Костяной склеп

— Рада встретить тебя в таком бодром настроении. Только попробуй вспомнить другую приветственную песню, чтобы не обидеть ее ненароком. Мерсер рассказал тебе об исчезновении моей подопечной?

— Девчонку пока еще не нашли. Как и подозреваемого. Феликс вроде бы тут же удрал из города, едва его братец внес залог. Так что он в бегах. Вандомир считает, что и Анжелу он мог прихватить с собой.

Меня такое предположение ничуть не обрадовало.

— Слушай, а может, сделают исключение и вопреки правилу объявят общий розыск до того, как истекут сорок восемь часов?

— Уже сделано, — кивнул Майк. — Детектив Уоллас, выступая от твоего имени, был весьма настойчив, — сказал он, выехав на шоссе.

— Вэл, я подброшу тебя на работу, а мы с Алекс рванем в Музей естествознания.

— Хорошо, — кивнула Вэл.

— Какие новости? — поинтересовалась я.

— На выходных наше подразделение в полном составе и ребята из отдела по работе с потерпевшими проверяли, имеет ли судимость кто-нибудь из музейного персонала по обе стороны парка.

— Нашли что-то интересное?

— Да не сказал бы. Из всех интересных нам лиц только за Анной Фридрих числится арест. Лет восемь назад — нарушение общественного порядка. Нечто вроде акта гражданского неповиновения. Задержана у здания ООН во время демонстрации протеста по поводу какой-то африканской политической чехарды.

Сдержанная дама-антрополог, по моим понятиям, никак не походила на радикалку.

— Еще нашли отпечатки пальцев Эрика Поста, — продолжал Майк. — Но без записей в базе.

— Что за этим?

— Обычный запрос на разрешение огнестрельного оружия, пять лет назад. Потом он, вероятно, передумал, то ли оружия у него никогда и не было, то ли просто не довел дело с оформлением документов до конца.

— Ага, ну как же, сын известного охотника.

— У остальных за душой ничего особенного. Лиц с криминально отягощенным прошлым единицы. Пара молодых сотрудников задерживалась в связи с наркотиками. Но дела замяты, и сейчас эти ребята под присмотром. Еще имеется в Метрополитен слесарь с длинным шлейфом краж, стайка мелких воришек и примерно по пять приводов в обоих музеях по факту физического нападения. Мы уже со всеми встретились, но из них никто, похоже, к нашему делу отношения не имеет.

Когда мы подъезжали к архитектурному бюро, где работала Вэл, запищал мой пейджер. На табло высветился номер Маккинни. Я взяла сотовый, чтобы перезвонить ему.

— Разве ваше управление сегодня не закрыто? — удивилась Вэл.

— Да, но если Маккинни сидит дома с женой и детками, — пустился в объяснения Майк, — стало быть, эта его дура не ублажает муженька минетами весь день напролет и у него есть время подумать о работе. Слыхали, какую очередную должность изобрели для Гюншер?

Я набрала номер и нажала кнопку соединения.

— Да уж, и эта ее новая роль еще более бесполезна даже по сравнению с предыдущей. Отдел по исполнению приказов о задержании, который так никого и не задержал! — хмыкнул Майк. — А как тебе аббревиатура ее нового подразделения? СУКА, или Служба учета контрабандной амуниции! Это ж просто сбор статистики по изъятому нелегальному огнестрелу.

— А этим разве федералы должны заниматься? Ведь это скорее относится к компетенции прокуратуры? — спросила Вэл.

— Так оно и есть. Просто нужно было подыскать для Гюншер какое-нибудь теплое местечко. Дать ей чисто номинальную должность и полную свободу ничегонеделания. Предполагается, что теперь после каждого изъятия у преступников огнестрельного оружия она должна звонить федералам и просить их проверить эту единицу оружия на предмет легальности. Такую работу и мартышка осилит.

— Но, может, все-таки не ми…

— Да Гюншер безвылазно торчит в офисе Маккинни и только и делает, что твердит ему, какой он гений. Короче, одна, но пламенная речь. Привет, Пэт, что случилось? — спросила я Маккинни.

— Ты где сейчас? — поинтересовался он.

— Еду на встречу со свидетелем. — Судя по голосу, Маккинни был весьма удивлен. Наверно, думал, что меня еще нет в городе и у него полностью развязаны руки.

