Ловушка для дураков

- А ты говоришь, купаться... - засмеялся Артем и встал, разговор был закончен.

- В ресторан не спустишься? Сегодня Валерия поет.

По губам Артема пробежала едва заметная улыбка.

- Нет, - коротко ответил он. Потом произнес негромко, вроде бы для самого себя: - Это хорошо, что за "Жасмином" никакого криминала нет.

Юрий Петрович при этих словах застыл, как изваяние. Его будто пригвоздили к месту. На лице появились нехорошие красно-фиолетовые пятна.

Артем, занятый своими мыслями, ничего не заметил.

Глава 4

Яковлев словно врос в свое кожаное кресло. Задница намертво прилипла к мягкой дорогой обивке. Он поднял голову, в глазах появилось такое затравленное выражение, что, находись рядом Артем, он бы обязательно поинтересовался, что случилось. Но Беглова в кабинете не было, и Юрий Петрович все сидел и сидел, уставясь в одну точку.

Ох, и дурак же он, таких идиотов поискать, не найдешь. Умный мужик, хватка и смекалка в финансовых делах, как у волкодава, а где-то - дурак дураком. И все из-за баб. Когда вернулся из колонии, клялся, божился сам себе, что больше не попадется на эту удочку. На эту не попался, клюнул на другую. Сам себе капкан поставил.

Напрасно Артем считал его мягкотелым интеллигентом. Он только внешне казался покладистым, добрым, слабохарактерным. Про таких раньше говорили: человек с врожденным чувством доброжелательности. Нет у него сейчас этого чувства, ни к кому нет. Зря Артем думает, что его всегда можно держать на коротком поводке. Юрий Петрович сам под бегловский хомут шею подставил. И не жалел. Пока Артем не заговорил о депутатстве. Эта затея могла обернуться для Яковлева ловушкой, волчьей ямой, из которой не выбраться. Весь вопрос в том, насколько он необходим сейчас хозяину.

Артем сказал, никакого криминала за ним быть не должно.

Яковлев судорожно вздохнул: прокололся он. Но кто же знал, что так дело повернется?

Он ни на кого по-серьезному зла не держал. Кроме одного человека. Элка! Элка Семенова. Эта сучка, что выжала его, как лимон, и смеялась в глаза, когда он загремел по статье. Юрий Петрович твердо знал, что рассчитается с ней. Когда освободился и вел нищенский образ жизни, тоже знал - рассчитается. Как, когда, об этом не думал, но верил, что время его придет. Его зациклило на этой мысли, он боялся, что свихнется, прежде чем осуществит свое намерение. Он с трудом сдерживал себя, выжидая наиболее благоприятный момент.

Решение пришло неожиданно, уже здесь, у Артема, когда он стал по сути дела управляющим его делами и сел на хозяйство "Жасмина".

Руководитель охраны Дмитрий Худобин или, как он любил себя называть, начальник службы безопасности, здоровый циничный амбал, как-то, разговаривая с Яковлевым, заглянул в глаза и в лоб спросил:

- Какие сложности, командир, скажи, поможем.

Юрий Петрович запомнил этот разговор и, все взвесив, сам подошел к охраннику.

Выслушав его, Митяй Худобин заржал, обнажив в плотоядной улыбке здоровые белые клыки:

- Понял, морду не бить, увечить тоже не будем, все под контролем, не оплошаем.

...Четверо здоровых парней во главе с начальником охраны казино два дня караулили Элку, сидя в "вольво", припаркованной напротив ее конторы.

В первый день операция была сорвана. Дамочка вышла с работы не одна, а потом нырнула в метро.

- Хорош бабец, - подал голос один из здоровяков, раздевая Элку глазами и заранее предвкушая удовольствие. - Такую телку потрахать много не покажется. Знатная добыча.

- Погоди, сглазишь, - остановил его другой.

На следующий день им повезло.

Элка вышла из конторы одна. Она не торопилась, зыркала по сторонам, разглядывая разукрашенные витрины.

"Вольво" тихо подкатила сзади.

- Вы не подскажете, отсюда есть проезд на Мясницкую, которая бывшая Кировская? - раздался вежливый голос из опущенного стекла машины.

Элка сделала несколько шагов к автомобилю.

