Путь Черной молнии (СИ)

- Посиди тут с пацанами, а я пойду с "невестой" покувыркаюсь, - обратился Дрон к Круту, - скоро съем с работы, а тебе и девахе нужно в тайник гаситься.

Пришел Ирощенко и Воробьев, по лицу последнего можно было сразу определить, что вернулся он из счастливого похождения. До возвращения Дрона, сидели все вместе, пили чай и разговаривали о жизни.

Видимо так было угодно судьбе, что Воробьев и Крутов не упомянули в разговоре: за что Сашка получил пять лет. Он даже не знал, что перед ним сидит человек, косвенно виновный в том, что молодому парню сломали жизнь. Это ведь Крут подговорил своих людей избить Валерку Морозова - друга Воробьева, а потом была спровоцирована настоящая драка с Кузбасскими спортсменами, закончившаяся для Сашки тюремным сроком.

Глава 35

Подготовка к восстанию

Майор Ефремов возвращался с командировки раньше положенного срока. Так сложились обстоятельства, что продление рабочего визита работников оперативных частей некоторых исправительных колоний, пришлось отложить. Группа офицеров побывала в Кемеровской области и уже собиралась посетить ряд учреждений Алтайского края, как сотрудник, уполномоченный сопровождать оперативников, сообщил: "По ряду обстоятельств, не зависящих от организаторов, поездка на Алтай отменяется". Многих из командировочных разочаровало это известие, но только не Ефремова, лично он чрезвычайно обрадовался.

Он не стал сообщать родственникам и руководству учреждения, в котором работал, о своем преждевременном возвращении. Сразу же с вокзала, Ефремов решил сделать неожиданный визит к своему непосредственному начальнику.

Нежданное появление подчиненного поздним вечером в дверях своей квартиры, удивило Кузнецова. Ему совсем не хотелось сейчас общаться с майором. Но из деликатности ему пришлось его впустить

- Леонид Васильевич, что-нибудь случилось? - Обратился он с вопросом к Ефремову.

- Да так, в целом ничего, просто наши организаторы прервали командировку в Алтайские учреждения. Евгений Федорович, меня привело к Вам безотлагательное дело. У меня к Вам имеется очень серьезный разговор, личного и служебного характера.

Кузнецов понимал, что Ефремов просто так не приедет вечером, да еще сразу же после прерванной командировки. Он пригласил майора на кухню, плотно прикрыв за собой дверь.

- Евгений Федорович, мне необходимо с Вами поговорить не в служебной обстановке, это касается нашей совместной работы, - издалека начал Ефремов, - выслушайте меня пожалуйста внимательно - это очень серьезно. Мы с Вами работаем в одном учреждении и занимаемся общим делом, по долгу службы нам приходится идти бок о бок, не взирая на недопонимания с Вашей стороны.

Кузнецов удивленно приподнял брови, но промолчал

- С некоторых пор между нами оперируют некие факты,- продолжал Ефремов,- которые мешают нам соприкасаться теснее в нашей работе. Я глубоко уважаю Вас, как человека: умного и практичного, и тем более своего непосредственного начальника...

- Можно покороче,- перебил его Кузнецов.

- Не так давно ко мне поступила оперативная информация, которую я был обязан проверить, прежде чем, поделиться с Вами.

Кузнецов слегка напрягся.

- Я тщательно проанализировал и изучил факты, касающиеся некоторых сторон нашей работы, и смею Вас заверить: получился весьма любопытный материал. Я готов передать Вам на рассмотрение пакет, где письменно все изложил.

- Что за пакет, что за факты? Бросьте морочить мне голову, майор,- отмахнулся Кузнецов.

- Евгений Федорович, я не буду долго Вам объяснять суть своего визита, все ответы Вы найдете здесь.

Ефремов протянул начальнику бумажный пакет.

- Почему не предали его на работе?- подозрительно спросил Кузнецов, опасаясь подвоха.

- Это конфиденциальная информация, и по моему мнению - не подлежит огласке. Вы меня простите за позднее посещение, но хочу Вас предостеречь: сдается мне, что Вы сейчас находитесь в такой ситуации, из которой Вам необходимо достойно выйти, - загадочно произнес Ефремов.

