Мир наизнанку

– Ложь! – выкрикнул Вадим помертвевшим голосом. – Не пойму, какой смысл вам меня чернить. Может быть, вам лень было выполнять свою работу, вы взяли первого попавшегося знакомого семьи, то есть меня – и написали свой гаденький отчет?! Чтобы получить денежки безо всякого труда!

В глазах следователя Яркого затеплился слабый интерес к происходящему. Подозреваемый яростно отрицал какую бы то ни было связь с Жанной Гладышевой. Отправив Скороходова из кабинета, Яркий спросил:

– Ну, что вы можете сказать?

– Это был кто-то другой.

– А где были в таком случае вы?

– Я? В клубе. У меня был выходной. Я на этой самой «Волге» поехал в свой клуб, куда обычно и езжу по вторникам. Это может подтвердить куча народа.

– Где находится ваш клуб и как называется?

– Клуб «Силач» на улице Руставели.

– Руставели? Это ведь совсем неподалеку от «Дмитровской», где живет Ольга Гладышева со своей сестрой.

– Да! Да! Но я ведь не специально тащил свой клуб поближе к ней! Я в этом клубе уже третий год. Я и сам живу неподалеку.

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы не выходили из клуба в течение дня?

– Не знаю. Надо поспрашивать…

– Что ж, поспрашиваем.

Было совершенно ясно, что Яркий считает, будто результат расспросов вряд ли порадует Вадима.

– Вы вчера видели Жанну?

– Да. То есть я хотел сказать, когда приходил к Ольге, Жанна высунула голову из кухонной двери и поздоровалась.

– И больше вы с девочкой вчера не встречались?

– Да. То есть нет. Да.

Вадим не знал, что говорить. Он понимал, что сидящий напротив человек ему не верит. То есть вообще не верит. Поэтому он злился и путался, и ему было страшно проговаривать в это равнодушное лицо свою собственную правду, настоящую правду, которая в данных обстоятельствах наверняка принесет еще больше неприятностей.

Вадиму живо вспомнился вчерашний вечер. Он задержался в офисе, и не только он один – отмечали День дурака тесным коллективом. Вадим немного выпил. Да и все они, надо признаться, немного выпили, лишь две сотрудницы, которых обещали отвезти домой, расслабились по полной программе, им было смешнее всех, и обе почему-то весь вечер хватали Вадима за руки, словно чувствовали, что он теперь свободен. Впрочем, наверное, действительно чувствовали. Потому что личная свобода наверняка имеет и ауру, и запах – ни с чем не сравнимый, призывный и манящий.

Около девяти Вадим вышел на улицу и двинулся на стоянку. В его крови еще веселились пузырьки выпитого шампанского, на улице было душно и безветренно. Рекламы посылали в пространство такие яркие всполохи, что темнота, отхлынувшая от тротуаров и лишь обрамлявшая проезжую часть, казалась отсюда особенно густой и таинственной. Вадим любил вечернюю Москву и эту особенную акустику, когда шаги начинают гулко звучать даже под открытым небом.

Усевшись в машину, он открыл окна, удивляясь, что вокруг так непривычно малолюдно, потом осторожно вырулил со стоянки. Собственно, он только собрался начать набирать скорость, когда с тротуара, как ему показалось поначалу – почти под колеса, – бросилась тоненькая стремительная фигурка и отчаянно замахала обеими руками, словно случилось нечто чрезвычайное.

Вадим сначала даже не узнал Жанну, наверное, потому, что не ожидал увидеть ее именно здесь и именно теперь – вечером, возле собственного офиса. Только когда она наклонилась к дверце и воскликнула: «Вадим!», только тогда он понял, что эта акробатка в белом коротком плаще – Жанна.

– Что ты здесь делаешь? – изумленно спросил он, наблюдая, как девчонка открывает дверцу и бухается на сиденье рядом с ним, с черной лаковой сумочкой в руках, с очень взрослой сумочкой, с которой абсолютно не гармонировали ни разметавшиеся по обеим сторонам лица кудряшки, ни влажный детский рот, ни широко распахнутые глаза, горящие откровенно юным азартом. Вадима мгновенно охватило раздражение этим внезапным вмешательством в его замечательное, ни с чем не сравнимое настроение.

– Ты почему шляешься по ночам? – довольно резко спросил он, убирая руки с руля.

