Стекляный лабиринт

   - Антоша, ты только не думай, что я тебе это все спущу! Василька-то ты убил вместе со мной, да, ты тоже стрелял. Считай, что я на тебя уже заявил! Так что вместе сядем, и надолго!

   Он успел рассмотреть на лице Аркадия беспомощное, затравленное выражение и, захохотав, сделал неприличный жест рукой. Это воспоминание сейчас грело его душу, когда он беспомощным куском мяса валялся в процедурной.

   Увидев вошедшую медсестру, Вадим оживился.

   - Ну, наконец-то! - сказал он, а потом спросил: - Куда колоть будешь?

   Лариса жестом велела ему перевернуться, Гусев со стоном перетащил свои ноги, до колен закованные в массивные, похожие на разрезанные валенки лангетки, заголил задницу. Лариса сунула руку в карман и обомлела. Медленным жестом она извлекла из кармана три шприца. Который из них был с но-шпой и анальгином, понять было уже невозможно. Они все были как близнецы.

   - Что колоть будешь? - поинтересовался он.

   Девушка молчала, потом начала растирать ягодицу пациента сырой ваткой. И у Вадима возникло первое подозрение.

   - Эй, подруга, где я тебя раньше видел? - спросил он, пытаясь через плечо рассмотреть глаза девушки.

   - Лежите спокойно, - сказала медсестра, чуть прихлопнув его по голой заднице. Она мелко перекрестилась, и решительно сдернула с одного из шприцов колпачок. И тут он вспомнил этот голос, вспомнил эту девушку, больше похожую на подростка. Но острое жало иглы уже вонзилось в ягодицу бригадира кривовской мафии, Лариса нажала на шток, и Вадим почувствовал, как у него немеет нижняя часть тела.

   - Сука, ты что сделала! - успел выкрикнуть он, прежде чем паралич замкнул его уста. Лариса быстро выдернула иглу. Дрожащими руками, сама едва не уколовшись, она накинула наконечник и, сунув шприц в карман, торопливо вышла из процедурной. На ходу она сняла маску, в туалете зачем-то выкинула ее в мусорное ведро вместе со всеми шприцами и ваткой, а потом долго, усиленно отмывала руки и лицо хозяйственным мылом, словно смывая все то, что произошло за последние дни.

   Когда спустя час Анна Макарьевна вплыла в процедурную, Вадим Гусев был еще жив, но это можно было понять только по глазам, полным боли и ненависти. Ларисе попался шприц "замедленного действия".

Глава 37   

   Спустя две недели в воскресенье в больничном сквере сидела с виду обычная компания: выздоравливающие больные и навестившие их друзья. Они разместились на скамейке в зарослях карагача, прикрывавшего их от проницательных глаз медработников. Необычным был только профессиональный состав присутствующих. Все они были сотрудниками МВД с вкраплением работников прокуратуры.

   Если с лица следователя прокуратуры Сергея Шалимова синяки уже почти сошли, то на худенькой мордочке участкового Андрея Мысина они расплывались в желтых и коричневых тонах позднего Пикассо. Иван Михайлович Мазуров, отложив костыли, пристроился на траве, воспользовавшись любезно подстеленной курткой Колодникова. Сам майор сидел рядом на бетонном блоке, оставшемся с незапамятных времен капитального ремонта больницы. Здесь же, на расстеленной газетке, расположился как всегда невозмутимый Паша Зудов, главный виновник нынешнего торжества. На другой газетке была разложена нехитрая закуска.

   - Ну, Паша, за твою майорскую звездочку, - сказал Колодников и выпил из пластикового стаканчика, запив водку минералкой. Для конспирации оба напитка размещались в одинаковых пластиковых бутылках из-под нарзана, но разложенные на газетке сало, лук и свежие огурцы указывали на то, что компания потребляет не только минералку.

   - Давай, Сергей, - сказал Колодников, протягивая стаканчик Шалимову.

   - Андрей, мне, может, хватит, - нерешительно сказал тот. - А то еще скажут, ну вот, в прокуратуре работает, а нализался, как свинья.

   - А ты что, уже нализался как свинья?

   - Нет.

   - Ну и пей тогда.

   Шалимова подобный аргумент сразил наповал, он выпил водку и, приняв из рук Паши минералку, запил.

