Новые надежды для мертвецов

— У меня к вам довольно необычная просьба. Я хочу получить информацию о финансовом положении одного из ваших клиентов. — Хок раскрыл бумажник, вынул оттуда бланк, который вырвал из чековой книжки Лоретты Хикки, разгладил его и передал Льоса-Гарсии. Тот прочел имя и адрес, напечатанные на бланке, нахмурился и положил листок на стол.

— Боюсь, что я не совсем понимаю...

— А что тут понимать? — удивился Хок. — У миссис Хикки открыт счет в вашем банке. Она является вашей клиенткой несколько лет. Вот меня и интересуют все ее банковские операции за последнюю неделю.

Льоса-Гарсия покачал головой и улыбнулся:

— Мы не даем подобную информацию о наших клиентах.

— Даете, если того требует суд. Я веду расследование убийства, и эта информация может оказаться чрезвычайно важной. А может и не оказаться. Но это будет ясно только после того, как вы мне ее предоставите. Иногда мы «срезаем углы» во время расследования, чтобы сэкономить средства налогоплательщиков. Но все это только во имя торжества правосудия. Вот вы, например, обязаны уведомлять федеральные власти о всех счетах, на которых больше десяти тысяч долларов наличными, не так ли?

Льоса-Гарсия кивнул:

— Да, в большинстве случаев мы обязаны это делать. Но есть такие счета и виды вкладов, о которых мы...

— Но о счетах, на которых лежит девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов, вы сообщать не обязаны, не правда ли? — перебил Льоса-Гарсию Хок.

Льоса-Гарсия засмеялся, откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову.

— Кто вам это сказал, сержант? У нас очень солидный банк, сэр. Одним из его учредителей был сам Уильям Дженнингс Брайен. Он в свое время трижды баллотировался на пост президента США.

— И трижды проиграл. Вы знаете, те времена, когда Брайен спекулировал недвижимостью в Корал Гейблз, давно прошли. Я хочу — я должен — знать обо всех банковских операциях миссис Хикки за последнюю неделю. Обязуюсь никому не разглашать информацию, какой бы она ни была. Даже в отдел по борьбе с наркотиками не сообщу. Все это останется между нами.

— А причем здесь отдел по борьбе с наркотиками? — спросил Льоса-Гарсия. — Вы же расследуете убийство.

— Отдел по борьбе с наркотиками абсолютно ни при чем. Но у меня есть один знакомый из этого отдела, который тоже был бы не прочь узнать, что за деньги лежат на счету миссис Хикки. Если бы, конечно, знал про миссис Хикки то, что известно мне. Но он этого не знает. И я обещаю, что ничего ему не скажу. Любая информация, которой вы поделитесь со мной, останется строго между нами. Ваше имя ни при каких обстоятельствах не будет фигурировать в деле. — Хок подтолкнул бланк чековой книжки поближе к Льоса-Гарсии.

Льоса-Гарсия встал, подошел к молодой женщине, которая сидела за ближним к нему столом и что-то шепнул ей на ухо. Та кивнула, встала из-за стола и куда-то ушла. Льоса-Гарсия сел за ее стол, а Хок подошел и встал за его спиной. Банкир одернул свой пиджак и стал нажимать какие-то кнопки на клавиатуре компьютера. Хок вынул было блокнот, но зеленые цифры бежали по экрану монитора с такой скоростью, что записать что-либо было просто невозможно. Льоса-Гарсия выключил компьютер, экран монитора погас, и банкир с Хоком вернулись к столу.

— Я не стану давать вам никаких письменных справок, — сказал Льоса-Гарсия.

— Это понятно, — кивнул Хок.

— На ее счете четыреста восемьдесят два доллара.

— Это я знаю.

— Миссис Хикки должна банку восемнадцать тысяч долларов, и она задерживает две последние выплаты в счет погашения кредита. Это ни о чем не говорит, потому что миссис Хикки и прежде задерживала платежи. — Льоса-Гарсия пожал плечами. — У цветочного бизнеса свои особенности. По праздникам ты при деньгах, а в межсезонье у тебя нет ни гроша. Но миссис Хикки наш давний клиент, поэтому мы не станем лишать ее кредита и впредь. В прошлую среду миссис Хикки арендовала сейф за тридцать долларов в год. Кроме того, на ее имя пришло несколько солидных денежных переводов, но имена отправителей я вам называть не стану. Если хотите знать, что она хранит в сейфе, то приходите с ордером. Нас не интересует, что именно наши клиенты хранят в своих сейфах. Мы туда не заглядываем. Правда, в прошлом году нам пришлось сделать исключение и вскрыть сейф, из которого воняло протухшей рыбой. Так нам решила отомстить недовольная клиентка. Мы с ног сбились, пока разобрались, откуда именно несет вонью.