– Мы что, не поедем? – капризно спросила Жанна, разворачиваясь к нему лицом и хмуря сливочный лоб.

Вадим тронул машину с места, но, завернув за угол, почти тут же снова притормозил.

– Ты именно меня здесь поджидала?

– Тебя. Разумеется.

Она была такая непривычно бойкая, что Вадим подумал, будто Жанна специально выследила его, чтобы поговорить об Ольге, об их разрыве, и заранее приготовилась к бою. Именно поэтому она так неотрывно, почти нахально смотрит ему прямо в глаза. Будто бы подтверждая его догадку, Жанна сказала:

– Сегодня днем я кое-что подслушала из вашего с Ольгой разговора.

– Ну?

– Ты не хочешь на ней жениться, ведь правда?

– Чего ж ты спрашиваешь, раз подслушала? – спросил Вадим, недовольный таким вмешательством.

– Насколько я понимаю, тебе нужен просто кто-то… ну, для поддержания формы.

– В каком смысле? – глупо спросил Вадим. – Какая форма?

– Я имею в виду хороший секс.

– Ты думаешь, это все? – спросил он, в который раз поражаясь неосознанному детскому хамству.

– Ну, не знаю… – Жанна пожала плечами и, высунув кончик языка, медленно облизала губы, как это делают в кино роковые женщины.

Получилось довольно смешно, но Вадим и не подумал смеяться. Его вдруг пронизала догадка, что Жанна явилась вовсе не для того, чтобы попытаться убедить его в преждевременности разрыва с сестрой. Нет, она, черт побери, решила предложить ему себя! Он моргнул, словно пытался прогнать видение, сидевшее в непосредственной близости и таращившее на него глаза цвета шоколадного мороженого.

От нее, кстати, и пахло шоколадом. Наверное, перед тем, как идти в лобовую атаку, она ела какой-нибудь батончик и перепачкала руки, а может быть, даже и свой светлый плащ. Вадим усмехнулся.

– Что, у тебя материальные трудности? – спросил он с натужным юмором. – И ты решила продаться кому-нибудь из знакомых мужчин?

Жанна фыркнула и передернула плечами:

– Я не продаюсь. Я пытаюсь устроить свою судьбу.

– А я-то тут при чем? – Пары шампанского медленно улетучивались из головы, а с ними исчезало и прекрасное настроение.

– Ты мне подходишь, – просто ответила эта пигалица.

– У тебя разве нет мальчика? Сверстника, с которым можно было бы вместе строить планы на будущее.

– От сверстников одни неприятности, – отмахнулась Жанна. – Они просто козлы.

Было похоже, что она воспринимает этот разговор как серьезную беседу двух взрослых людей. Вадим решил прервать ее игру в размолвку с любовником и тоном рассерженного взрослого заявил:

– Сейчас я отвезу тебя домой, и когда ты ляжешь в постель, то хорошенько подумаешь о том, что сотворила.

– Ой, Вадичка, не прогоняй меня! – томным голосом пропела Жанна. – Ты даже представить себе не можешь, чего лишаешься!

Она совершенно внезапно закинула на плечи Вадиму свои худенькие руки и попыталась притянуть его к себе, чтобы поцеловать. Однако для Вадима это оказалось чересчур. Он без труда отцепил ее пальцы от шеи, перегнулся через сведенные домиком худые коленки и, открыв дверцу, приказал:

– А ну-ка, выметайся. Хочешь, я дам тебе денег на такси?

– Не надо, – буркнула Жанна, выбираясь из машины. – Я с Ольгой поеду.

Она кивнула назад, на круглосуточный магазин, сиявший дорогими витринами.

– Ольга здесь? Она хотела встретиться со мной?

– Ничего подобного. Это случайность. Я ждала ее на улице и увидела тебя.

– Тогда прощай, Жанна, – усмехнувшись, сказал Вадим, и закрыл стекло с той стороны, где она стояла. – Надеюсь, тебе не придет в голову кататься автостопом в целях устройства личной судьбы.

Жанна показала ему язык. Раздосадованный, Вадим покачал головой и нажал на газ. Поглядел в зеркальце – девчонка и впрямь двинулась ко входу в магазин. «Надо торопиться, – подумал он. – Если появится Ольга и затеет запланированный днем разговор, вообще кранты».