- Майор, что за тайны Мадридского двора Вы мне тут устраиваете! Говорите прямо, что Вас привело ко мне?

- Это Дронов! - без обиняков произнес Ефремов,- это и есть самый больной вопрос, решение которого требует от нас принятия экстренных мер. Боюсь, что одних режимных соображений, чтобы закрыть в ПКТ этого опасного типа, уже не достаточно.

- Я в курсе, что он представляет собой уголовного авторитета, но исходя из оперативных данных, поступающих ко мне ежедневно, пока его не за что оформлять в ПКТ. Может у Вас есть другая информация?

- Даже более того! Евгений Федорович, я уже в курсе ЧП в нашем учреждении, известие о смерти Равелинского застало меня в одной из Кемеровских колоний.

- Вам кто-то позвонил?

- Да. Один из моих сотрудников сообщил об этой трагедии.

- Догадываюсь, что им мог оказаться Громов - Ваш дружок.

- Ну, зачем Вы так на него, Евгений Федорович? Это был совершенно другой человек, и он сообщил мне о ряде любопытных фактов и на этом основании, я выстроил свою версию о гибели Равелинского.

- О гибели?

Кузнецов внутренне весь напрягся, ожидая, что Ефремов начнет дожимать его фактами, но тот вполне миролюбиво продолжал:

- Не правда ли, трудно поверить, что такой бугай и в одночасье получил апокалипсический удар, после чего последовала его смерть.

- Тем не менее, это доказано медэкспертизой.

- Евгений Федорович, уж мы - то с Вами прекрасно знаем, отчего умер Равелинский, но меня тревожит совсем другое обстоятельство.

- Что именно?

- Не сочтите мою откровенность за напористость, но игра, в которую Вы были втянуты - очень опасная.

- Майор, если Вы не прекратите изъясняться загадками, я вынужден буду прервать разговор.

- Если хотите, чтобы Вам никто не мешал внимательно изучить содержимое этого пакета, я, пожалуй, не буду Вам докучать, - в голосе Ефремова явно проскальзывали нотки сарказма,-и сейчас же покину Вас. Евгений Федорович, я понимаю, что могу Вас шокировать своим признанием, а потому прошу, прочтите все, что я изложил в донесении. И поверьте, у Вас незамедлительно возникнет масса вопросов, которые мы завтра же и обсудим.

- Ну, хорошо-хорошо, я ознакомлюсь с Вашими документами, и завтра мы поговорим, а сегодня действительно уже поздно.

- Не откладывайте товарищ майор - это очень серьезное дело, которое ни в коем случае затягивать нельзя, - настаивал Ефремов.

Кузнецов проводил до двери неожиданного визитера и, попрощавшись, прошел с пакетом в комнату, служившую ему кабинетом. Он внимательно изучал содержимое пакета, перебирая и по несколько раз просматривая листы, дошел до последней страницы. То, что передал ему Ефремов - было настоящей бомбой! Попади эта информация на стол любого представителя правоохранительных органов и Кузнецову конец! В полном смысле слова!

Кровь ударила в голову, заставив майора схватиться за виски. "Как я мог? Оперативный работник со стажем, и третий раз подряд попадаю под влияние разных лиц? Колдунов, Дронов, а теперь - мой подчиненный! О Господи! Какой же я дурак!".

Обстоятельство, о котором говорил ему Дронов, выплыло наружу в виде неоспоримых улик его подпольной деятельности. Перед ним лежали факты: его связи с уголовными авторитетами, о законспирированной рабочей бригаде расконвоированных заключенных. Связях и махинациях с Говоровым и другими сотрудниками колонии. О манипуляциях со строительными и отделочными материалами, которые поступают в колонию, но обходя склад, благодаря замначальнику по хозчасти и строительству, попадают на нелегальные объекты. Далее следовали две загадочных смерти осужденных, которые напрямую работали на Ефремова, но при полной раскладке оперативника, две гибели уже не являлись тайными. Кузнецов понимал, что при тщательной проверке таких фактов, выплывут наружу все его связи с более авторитетными ворами.