   - Ладно, ты рассказывай дальше, - затеребил Мазуров Андрея. - Как все-таки к этому делу оказался пристегнут Свинорез?

   - Все оказалось довольно просто. Сынки эти высокопоставленные приволокли Ольгу в дом, начали насиловать. Держали они ее там все три дня, кто-то да за ней присматривал. Она начала угрожать: мол, ее все равно будут искать и найдут, и тогда им не поздоровится. Поняв, что девчонка молчать не будет, они сначала начали угрожать ей, потом попробовали откупиться, совали ей деньги. Это тоже на это не прошло. Затем нервы сдали у Гусенка, тот ударил Ольгу, она упала головой на журнальный столик, и потекла кровь. Они подумали, что ее убили, вызвали Гусева старшего. А тут Ольга открыла глаза. И вдруг приезжает Семенов, пенсионер, тот, которого вместе с женой Свинорез потом замочил. Дом-то, куда "золотая молодежь" притащила Ольгу, по документам Семенову принадлежал, кроме коттеджа, в котором его грохнули.

   - Он еще какой-то родственник Мамонова, - напомнил Паша.

   - А получилось так: Свинорез пришел к Семенову за дозой, а гера, возьми, да и кончись. Он сел в машину, за ним увязался и Сергеев-Быков. Семенов этот, бывший майор, слишком был уверен в себе.

   - Да, здоровый мужик был, под два метра, - подтвердил Паша. - Всю жизнь с зеками дело имел, решил, что и этот ему не страшен.

   - Да, а Мамонов с Гусем этот дом использовали как перевалочный пункт для хранения героина, - продолжил Андрей. - Там в подоконнике был тайник, мы потом его нашли. Ну и приезжает Семенов со Свинорезом, а Ольга в это время в себя пришла, глаза открыла, и встать пытается. Гусев сразу понял, что от девушки надо избавляться, но самому пачкаться не хотелось, парни на это были не способны, а Свинореза он знал еще с зоны. Позвали его, и тот за пять доз героина пырнул Ольгу. Весь прикол был в том, что сам Гусев снял все это на видео.

   - Он что, дурак? - удивился Шалимов.

   - Нет, не дурак! - отрицательно мотнул головой Колодников. Он раскраснелся, глаза блестели. - Снимать начал еще его сынок, пока там шла чистая порнуха, как они насиловали Орлову, к сожалению, того момента, когда ее ударили по голове. Ну а папа просто доснял ритуал убийства и испуганные лица молодых щенков. Потом он этой кассетой хотел шантажировать Мамона и бургомистра. Собственно, он и начал это делать. Вызвал подполковника, тот Стародымова, показал им пленочку, и оба у него на крючке. Но с мэром этот номер не прошел.

   - Да, никто не ожидал, что бургомистр пустит себе пулю в лоб, - сказал Мысин.

   Колодников искоса глянул на тезку:

   - Не кажи гоп, пока не перепрыгнул.

   - С чего это?

   - А то, что Касьян там такого накопал! Откуда-то выплыла вторая гильза, представляешь? Выстрел был один, а гильз две, причем одну нашли на лестнице. Стародымова сразу начала путаться, менять показания, потом потребовала вызвать Мамонова. А когда узнала, что тот крякнул, совсем упала духом. Пришлось ей "скорую" вызывать. Сейчас здесь, в больнице. Допрашивать пока врачи не разрешают, так что все еще впереди, скоро узнаем, что на самом деле произошло в "святом семействе".

   - Мишку Ковчугина жалко, - как бы не к месту сказал Мазуров.

   - Да. А Ленка... его родители... Но парень пошел до конца, - Колодников вздохнул и перевел разговор. - Вчера видел мать Татьяны Антоновой, говорит, та до сих пор не отойдет от кошмара, спать не может, ходит к психотерапевту. Сын у них начал заикаться.

   Печальную паузу прервал дальнозоркий новоявленный майор:

   - О, смотрите, кто к нам продвигается!

   От крыльца в сторону карагачевой рощи, прихрамывая, медленно шел Юрий Астафьев. Голова его была забинтована, правая рука лежала на перевязи, лицо по цвету не отличалось от бинтов. Но лейтенант улыбался: он явно был рад снова видеть своих друзей.