— Не хочу выглядеть занудой, когда у тебя и так много забот, но как обстоят дела с расследованием того убийства?

— В деле Грутен я пока не нашла следов какого-нибудь огнестрельного оружия. Что еще в нем тебя интересует?

— С утра — до того, как займешься всем остальным, — заскочи в «Уолдорф-Асторию», — неожиданно заговорил Маккинни о вещах, не имеющих никакого отношения к убийству Катрины. — Там спросишь шефа службы безопасности — Рокко Бронзини. В этой гостинице кто-то из твоих дружков устроил беспорядки. Съезди туда и реши проблему, пока о ней не проведали в управлении.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Нет у меня никого, кто…

— Сделай одолжение, потрать десять минут и выясни, что там стряслось в отеле, — его слова сильно смахивали на приказ.

Я убрала телефон в сумку.

— Майк, сделай небольшой крюк. Вэл, мы подвезем тебя, а потом по-быстрому в «Уолдорф». Слушайте, вчера было полнолуние? Я как-то не заметила.

В четверть десятого мы с Майком уже находились в холле старинного отеля и ждали возле стойки портье Бронзини. Шеф службы безопасности отеля провел нас в бар «Павлиний закуток», где мы сели за свободный столик, и он разложил перед нами свои бумаги.

— У нас произошла кража на двадцать пять штук. Уже в третий раз. И к этому причастна, похоже, какая-то из ваших подруг.

Я все еще не понимала, о чем речь.

— Понимаю, вам трудно в это поверить. Но вы разве не отвечали на ее звонки? Она оставила для вас множество сообщений.

— Если вы перестанете изъясняться загадками и назовете ее имя, я с радостью вам помогу.

— Так в том-то и дело. Мы думали, что вы нам скажете, кто она такая.

— Рокко, вернемся к самому началу. Что произошло конкретно? — вступил в разговор Майк.

— В качестве примера я опишу вам последний случай. Я в курсе этой истории, потому что мне ее вчера рассказал по телефону один джентльмен. Назовем его Джон Доу. Бизнесмен из Омахи, в городе по поводу заключения какой-то сделки. Въехал в гостиницу две недели назад, во вторник. Просторный одноместный номер, заказан до пятницы. Стоит пятьсот пятьдесят баксов в сутки плюс обслуживание в номере. Он думал, что его компании все это обойдется в три штуки, причем по максимуму, с учетом самых дорогих вин и самых больших стейков.

— Видать, неслабо оттянулся, — кивнул Майк.

— И вот последняя ночь в городе, понимаете, да? Он напивается в одиночку в соседнем пабе «Быки и медведи», снимает девицу, угощает коктейлями. Ну и приглашает ее к себе, выпить на ночь рюмку-другую. Утром парень должен мчаться в аэропорт, чтоб поскорее отчитаться о командировке перед какой-то там компанией в Небраске. Она же, раскинувшись голышом на простынях, потягивается в утренней неге так, словно действительно провела великолепную ночь. И, поигрывая веточкой мимозы, принесенной с завтраком, говорит ему: «Не возражаешь, если я останусь на часок, приму ванну, приведу себя в порядок?»

— Наш Джон славный малый, верно?

— Да, во всех отношениях, мистер Чепмен. Джон берет с нее обещание освободить номер до полудня и перед уходом дарит красотке крепкие прощальные объятия.

Это было в пятницу утром. «Миссис Доу» ждет, пока он отчаливает, звонит портье и заявляет, что им тут так здорово и они решили пожить еще недельку.

— И что, сработало? — удивился Майк.

— Так ведь за номер мистер Доу расплатился карточкой «Америкэн-Экспресс». Портье звонит в кредитную компанию, где подтверждают ее платежеспособность. И прекрасная «миссис Доу» получает все, что ей нужно. Свой отсчет она начинает с пятисот пятидесяти баксов за номер за каждые сутки. Плюс к этому вызов обслуживания в номер все семь дней недели — а это шампанское утром, в обед и вечером, коктейль из креветок и бифштекс на ужин. Умножьте каждый обед на двоих — уж не знаю, кто был тот счастливец, что составлял ей компанию. Плюс кое-какие покупки в киосках отеля, начиная от белья и одежды и заканчивая золотыми часиками, — это все тоже добавляется к счету. А через неделю она тихо выезжает из номера.