Тузы и шестерки

— Это твое дело, — напомнил Бедняков Шаповалову, который тут же нахмурился. — Я просто участковый. А жмурик всего лишь на моем участке оказался, с кем не бывает, верно? Звони, Стас, если что.

Глаза у Стаса Шаповалова, как обычно, смотрели немного внутрь и вниз, так что временами взгляд его казался грустным, а временами — смущенным.

Денис Грязнов

Часа за три Денис успел домчать до Калуги.

По дороге он позвонил Гордееву, но тот снова был страшно занят, коротко извинился и сказал, что, когда освободится, сам Дениса найдет.

Обдумывая создавшееся положение, Денис оценил его как тупиковое. Особенно если Юрка Гордеев упрется рогом и ничего не расскажет. И тем более если не удастся разыскать Шаповалова. То, что следствие по делу Беднякова вел Васильев, означало, что доступ к материалам будет максимально затруднен. Даже если бы Васильев и не был знаком с Денисом лично, он кочевряжился бы по полной программе. А так — просто ничего не даст. Может быть, Гордеев сможет получить допуск? Скажет, допустим, что Бедняков был его клиентом… Ведь там же результаты экспертизы, показания свидетелей. Обязательно нужно как-то в васильевские бумажки проникнуть! Нет, Гордееву тоже ничего не дадут. Ну и что с того, что он адвокат? Ведь права Беднякова никак и ничем не ущемлены, никто его ни в чем не обвиняет, а значит, Гордееву нечего защищать. Нет, тут нужен другой подход.

Денис позвонил Грязнову-старшему:

— Дядя Слава, мне нужно получить доступ к материалам следствия, но боюсь, мне его не дадут. Нет формальных оснований, а кроме того, следователь, который вел дело Анатолия, меня знает и, скорей всего, воспротивится.

— Хм-хм, — сказал Вячеслав Иванович. — Думаю, эту проблему можно решить. Ты подъезжай, и все обмозгуем. Заодно поужинаем.

Конечно, он был прав, по телефону такое обсуждать не годилось. На это Денис, собственно, и рассчитывал.

— Я тоже думаю, что эту проблему можно решить. Но подъехать сейчас не могу, я на пути в Калугу.

— Что ты там забыл? — удивился Грязнов-старший.

— Хочу заглянуть в Музей космонавтики. Всю жизнь об этом мечтал. А еще — на' спичечную фабрику.

— Денис, — осторожно спросил Вячеслав Иванович, — ты вообще как, хорошо себя чувствуешь?

— Лучше не бывает.

— Ладно. Так что же ты от меня хочешь?

— Дядя Слава, позвони Турецкому, попроси его за меня, это не телефонный разговор. — Денис хорошо знал, что долго просить не придется. Для двух закадычных друзей — Турецкого и Грязнова-старше-го — любой повод был хорош, чтобы встретиться. Ну а посвященным нужно было уметь правильно извлекать из этого пользу. Денис, разумеется, хорошо знал, как это делать.

Племяннику Вячеслав Иванович отказать не мог, тем более что дело, по которому тот работал, сам же ему и навязал. «Мы в ответственности за тех, кого приручили», — пробурчал Вячеслав Иванович неизвестно в чей адрес и, не откладывая в долгий ящик, позвонил Турецкому.

У Александра Борисовича, как всегда, с собой было три мобильных телефона: один для семьи, второй — для близких друзей (Меркулова, Гордеева и обоих Грязновых) и третий — для остального человечества. Так что теоретически выловить его особых проблем не составляло, другое дело, что никогда нельзя было достоверно знать, где он в настоящий момент находится и чем занимается: может, в Антарктиде беглого олигарха отлавливает, а может, в постели оскароносной кинозвезды ждет свой тройной кофе.

Однако на сей раз не отвечали все телефоны. Это могло означать только одно — Турецкий в кабинете генерального. Раньше Александр Борисович даже в редкие свои посещения Кремля не отключал все телефоны, но, с тех пор как стал помощником генерального прокурора, он настолько проникся новой миссией, а заодно и чрезмерным (на взгляд Грязнова-старшего) уважением к своему боссу, что традиция всегда находиться на связи быстро отошла в прошлое. Сам Турецкий уверял, что ему просто жаль генерального, у которого голова идет кругом от того бардака, в который он попал на новой для себя должности.

