, уже сейчас у нее были достаточно длинные ноги, а в будущем они должны были стать такими же, как у Джея.

– Давай, только быстрее, – сказал Гейб.

Джей наклонился к Салли. Напуганная его пристальным взглядом, девочка отпрянула и отвернулась.

– Полегче, Джей! – предупредил я. – Полегче.

– Ты счастлива? – спросил Джей Рейни у своей дочери.

– Кто вы такой? – ответила она. Джей с трудом вздохнул.

– Ты счастлива?

– Ну… Во всяком случае – не сейчас.

– Я имею в виду… – Джей закашлялся. – Я хотел сказать – в жизни. Тебе нравится, как ты живешь?

Даже Салли поняла, как неуместен в данных обстоятельствах подобный вопрос.

– Да, – сказала она. – Конечно.

– Все это очень мило, – вмешался Гейб, – но нам нужны…

– Заткнись. – Джей даже не посмотрел на него. Он не боялся Гейба, и тот это понял.

– Ну хорошо, еще две минуты, – уступил он, и Джей снова обратился к Салли:

– У тебя хорошая семья?

– Очень.

– Ты скучаешь по своей матери?

Девочка удивленно моргнула.

– Кто вы? – повторила она.

– Я знал ее… давно.

– Когда? – Салли подозрительно нахмурилась.

– Много лет назад.

– Вы… правда ее знали?

– Да. – Джей через силу улыбнулся.

– Очень скучаю, – призналась Салли. – Мне ее не хватает, я часто о ней думаю.

– Ты очень на нее похожа.

– Я знаю, но от этого мне еще грустнее.

Джей кивнул, кусая губу.

– О'кей, достаточно! – снова вмешался Гейб. – Поговорили, и хватит.

– Выслушай меня, пожалуйста, Салли, – сказал Джей, и его голос прозвучал печально и хрипло. – Я… я хочу попросить тебя об одном одолжении.

– О каком? – Салли с опаской огляделась. – Вы для этого меня сюда затащили?

– Давай поскорей, Рейнман, – сострил Гейб.

– Я хотел бы прикоснуться к твоему уху, Салли. Это будет быстро и совсем не больно.

– Все это как-то непристойно, мистер! Может быть, вы маньяк?

– Я согласен, моя просьба звучит несколько странно, но… Для меня это очень важно, – сказал Джей. – Не беспокойся – больше я ничего не попрошу.

– Ну, ладно, так и быть… – Салли убрала волосы за уши и слегка наклонилась вперед.

Джей с трудом перевел дыхание и поднял правую руку. Когда он прикоснулся к своей дочери, та не выдержала и вздрогнула.

– Не бойся… – пробормотал Джей. Его большой палец осторожно двинулся вдоль внутреннего завитка ушной раковины. Салли не двигалась, но ее большие глаза смотрели то на Джея, то на меня.

– Наклони чуть-чуть голову, – велел Джей. Девочка подчинилась, изо всех сил стараясь не заплакать.

– Все в порядке, – подбодрил я ее. Джей продолжал гладить ухо Салли.

– Эй, мистер, может, хватит?… – не выдержала она и попыталась отклониться назад.

– Не шевелись! – приказал Джей странным, напряженным голосом. – Я сейчас… Есть! – Он на мгновение замер и закрыл глаза, то ли вспоминая что-то, то ли воочию представляя себе годы, прошедшие с того дня, когда он в первый и единственный раз держал на руках своего ребенка. Это было, припомнил я, тринадцать с чем-то лет назад в одном из лондонских парков, когда Элайза была уже замужем за Коулзом и больше не принадлежала ему.

Джей выпрямился и опустил руку.

– Ну?… – мягко спросил я.

В ответ Джей молча кивнул. Салли в страхе откинулась на спинку сиденья и закрыла уши ладонями.

– Салли… – начал Джей торжественно. – Я…

– Не смей! – резко перебил я. – Не смей этого делать, Джей.

– Почему?

– Потому что в этом нет необходимости. – Я твердо встретил его взгляд. – Потому что это жестоко!

Салли смотрела то на него, то на меня:

– О чем вы говорите?…

– Ни о чем, – мягко ответил я. – Ни о чем таком, о чем тебе следует беспокоиться.

– Деньги! – напомнил Гейб.

– Они лежат в кожаной сумке для инструментов, – сказал Джей, не глядя на него, и достал из кармана какой-то ключ. – В подсобке, в коридоре первого этажа…

– Пусть пока сидят здесь, – велел Гейб Дэнни, взял ключ и ушел.

Мы сидели и ждали. Я следил за Джеем, за тем, как отец глядит на свое дитя. Его глаза скользили по ее лбу, глазам, вдоль носа, по губам и подбородку, лаская, впитывая, запоминая.

– Твоя мать была очень хорошим человеком, Салли, – промолвил он наконец.

Она не ответила.

– И… – Джей снова закашлялся, потом, собрав в кулак всю свою волю, свою уверенность, выдохнул: – А твой отец… твой отец очень тебя любит.