— Спасибо за сотрудничество, мистер Льоса-Гарсия, — поблагодарил Хок.

— Ты эти свои штучки брось, сукин сын, — вдруг прошипел Гарсия. — Я тебе ни слова не сказал.

— Конечно, конечно. Но у меня такое предчувствие, что миссис Хикки в ближайшие дни внесет просроченные платежи. И может быть, даже вернет все восемнадцать тысяч долга.

— А мне на это наплевать. Моя зарплата не зависит от того, вовремя ли возвращают кредит клиенты, или нет.

— Вы прекрасно говорите по-английски, мистер Льоса-Гарсия.

— Это потому, что я родился не на Кубе, как вы полагаете, а в Эвенстоне, штат Иллинойс. Я не жалуюсь на свою фамилию. Благодаря ей мне удалось получить место в этом банке. Но меня раздражает, когда придурки вроде вас пытаются использовать мое латиноамериканское происхождение, чтобы шантажировать меня. Стоит вам сказать вашему дружку из отдела по борьбе с наркотиками, что вы подозреваете одного латиноса из банка в «отмывании» грязных денег, и он поставит на уши весь банк. Если бы вы стали вешать эту лапшу на уши не мне, а, скажем, моему коллеге Биллу Уотермену, то он просто вызвал бы полицию.

— Не кипятитесь, мистер Льоса-Гарсия, — сказал Хок. — В полицейском управлении тоже есть квота на латиносов.

Хок протянул на прощанье руку, но мистер Льоса-Гарсия проигнорировал этот жест. Он встал, снял пиджак, повесил его на спинку стула, снова уселся за стол и, не поднимая на Хока глаз, принялся разбирать какие-то бумаги. Хок взял со стойки бланк чековой книжки, сунул его в бумажник и вышел из здания банка.

Пройдя буквально десяток шагов по тротуару, Хок зашел в ближайший обувной магазин. Из посетителей в нем находилась лишь пышнотелая кубинка, которая примеряла золотистые туфли на высоком каблуке. Рядом с ней суетился один из продавцов. Судя по десятку коробок, веером расположившихся у ног кубинки, дама была привередливая. Хок подошел к кассиру и предъявил свой жетон.

— Мне нужен телефон, — сказал он без обиняков.

— Пожалуйста. Аппарат на стойке.

Хок сверился с записной книжкой и набрал номер «Букетика». На том конце провода трубку сняла сама Лоретта.

— Это Хок, Лоретта. Я хочу пригласить тебя на обед.

— Да? И это после твоего вчерашнего поступка?

— Ага. Мне нужно поговорить с тобой, а поскольку в твоем магазине нас постоянно будут прерывать покупатели, то я решил пригласить тебя в ресторан. Тебе ведь все равно нужно будет пообедать?

— Не уверена, что хотела бы встречаться с тобой снова.

— А я уверен, что тебе этого очень хочется. Впрочем, это неважно. Важно, что яхочу с тобой повидаться. У тебя есть автомобиль?

— Как же я, по-твоему, добираюсь на работу?

— Значит, у тебя есть автомобиль?

— Конечно.

— Ты знаешь, где находится бар «Капитан Билли»? Это в Коконат Гроув.

— Тот, что на Бейшор-драйв?

— Да, возле самого залива. Приезжай туда ровно к часу. Сам я подъеду немного раньше и закажу столик на открытой веранде.

— О чем ты хочешь поговорить, Хок?

— О себе, о тебе и о Джерри, — сказал Хок и повесил трубку.

Вернув аппарат на стойку, он поблагодарил кассира.

Кассир, слышавший всю телефонную беседу, сказал:

— Не похоже на служебный разговор.

— А это и не служебный разговор, — ответил Хок. — Вы когда последний раз прибирались в туалете? Он же весь грязью зарос.

— С чего вы взяли? Уборщица чистит его каждую пятницу.

— Понятно. Значит, в следующий четверг я пришлю к вам инспектора из санэпиднадзора.

Выходя из магазина, Хок заметил, как кассир метнулся в туалет.