Итак, Грязнов ухмыльнулся и позвонил в приемную генерального прокурора. Ему пришлось назваться — попросить передать Турецкому, кто его разыскивает.

Вячеслав Иванович примерно догадывался, чем сейчас занят его приятель — разыскивает Аркадия Клеонского по личному распоряжению первого лица государства. Ситуация была бы скандальной (все-таки пропал целый министр!), если бы дело не касалось Клеонского. Для того подобная история, наверно, вполне в порядке вещей. Его биография изобиловала бурными событиями. Если только, конечно, его и в самом деле не похитили чеченские боевики (была и такая версия), то он мог плюнуть на все и уехать куда-нибудь. К примеру, на какой-нибудь свой остров. Все-таки Аркадий Клеонский был одним из самых богатых людей страны. Кроме того, по слухам, на момент своего исчезновения Клеонский уже не был министром труда и социального развития, он подал в отставку, которая, опять-таки по слухам, была принята. Однако же сведений об этом в СМИ не появилось, и в результате исчезновение Клеонского было уже исчезновением не частного лица, а государственного деятеля. Впрочем, Клеонский — это вообще отдельная тема, поэму писать можно.

Александр Борисович перезвонил через семь минут:

— Славка, ну на хрена ты трезвонишь в приемную? Представь себе, у нас тут контроль и учет всех звонков. Теперь мне придется придумать легенду о том, что у тебя ко мне срочное, буквально государственной важности дело.

— Не волнуйся, будет тебе легенда. Скажи лучше, как дела.

— Пока ты не позвонил, все было неплохо, — поделился помощник генерального прокурора.

— Неужели нашел олигарха?!

— Нет, конечно, — проскрипел Турецкий.

— Ладно, я не лезу. Саня, кажется, тебе придется со мной поговорить, — сообщил Грязнов-старший.

Турецкий вздохнул:

— Знаешь, именно так мне когда-то сообщили, что я стану отцом…

— На этот раз все гораздо прозаичней, — заверил начальник управления МВД.

— Слушай, у меня и тут работы невпроворот!

— Бумажной?

— Ну… — без особого энтузиазма признался Турецкий.

— Саня, ты когда-нибудь слышал о «конторском синдроме»?

— Это еще что такое?

— Новое, очень модное заболевание, — озабоченным тоном сообщил Вячеслав Иванович. — Его подхватывают люди, работающие в офисах. И уже, раз подхватив, болеют хронически, просто не могут остановиться. Они начинают перекладывать свои бумажки с места на место, проверяют вентиляцию, чистят ковры, но это же ничего не меняет. И знаешь, в чем дело? Им скучно! Они просто подыхают от скуки!!!

— Где встречаемся? — деловито поинтересовался Турецкий.

Переговорив с дядей, Денис снова достал с заднего сиденья распечатку-досье на Чепцова. Пробежал ее глазами. Обычная, в общем-то, карьерная биография. За сухими датами и краткими фразами на самом деле могло скрываться что угодно. Единственное, что выделялось на общем фоне, — это временной провал. Что делал Чепцов с 1994-го, когда закончил возглавлять экономический отдел ФСБ, по 1999-й, когда стал депутатом Думы, оставалось неясным. Возможно, выполнял какое-нибудь важное спецзадание где-нибудь в логове капитализма, а возможно, Макс по каким-то техническим причинам просто не смог заполнить этот временной диапазон подобающими скучными словами: «переведен… назначен…» и так далее. Это еще предстоит выяснить. А в остальном, прекрасная маркиза, никаких пока что явных пересечений с Бедняковым не наблюдается.

Он сложил страничку и сунул ее в бумажник.

В Калуге Денис бывал неоднократно, и никаких загадок для него этот город не представлял. Еще из Москвы, а потом уже в дороге Денис неоднократно звонил Шаповалову по телефону, но все впустую.

Наконец на улице Фабричной Денис долго и упорно звонил уже в квартиру Шаповалова, но никто дверь так и не открыл. А ведь было девять вечера.