За гранью

— Уверен, что настанет день, когда ты сделаешь правильный выбор, — с улыбкой произнес Бэнкс.

— Встречу рыцаря в сияющих доспехах?

— Так ты этого желаешь? Того, кто одержит победу в сражении за тебя, после чего возьмет на руки и отнесет наверх, в башню?

— А что, мне нравится.

— Я-то считал тебя феминисткой…

— Боже упаси! Это, кстати, вовсе не значит, что я не могу биться вместо него, а потом взять на руки и затащить наверх, правда на это мне потребуется целый день. Да и вообще, разве женщина не имеет права помечтать?

— Имеет, конечно. А тебе не приходило в голову, что покладистой жертвой была вовсе не Люси Пэйн, а ее супруг?

— Такого случая в моей практике еще не было.

— Но это возможно?

— В человеческой психологии возможно все. Просто такое предположение достаточно невероятно, только и всего.

— Допустим, что силой и властью обладала она, иными словами — была доминантным партнером…

— А Теренс Пэйн был ее сексуальным рабом и выполнял ее волю?

— Что-то вроде того.

— Не знаю… — задумчиво покачала головой Дженни. — Мне такая ситуация кажется сомнительной. К тому же, окажись это правдой, мы не продвинемся ни на йоту в расследовании.

— Так-то оно так, но почему бы не поразмышлять на эту тему. Ты знаешь, что на полу подвала обнаружены отметины, возможно, от штатива видеокамеры?

— Да, — подтвердила Дженни, отпив пива и промокнув губы салфеткой. — Это обычно для сексуального насилия, совмещенного с ритуально-обрядовым действом; вот запись убийства и погребения преступник вряд ли хранил.

— Но тела он хранил.

— Как трофеи — да. Это объясняет, почему на трупах нет следов увечий: не надо было в качестве сувенира отрубать палец, скажем.

Бэнкс рассказал ей о списке рассылок в интернет-магазине.

— Так если у него была камера, где же она? — спросила Дженни.

— В том-то и вопрос.

— Почему ее до сих пор не нашли?

— Еще один хороший вопрос. Даже если она не в доме, если она закопана в саду, мы все равно ее найдем. Разберем дом до основания, перекопаем землю, но раскроем все тайны и секреты.

— А должны быть еще и видеокассеты.

— Об этом я тоже не забываю.

Дженни отодвинула тарелку:

— Пожалуй, пойду, надо кое-что сделать.

Бэнкс посмотрел на часы:

— Да и я тоже. У меня еще свидание с Миком Блэром. — Подавшись вперед, он дотронулся до ее ладони; дрожь, которая пробежала по всему телу, удивила ее. — Будь осторожна, Дженни. Если снова увидишь ту машину, сразу звони мне. Договорились?

Дженни кивнула. И тут заметила незнакомку, приближавшуюся к ним уверенной и грациозной походкой. Привлекательная молодая женщина в плотно облегающих джинсах, подчеркивающих ее длинные стройные ноги, в белой, похожей на мужскую, с расстегнутым воротом рубашку, надетую поверх красной футболки. Густые каштановые волосы, серьезные глаза, цветом и разрезом напоминающие миндаль. Единственным изъяном на гладкой коже ее лица была небольшая родинка на правой щеке возле рта, да и вряд ли можно было назвать ее дефектом, скорее, она походила на кокетливую мушку. Подойдя к их столику, она пододвинула к себе стул и села, не дожидаясь приглашения.

— Инспектор уголовной полиции Кэббот, — представилась она и протянула руку. — Мы с вами еще не встречались.

— Доктор Фуллер. — Дженни ответила на крепкое рукопожатие.

— А, знаменитая доктор Фуллер! Приятно наконец-то встретиться с вами.

Дженни напряглась. Так эта женщина и есть та самая Энни Кэббот, что вторглась на ее территорию? Интересно, видела ли она, как Бэнкс тронул ее за руку, и, если да, что подумала? А может, она появилась здесь, чтобы самым утонченным образом намекнуть Дженни: держись подальше от Бэнкса? Дженни отлично знала себе цену — все при ней: интеллект, внешность, манеры, модная одежда, но не могла не чувствовать какой-то неловкости, находясь рядом с Энни. К тому же Дженни ее старше. Наверняка старше.

Энни смотрела на Бэнкса с улыбкой:

— Сэр.

