Погружение во мрак

— Джон, укладываются ли в ваш профиль события того дня, о которых мы вам сообщили?

— Абсолютно. В таких преступлениях обычно участвует провоцирующий фактор, какой-нибудь инцидент, произошедший за несколько часов, дней или недель до убийства. Мы знаем, что между Николь и ее бывшим мужем случалось немало споров и ссор за недели, предшествующие убийству, и в тот день Николь пренебрежительно отнеслась к мужу на концерте их дочери. Сидни. Нам также известно, что подруга Симпсона, Пола Барбери, с помощью которой он пытался забыть о Николь, рассердилась, что Симпсон не взял ее с собой на концерт, и оставила ему длинное сообщение на автоответчике, заявив, что прекращает отношения. Но Симпсона, вероятно, это не устраивало. Ему хотелось сохранить отношения и с подругой, и вдобавок — связь с бывшей женой. Есть доказательства, что он звонил Барбери из своего дома и с мобильного телефона практически в то же время, когда были убиты Браун и Голдмен. Но так и не дозвонился. Поэтому и решил осуществить задуманное.

— А если бы дозвонился?

— Интересный вопрос, — отозвался я. — Неужели и после разговора по телефону он решился бы осуществить задуманное? Скорее всего нет, хотя в нем уже накопилось слишком много злобы. Ему наносили удары с двух сторон. Обе женщины отвергли его, а он не привык быть отвергнутым. По-моему, он считал Николь своей собственностью. Когда они познакомились, он был звездой мировой величины, а она — девочкой-школьницей.

Мы уже видели, как важны для него контроль над близкими и сохранение внешнего благополучия. При разводе с первой женой он выставил условие, что будет давать ей деньги, но дом останется его собственностью. Он не хотел выглядеть проигравшим в глазах окружающих. Несмотря на необходимость платить немалые алименты жене и ребенку, он мог сказать: «Я не проиграл. Дом остался у меня. А она пусть убирается!» То же самое случилось после разрыва с Николы «Пусть убирается отсюда! Это мой дом». А когда он увидел Николь с другим мужчиной возле собственного дома, причем с белым молодым человеком, это и был тот последний толчок, которого ему недоставало.

— А что вы скажете по поводу крови? — спросил Скотт. — Как видно на фотографиях, сделанных на месте преступления, там все залито кровью. Несколько капель найдено и в машине, но совсем немного, и хотя мы обнаружили кровь у дома в Рокингэме, такого обилия больше нигде не оказалось. Подозреваю, что у некоторых людей это вызовет вопросы.

— Прежде всего, — ответил я, — самая кровавая из ран, на горле Браун, была нанесена сзади, так что нападающий не выпачкался. Но если он, старательно продумывая убийство, замышлял воспользоваться ножом, то должен был догадаться, что следы крови могут остаться на его руках или одежде. Он прихватил с собой перчатки и кепку, и это указывает, что он запланировал убийство заранее, и думаю, оделся в комбинезон или другую верхнюю одежду, которую мог потом снять и выбросить. Если он останавливался по дороге с места преступления, то там и избавился от окровавленной одежды. Поскольку убийство заняло больше времени, чем он предполагал, и он торопился, думаю, окровавленную одежду преступник выбросил позднее, скорее всего в аэропорту.

Один из детективов заметил:

— В этом рассуждении меня тревожит лишь одно: мы упоминаем только об О. Дж. Симпсоне, знаменитости с мировым именем. Множество людей знали о его проблемах в браке. Неужели он, замышляя преступление, ни разу не подумал: «Постойте-ка, я — главный подозреваемый. Как только ее найдут мертвой, то примутся за меня?»