- Скажу, - с кокетливой улыбкой мгновенно отозвалась она. - Надо на следующем перекрестке повернуть налево, а потом... - Она взмахнула рукой и повернула голову, чтобы наглядно показать, куда именно следует ехать, как вдруг какая-то неведомая сила выдернула ее с тротуара и впихнула в машину.

Элка, не успев пикнуть, оказалась в салоне "вольво".

- Спокойно, мадам, - произнес грубый мужской голос, не тот, что несколько секунд назад спрашивал у нее дорогу, - все сядем.

Лицо Элки накрыли темной тряпкой, и в нос ударил мерзкий запах, от которого потеряла сознание.

Очнулась она в помещении, слабо освещенном боковым светом. Она была голой, а широко раскинутые руки были прочно привязаны к кровати, на которой лежала.

Элка слабо застонала, пытаясь припомнить, что с ней произошло. На ее стон из соседней комнаты вышел полураздетый здоровый парень. Он взглянул на нее и стал молча стаскивать с себя брюки.

Следом за ним из комнаты вышли еще трое молодцов со стаканами в руках.

- Ну, ты у нас эстет, - громко заржал один из них, завидя очнувшуюся женщину, - в отключке клиента трахать не любишь. - В теле телка, что надо. - Он жадно разглядывал голую Элкину грудь. - Такую отодрать - мечта идиота. У мертвого поднимется.

От таких слов у Элки волосы встали дыбом, она зашлась в крике, забилась на постели, пытаясь освободиться, но это было невозможно.

- Заткнись! - остановил ее раздетый парень. - Будешь орать покалечу. Игнат, водки ей, - приказал он.

Элка, неловко приподняв голову, задыхаясь, глотала мерзкую водку и молчала, тихо всхлипывая.

Парень насиловал ее долго и умело. Она выполняла все его приказы. Поднимала высоко ноги, опускала их, сдвигала, потом опять задирала так высоко, как могла.

Ее развязали.

Она, извиваясь, ползала на животе, становилась на колени, а парень продолжал насиловать ее, не отпуская ни на миг. Ее не били, и это было хорошо. Своим развращенным умом Элка понимала, что, перестань она выполнять приказы, ее ждет суровое наказание. Она боялась этого, и сама старалась угадать желание сопевшего рядом от возбуждения мужика.

Если сейчас все закончится, цинично подумала она, то это не самый противный партнер на свете. Были у нее варианты и похуже.

- Вот умная девка, - похвалил ее за послушание парень, подставляешься хорошо, а то лежала мертвая, как консервная банка, только задница теплая. - Он больно ущипнул ее за ягодицы, и Элка непроизвольно дернулась под ним. Парню это понравилось. - Вот хорошо, - приговаривал он и опять с особым сладострастием своими огромными ручищами - всей пятерней - с выкрутом ущипнул ее, да так, что Элка, взвыв от боли, рванулась под ним всем телом.

Ее крик еще больше подхлестнул насильника.

- У-ух! - хрякнул он от удовольствия и с силой резко вошел в нее. - Сладкая девка, ух, сладкая!

Элка почувствовала, что у нее внутри что-то лопнуло, боль пронзила низ живота, а здоровяк, ослабив на секунду напор, еще раз, замычав от сладострастия, повторил этот же номер.

Громадный чужой организм разрывал внутренности, женщина, корчась от никогда не изведанной дотоле боли, боялась шевельнуться. Слезы градом катились по щекам, а парень продолжал свое дело.

- Чего воешь, дура! - грубо прикрикнул он. - Мужика, видать, настоящего не пробовала. Мы еще не начинали, это только разминка.

Он качался на ней, как огромный насос, ритмично повторяя все снова и снова. Когда казалось, что она недостаточно активна, он щипал ее за широко раздвинутые ляжки, пока кожа на этих местах не превратилась в сплошное красное пятно. Парень бесновался на ней до тех пор, пока Элка продолжала реагировать на боль. Ее красивое налитое тело, распластанное под здоровым бугаем, было податливо.

Элка закрывала в изнеможении глаза, а когда открывала, видела похотливые рожи трех других парней, которые с жадным любопытством смотрели на происходящее и перетаптывались от нетерпения. Они ждали, когда вожак насытится, чтобы наброситься на жертву, как стая голодных шакалов.