Дженни почувствовала, кроме напряженности, проскакивающей между сексуальными партнерами на публике, что-то еще, неуловимое. Может быть, они поссорились? Ей стало неуютно, стол показался неудобным, Дженни захотелось как можно скорее уйти. Она стала искать в сумке ключи от машины. Ну почему они всегда проваливаются на самое дно и теряются где-то между щетками для волос, бумажными носовыми платками и косметикой?

— Я не хотела помешать, — сказала Энни, улыбаясь теперь Дженни, и вновь повернулась к Бэнксу: — Случайно заглянула после обеда в участок посмотреть кое-какие бумаги. Уинсом сказала, что вы здесь и что у нее есть для вас сообщение. Я пообещала передать.

Бэнкс поднял брови:

— Ну и?

— Это сообщение от вашего приятеля Кена Блэкстоуна из Лидса. Люси Пэйн, кажется, скрылась.

— Что? — едва справившись с дыханием, спросила Дженни.

— Местная полиция заглянула сегодня утром в дом ее родителей, проверить, все ли в порядке. И оказалось, что ее кровать осталась застеленной.

— Ну что за дела! — скривился Бэнкс. — Не было печали…

— Они решили, что надо сообщить вам об этом как можно скорее, — сказала Энни, поднимаясь со стула. Посмотрев на Дженни, заверила: — Приятно было познакомиться.

И легкой походкой Энни пошла к выходу, оставив Бэнкса и Дженни сидеть за столом и смотреть друг на друга.

Мик Блэр, четвертый в компании в тот вечер, когда пропала Лиан Рей, жил вместе с родителями в Северном Иствейле в одноквартирном доме, расположенном недалеко как от городской окраины — из его окон открывался красивейший вид на долину, — так и от центра города, добраться до которого можно было в считаные минуты. Услышав новость об исчезновении Люси Пэйн, Бэнкс подумывал о том, чтобы изменить первоначальный план, но потом решил, что судьба Лиан Рей сейчас важнее, чем поиски Люси Пэйн, все еще считающейся жертвой с точки зрения закона. Кроме того, полиция, осведомленная о ее побеге, уже пребывала в состоянии повышенной готовности, хотя ничего не могла предпринять до тех пор, пока не появятся основания для предъявления ей обвинения.

В отличие от Иэна Скотта, у Мика никогда не было неприятностей с законом, однако Бэнкс был уверен, что тот покупает у Иэна наркотики. При первой встрече Мик показался Бэнксу или смертельно усталым, или обкуренным, неприятное впечатление усугублялось безразличием к собственной внешности. Когда Бэнкс после воскресного обеда с Дженни зашел к Мику, родителей парня дома не было: они поехали навестить родственников, и Мик томился от безделья в гостиной, запустив на полную мощность стереосистему и слушая «Нирвану». На нем были драные джинсы и черная футболка с портретом Курта Кобейна.

— Что вам надо? — спросил Мик, приглушив громкость, и сел на диван, закинув руки за голову.

— Поговорить о Лиан Рей.

— Так мы уже говорили.

— Еще раз. Лиан была твоей девушкой, Мик?

— Нет. У нас были совсем не такие отношения.

— Она симпатичная девчонка. Неужто она тебе не нравилась?

— Нравилась, но так, чуть-чуть.

— А ты ей?

— Просто мы были еще мало знакомы. На некоторых нужно потратить время… ну… чтобы их обработать. Они не готовы после первой встречи прыгнуть с тобой в постель.

— Лиан была из таких?

— Вот именно.

— Ну а насколько далеко вы с ней зашли?

— О чем вы?

— Держались за руки? Обнимались? Целовались?

Бэнкс отлично помнил все этапы «обработки», как выразился Мик. После нежностей и объятий руки елозили по одежде, потом проникали под блузку, но лифчик оставался на месте. Потом лифчик расстегивался, руки замирали на девичьей груди… ну и так далее, до конечной точки маршрута. Если, конечно, был твой день. С некоторыми девочками переход от одного этапа к другому затягивался на целую вечность, другие позволяли опуститься ниже талии без обычной волокиты. Процесс походил на пересечение минного поля — один неосторожный шаг, и все. Значит, Лиан Рей завоевать было не так-то легко, это по какой-то непонятной причине доставило Бэнксу радость.