— Возможно, он думал об этом, — ответил я. — Но по опыту я знаю, что убийцы — будь они новичками или опытными преступниками — уверены, что их не поймают. Если бы на месте преступления не появился Голдмен и не задержал убийцу, тот вернулся бы домой с большим запасом времени, чтобы поддержать алиби и выехать в аэропорт, намереваясь отправиться в Чикаго, не вызывая ни у кого подозрений. Поскольку он запланировал прибыть в аэропорт заранее, он мог позвонить кому-нибудь из друзей и сказать: «Слушай, мне что-то не по себе. Весь вечер я пытался дозвониться Николь, но не сумел. Ты не мог бы заехать к ней, убедиться, что с ней и с детьми все в порядке?» Это не только подтвердило бы его алиби, но и помешало бы детям обнаружить труп матери. Не следует забывать: помимо того, что Симпсон — известный во всем мире футболист, он обладает обаянием и давно приобрел актерский опыт. Он знает, как надо выглядеть, чтобы отвести от себя подозрения, — например, дружески беседовать с окружающими и, как обычно, раздавать автографы. Мысленно он наверняка оправдывал свое преступление: «Это она довела меня». Он уже успел примириться со случившимся.

— А если мы подвергнем его допросу на детекторе лжи?

— Прежде подумайте над этим. Результаты допроса на детекторе лжи у людей, которые мысленно уже оправдали свое преступление, получаются чаще всего невразумительными. И вот еще что: чем больше времени пройдет после преступления, тем лучше будут его результаты. На следующий год он выдержит допрос, что бы ни случилось в этот промежуток времени. Кроме того, я предложил бы полиции установить надзор за могилой Николь Браун. Как я уже упоминал, убийцы часто возвращаются не только на места преступлений, но и к могилам жертв. После отъезда, который многие наблюдатели могли бы расценить как стремление скрыться, Симпсон мог оправдаться, лишь побывав на могиле Николь. С самого начала мне казалось, что он придет на могилу, чтобы извиниться или, скорее всего, оправдаться или упрекнуть бывшую жену за то, что она заставила его совершить преступление. И действительно, вскоре в прессе промелькнуло сообщение о том, что О. Дж. Симпсон побывал на могиле бывшей жены. Наблюдение за могилой не установили, хотя я был бы не прочь узнать о его результатах. Далее мы заговорили о методах ведения допроса. К тому времени, как состоялась бы эта воображаемая консультация по профилю личности, детективы Томас Ланг и Филипп Ваннаттер уже допросили Симпсона — с его собственного согласия, без участия адвоката. Во время этого допроса всплыла любопытная информация: например, Симпсон признался, что порезался раньше, а не когда разбил зеркало в номере отеля в Чикаго, услышав от полиции весть об убийстве Николь. Но допрос продолжался недолго и был проведен невнимательно. Мне казалось, что полиция проявляет чрезмерное сочувствие к Симпсону.

— Я был потрясен, узнав, что он беседовал с полицейскими, — заметил Джуд Рей. — С практической точки зрения такие люди, как он, привыкли с пренебрежением относиться ко всей системе. Должно быть, он считал, что, согласившись на допрос, выскажет пренебрежение, и в некотором смысле это ему удалось.

— Сейчас уже ничего не исправишь, — сказал бы я следственной группе, — и я буду чрезвычайно удивлен, узнав, что адвокаты позволили вам вновь побеседовать с ним, особенно наедине. Но если представится такая возможность, важно расспросить его в спокойной обстановке, там, где вы сможете провести столько времени, сколько вам понадобится, и позволить ему самому понять, какие доказательства у вас есть, рассказать, что его кровь найдена на месте преступления, а затем предложить ему какую-нибудь благопристойную версию.

Метод, к которому я часто прибегаю на допросах детоубийц, — предполагая, что мой собеседник не душил девочку, а она «сама вынудила его сделать это», — часто бывает полезным применительно к убийцам взрослых. Если преступник способен мысленно оправдать свой поступок и уверен, что полиция поймет его, — это наилучший шанс услышать признание. Поскольку детектив Марк Фурман, будучи несколько лет назад патрульным полицейским, получил сообщение о семейной ссоре между Симпсоном и Николь, его можно привлечь к участию в допросе, заметив, что он знал, какие проблемы возникали между супругами и как Николь выводила мужа из себя. Можно также прибегнуть к версии расщепления личности, которой я воспользовался, допрашивая Ларри Джина Белла. Хотя он так и не признался, что Ларри, сидящий передо мной, убил Шари Фей Смит, но наконец согласился, что «плохой Ларри» мог это сделать. Более внятного признания добиться от него нам бы не удалось.