Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика

— Я ищу Сирила и Лили Эллис, — спросил Дэвид.

— Номер третий, — не отрываясь от своего занятия, бросил молодой человек.

— Извините, не понял.

Эта фраза вызвала у него слабый интерес. Он оторвался от стены и надел очки.

— Третья студия. Знаете, где это находиться?

— Нет.

В это время мимо проходил один из посыльных.

— Джимми, — обратился к нему молодой человек. — Ты не можешь отвести этого джентльмена в третью студию?

— О’кей, мистер Райс.

Дэвида снова повели по коридору. Они покинули скопление раздевалок и вышли на открытое пространство с большим количеством лифтов и после короткого подъема оказались в студии.

— Не зацепитесь за провода, — прошептал посыльный и сразу исчез.

Дэвид вошел в студию, напоминавшую большой ангар. Она была погружена в темноту, и только небольшой ее участок был ярко освещен. На декорациях был изображен цветущий сад, перед ними стояла грубо сколоченная скамейка, на которой примостилась пухлая молодая женщина в соломенной шляпке и кружевной косынке. Ее глаза были устремлены на элегантного крепко сбитого молодого человека в сюртуке и бриджах. Они пели дуэтом. Дэвид подумал, что никогда прежде ему не приходилось слышать столь сентиментальных песен. От этой душещипательной парочки его отделяла группа столпившихся людей. Они смотрели не на исполнителей, а на черно-белые мониторы. Яркие краски сада были утеряны, певцы утратили свою привлекательность и стали крошечными фигурами на экранах.

Песня подошла к концу. Появился свет, певцы расслабились и стали болтать друг с другом. В комнате засуетились техники, а директор с продюсером, повернувшись к толпе спиной, оживленно беседовали между собой.

Почти немедленно за этой группой камеры стали двигаться к новому месту и за ними со свистом потянулись толстые провода. Вдалеке операторы, управлявшие декорациями, вышли из своих стеклянных клеток и стали вглядываться в студию.

— Вы не подскажете мне, — тихо обратился Дэвид к ближайшему человеку, — где я смогу найти Сирила и Лили Эллис?

Мужчина недоуменно посмотрел на него и потом медленно повторил, словно он разговаривал с ребенком.

— Вы сказали Эллисы?

— Да.

— Вы только что их видели, — удивленно сказал он.

— Вы хотите сказать… эта пара… в саду, которая только что пела?

Да.

— Извините, — сказал Уинтринхэм. — Я не знал, что они поют.

— Вы не знали…

— У меня нет телевизора, — пояснил, теряя терпение Дэвид, — так что у меня не было возможности знать их в лицо.

Мужчина отвернулся, стараясь отвязаться от явно ненормального посетителя, действия которого было трудно предугадать. Короткий смешок Дэвида только ускорил его действия.

Эллисы уже сыграли свою роль в репетиции и собирались уходить. Они шли прямо на него, и Уинтринхэм преградил им дорогу.

— Мы с вами не знакомы, — обратился к ним Дэвид, — меня зовут Уинтринхэм. Не мог бы я перекинуться с вами парой слов по вопросу, не имеющего отношения к телевидению?

Актеры переглянулись. Женщина кивнула. Они отделились от толпы и отошли в дальний угол ангара. Дэвид объяснил цель своего визита.

— Мне не известно, не связывался ли с вами несколько раньше Скотланд-Ярд?

— Да, — ответила Лили Эллис. — Им было интересно, не видели ли мы Берта Льюиса во время посещения художественной галереи.

— А вы видели?

— Нет.

— Суперинтендант Митчел объяснил вам, как он узнал о вашем посещении выставки?

Они улыбнулись как привыкшие к всеобщему вниманию люди.

— Увы, с этим ничего не поделаешь, — сказала Эллис. Она имела в виду свою популярность, но Дэвид не стал останавливаться на этом и только тактично объяснил то, что до сегодняшнего дня он и не подозревал об их существовании.

— Тогда как же удалось узнать об этом, если из Скотланд-Ярда вам ничего не сообщали?

— Я покажу вам, — сказал Уинтринхэм, открывая блокнот для набросков.

