Псевдоним для героя

доработай. Приноси в следующий четверг, посмотрим, что получится.

Василий Егорович сделал пометку в блокноте.

– А это?… – Шурик виновато сконфузился, – ну… Деньги?

– Там видно будет, – сухо ответил Батискаф, – если текст получится качественный, на нашем уровне, возможно, поставим его так, без оплаты… Хотя ведь откровенная “заказуха”. Рука не поднимается. Держи.

Он вынул дискету и положил на стол.

– Накануне позвони, я назначу время. Дерзай. Да, погоди-ка… У тебя телефончик есть? Вдруг все-таки раньше получится. Анька тебе брякнет.

– Телефон есть у коменданта, – заметно скисшим голосом ответил Шурик, – но у меня в комнате параллельный.

– Какого коменданта?

– Общежития.

– Ты в общаге, что ль, живешь?

– Да, в “бетонке”, от завода железобетонных изделий. Имени Клары Цеткин.

– Понятно. В общем, работай. Творческих успехов.

Карп развалился на камнях кверху брюхом, закрыв глаза, будто загорающий курортник на пляже.

В коридоре Горлов-Глоткин шептался с известным криминальным репортером Артемом Карасевым. Карасев, молодой человек двадцати пяти лет, начинал когда-то в “Вечернем Новоблудске”, прославился после совершенного на него покушения«Эти события описаны в романе “Умирать подано”.» и теперь находился в свободном творческом плавании. Благодаря раскрученному имени его охотно публиковали многие издания, в том числе и “Вестник”, хотя в “Вестнике” работал собственный криминальный корреспондент Макс Кутузкин. Вдохновленный появлением на книжном рынке сборников “Бандитская Россия”, “Москва бандитская” и прочих бестселлеров о бандитских вотчинах, Карасев решил осчастливить земляков аналогичным творением, назвав его более гордо и благозвучно “Мафия Новоблудска”. Это в Москве да в Питере бандюги. В Новоблудске исключительно мафия. Судя по многочисленным анонсам, горожане смогут узнать о собственной коза-ностре через месяц-другой.

Шурик был знаком с Карасевым, так сказать, визуально, на каком-то фуршете они стояли за столом рядом, брали закуски из одной тарелки, запивая шампанским из одной бутылки. Схомячив штук шесть пирожных и пару бутербродов, Карасев заарканил одинокую журналистку с коммерческой радиостанции и умчался с ней обсуждать проблемы творчества, прихватив с фуршетного стола пузырь коньяка.

– Ну как? – Витька, заметив расстроенного Шурика, прервал разговор с Карасевым.

– А никак, – обреченно махнул рукой тот.

– Бывает… Что поделать, брат? Забиты теплые места (“Воскресенье”). Батискаф бабок не дает?

– Сам просит.

– И то и другое я видел не раз (“Машина времени”). Не переживай (“Секрет”). Возьми папироску, дерни винца (“Агата Кристи”).

– Но это ж нелепица! Все равно, что самого себя разводить и самому себе забивать “стрелку”.

– Гляжусь в тебя, Шурик, как в зеркало (Юрий Антонов).

Назад, в общагу, Шурик возвращался пешком. Для начала мая было жарковато.

ГЛАВА 2

Творческий путь журналиста Александра Тихомирова начинался в малотиражке “Красный монолит” новоблудского завода железобетонных