Ведьмино яблоко раздора

– И кто же он? – полюбопытствовал следователь. Дело начинало приобретать занятный оборот: сначала все всё отрицали, а теперь начинают находить виноватых.

– Это мой бывший муж, Николай. Он приходил к нам домой, на Песчаную, вечером третьего числа, чтобы деньги на сына отдать. У меня телефон зазвонил, и я вышла на кухню, а Коля в это время остался один, и у него было время, чтобы залезть в сейф. Я думаю, что он так и сделал. Сами посудите, кто бы это мог быть, если не он?

– Логично, – усмехнулся Тихомиров. – Что же вы сразу не сказали, что приходил ваш бывший муж?

Ответ на этот вопрос следователь знал – потому что Томиле, как и ее матери, нужно было подумать, прежде чем давать показания. А думали обе женщины медленно.

– Из головы вылетело, – потупила взор Тома. – Смерть бабушки, столько событий… Не до того было. Да. И кстати, днем, когда бабушка умерла, Коля был в Разметелеве. Он заходил, чтобы договориться насчет денег. Но тогда он был на виду, так что он не убивал. Я думаю, бабушка ключ где-нибудь обронила, а Колька и подобрал.

– У кого на виду он был? Кроме вас, кто-нибудь видел, как Николай приходил и уходил из вашего дачного дома?

– Даже не знаю. Мама в это время на кухне тестом для пирогов занималась. Из кухни вход не виден, только пятачок двора и гараж, дядя Руслан хоккей смотрел, Яся в магазин за маслом вышла – мама попросила, у нее оно закончилось, Дениска спал после беготни на горке. Да Коля всего на минутку зашел.

Отпустив Пеганову, Илья Сергеевич стал перелистывать дело. Сегодня в нем появился еще один фигурант – бывший муж Томилы. Ключевое слово этого словосочетания – «бывший». Поэтому Тихомиров особо не обольщался насчет объективности показаний Томилы, ибо знал, что женщиной могут двигать обида и желание насолить. Но оставить без внимания ее показания следователь не мог. Тихомиров снял трубку и набрал номер оперативного отдела, чтобы поручить оперативникам взять в разработку Николая Пеганова.

Оперативную группу, прибывшую по адресу проживания бывшего мужа Томилы, встретила хозяйка квартиры, Светлана Сазонова. Миниатюрная пышечка с трогательной челкой и удивленно приоткрытым малиновым ртом смотрела в дверной проем на раскрытое милицейское удостоверение, но цепочку снимать не спешила.

– Что вам надо? – подозрительно поинтересовалась она.

Капитан Зозуля объяснил, насколько ему позволяло деревенское воспитание – вежливо, но строго:

– Открывайте, дамочка. Обыск.

– Какой такой обыск? – упало у Светланы сердце. Не веря в происходящее, которое должно было быть ошибкой, она впустила представителей власти.

Предъявив хозяйке ордер, вошедшие без лишних церемоний приступили к своим служебным обязанностям. Светлана не смогла спокойно наблюдать, как посторонние люди копаются в ее вещах. Придя в себя от замешательства, она попыталась возмутиться, но это не возымело никакого действия – сотрудники милиции выполняли свою работу и не собирались церемониться с хозяйкой.

Сообразив, что сила на стороне визитеров, Светлана сменить тактику.

– Послушайте, может, договоримся. Мы же не преступники какие-нибудь, а нормальные люди, – все это Светлана произнесла с интонацией маленькой девочки, уговаривающей родителей купить ей новую куклу. Она часто придавала своему голосу детские нотки, а своему образу притворную наивность – это был ее любимый способ добиться расположения. Свете казалось, что так она выглядит трогательной и мягкой, но на самом деле ее спектакль смотрелся фальшиво. На некоторых ее сюсюканья действовали, но в данном случае они не помогли.

– Вы бы лучше не мешали, дамочка, а то мы так до вечера не управимся, – порекомендовал ей Леонид.

Света сложила губки бантиком и обиженно отвернулась к окну. Пусть делают что хотят, – махнула она рукой. В конце концов, это дела Николая, пусть с ним и разбираются.

Николая дома не было – это оперативники выяснили заранее. За ним отправили машину в НПО, где он работал.