Чета Эллисов была в восторге и сразу поинтересовалась, кто такой Том и как его можно найти. Им сразу захотелось купить этот рисунок. Дэвиду с трудом удалось заставить их внимательно просмотреть остальные рисунки.

— Не обращайте внимания на Берта Льюиса, — пояснил он. — Хорошо присмотритесь к остальным наброскам и скажите, если видели кого-нибудь из них в тот день.

— Прошло уже немало времени.

— Я не питаю особых надежд, но все-таки постарайтесь.

Они склонились над блокнотом.

— Вот этот, — заметила Лили.

— Ты не права. Это Берк, тот самый парень, которого убили. Тебе просто примелькались его фотографии в газетах, не правда ли?

— Да.

— А вот и Льюис, убийца! Этот парень добивается удивительного сходства.

— Льюис еще не признан виновным в убийстве, — пробормотал Дэвид.

— А разве это не его рук дело? Разве полиция могла перепутать?

— Они часто оказываются правы. В любом случае полицейские очень тщательно подходят к своей работе.

— Но вы же сами это сказали, — с сожалением заметила Лили.

— Вот этот, — сказал Сирил, обращаясь к ней. — Не тот ли это парень, которого мы видели на набережной?

— Тот самый, которого, как мне показалось, стошнило в реку? Дай-ка мне посмотреть.

Она склонилась над рисунком и кивнула.

— Очень похож. Он обернулся, когда мы проходили мимо и так на меня посмотрел.

— Тебе решать, дорогая.

— Я только спросила тебя, не болен ли он.

— Да, а когда мы отошли, я сказал тебе, что незадолго до этого видел его в туалете галереи.

— В какое время это происходило? — быстро спросил Дэвид.

— Ну, я точно не знаю. Довольно поздно. Как раз перед закрытием. Мы довольно поздно пришли на выставку, но с нас и этого было достаточно, не так ли, Лили?

— Это верно. Нас убеждали, что это просто необходимо, не могу сказать, что это мне понравилось. В любом случае служители уже начинали просить публику покинуть выставку, когда мы уходили.

— А этот человек к этому времени уже был на улице?

— Да, — ответил Сирил. — Он вышел из туалета еще до меня.

— Мне кажется, он ждал кого-то из галереи, — заметила Лили. — По дороге я пару раз обернулась, мы оставили на боковой улочке машину. А когда уходили с набережной, то этот человек подошел к лестнице и стал ждать у входа. Тогда я подумала, что он немного не в себе.

— Хорошо, — сказал Дэвид. — ’ Большое спасибо. Я вам очень обязан.

Он забрал у них блокнот; похоже, они были разочарованы.

— Вы не могли бы нам сказать, к чему все это? — поинтересовался Сирил.

— Извините, не сейчас. Но я вам очень благодарен, обязательно свяжусь с вами, если из этого что-нибудь получится, а если появится желание связаться с художником, сделавшим эту зарисовку, то напишите ему на мой адрес, — он надписал конверт. — Вот, пожалуйста. Имя и адрес.

Когда Дэвид в этот вечер вернулся домой, то застал Джил за написанием писем. При его появлении она оторвалась от этого занятия.

— Продолжай, — нарочито небрежно бросил он.

— Ты же знаешь, что я не смогу, пока не узнаю, что произошло на Лайм Гроув.

Дэвид рассказал ей о событиях сегодняшнего дня.

— Не так-то уж и много, ты не считаешь? — сказала жена. — Мы со слов Тома знаем, что Лэмптон и Крис еще оставались на выставке, когда он уходил.

— Это был Лэмптон собственной персоной.

— Он кого-то или чего-то ждал?

— Очевидно.

— Ты думаешь, Крис еще оставался на выставке?

— Может быть. Но к этому времени ее уже закрыли.

— Ты поинтересовался у Лэмптона, когда тот покинул здание? Я имею в виду с Крисом или без и в какое время.

— Нет. Тогда для этого не было никакого повода, и я не хотел его спугнуть. Мои вопросы в основном касались Тома. Это было лучшим способом выяснить что-нибудь про Фелтона.

— Понятно. Сегодняшний день прошел зря?

— Не совсем. Нам стало кое-что известно о передвижениях Лэмптона. Если это разойдется с его собственными словами, надо будет с этим разобраться.

— Ты хочешь сказать, что если он захочет выгородить Криса…