Светлану нервировало положение, в котором она оказалась: она собиралась сделать маску для лица, принять ванну, перебрать шкаф с нарядами, чтобы отсортировать вещи и выбросить старье, а тут явились какие-то люди и нарушили все ее планы. Да еще понятых притащили – бабулек с лавочки во дворе. И все это по милости Кольки! Какого черта он ушел на работу в то время, когда он нужен здесь?! Это Колька должен сейчас разбираться с милицией, а не она. Свете очень хотелось высказать свое негодование Николаю, с этой целью она три раза набирала его номер, но тот был вне сети.

– Если вы звоните своему сожителю, то напрасно – он вам ответить не сможет, – пояснил Светлане капитан, подразумевая, что Николаем заняты его коллеги.

Свету покоробило это казенное определение «сожитель». Как в притоне каком-то. Ну и что, что они не расписаны. Он ей муж, любимый человек, а не сожитель! Сазонова одарила оперативника презрительным взглядом, но ничего говорить не стала – что с ним разговаривать, с этим неотесанным ментом?! Привык иметь дело с уголовниками и теперь и с приличными людьми точно так же обращается.

Между тем у сыщиков наметился прогресс. Один из сотрудников, производивших обыск, добрался до верхней полки кухонного пенала, где обычно хранятся милые, но ненужные вещицы вроде вазочек и статуэток. В одной из таких вазочек ловкая полицейская рука кое-что обнаружила.

– Есть! – сообщил один из сотрудников полиции, осторожно извлекая на свет ювелирное изделие – золотое яблоко семьи Лакришевых.

– Что это значит? – удивленно захлопала ресницами Светлана, когда ей дали подписать протокол.

Света не понимала, что происходит: в ее квартире устроили обыск, который, судя по найденной ценной вещи, был отнюдь не ошибкой.

Когда служители закона ушли, с Сазоновой случилась истерика. Что теперь будет и чем это грозит ей лично?! «Колька украл яблоко, и теперь его посадят», – вертелась у нее в голове мысль. И надо же ему было спрятать украденное у нее в доме. Теперь у нее из-за этого будут неприятности.

– Вот урод! – ругнулась Света, раздраженно думая о Николае. – А ведь яблоко, должно быть, очень дорогое. Там чистого золота небось на полкило потянет. Если бы дело провернуть грамотно, то можно было бы неплохо заработать. На Мальдивы съездить на месяц и шубу купить.

Она очень живо представила себе шубку из серебристой норки и ультрамарин океана.

– Даже украсть по-человечески не может, неудачник! – с сожалением констатировала Светлана. Ей вдруг стало себя очень жалко, что у нее так непутево сложилась личная жизнь: мало того, что пришлось подобрать мужика – секонд-хенд, так он еще оказался ни на что не способным придурком, подкинувшим ей напоследок проблем.

Светлана недовольно обозрела беспорядок, устроенный сыщиками. Ее взгляд наткнулся на вытащенную из комода коробку с вещами Дениса: его конструктором и учебниками. От злости щеки ее покраснели. Это уж слишком! Зачем, спрашивается, этот недоумок привел в ее квартиру своего отпрыска?! Мальчику, видите ли, вредно находиться в атмосфере похорон и судебной тяжбы. А ей не вредно обслуживать чужого ребенка?! Готовить ему, собирать в школу, вытирать за ним грязь? Ну все, с нее достаточно. Чтобы она еще раз хоть пальцем пошевелила ради этой семейки – никогда! Дудки вам! Света с остервенением стала собирать детские вещи. Покидав в кучу Денискино барахло, она набрала номер Томилы, чтобы сдать ей ее сына.

– Ты в курсе, что Коля сейчас в милиции и он не сможет забрать Дениса из школы? – вместо приветствия раздраженно сказала она, услышав удивленный голос Томы. – Как ты понимаешь, я за твоим чадом не поеду – не нанималась. И забери его вещи из моего дома!

Светлана мечтала быть домохозяйкой, чтобы сидеть дома и ничего не делать. То есть выполнять несложную домашнюю работу вроде протирания пыли и готовки еды. Она и до появления в доме мужчины этим занималась, но тратила больше сил, так как в доме не было бытовой техники, а также приходилось самой ходить за продуктами, выносить мусор и отвозить вещи в химчистку. При всем при этом она ежедневно ходила на работу, которую терпеть не могла. Ее должность называлась «помощник руководителя», звучала громко, а по сути – простая секретарша, коих в ее ОАО насчитывалось восемь штук.