Деньги или закон

– Здравствуйте. Будьте любезны Елену Ильиничну.

– Здравствуйте, Лев Иванович?

– Признаюсь. Получил ваше письмо, благодарен за приглашение, но несколько удивлен.

– Лев Иванович, если женщина не загадочна, она не женщина.

– Согласен. Но договориться можно было по телефону и место встречи определить более оригинальное, например, у памятника Пушкину.

– Я считала вас мужчиной более решительным.

– Сожалею, что разочаровал.

– Вы приедете?

– Так куда я денусь? До встречи. – Гуров позвонил в кабинет, Крячко оказался на месте. – Жди, я сейчас буду. Разыщи Нестеренко и Котова. – Он положил трубку и отправился в ванную.

Когда оперативники собрались, Гуров коротко обрисовал ситуацию, показал письмо, спросил:

– У кого имеются соображения? Убийца принимает меня за дебила, собирается завлечь в темный угол и там прикончить?

Оперативники переглянулись, помолчали, затем Гриша Котов засопел, долго сморкался, наконец спросил:

– Лев Иванович, а почему вы не поедете к Туровой домой и не скажете простыми словами, мол, милая дамочка, мы с вами не в прятки играем, трех человек уже убили, и я не хочу быть четвертым. Вы хотели поговорить со мной, я вас слушаю. Самолюбие жмет?

– Ай да Григорий! – воскликнул Станислав.

– Убийца не считает вас недоумком, Лев Иванович, – Котов насупился, вновь начал сморкаться. – Он считает вас умным, осторожным сыщиком. Но он видит в вас недостаток, с которым мы все смирились. Вы человек самолюбивый и крайне самоуверенный.

– Во дает! Я четверть века не могу такие слова выговорить, – заявил Станислав.

И Гуров покраснел, чего никто и никогда не видел.

– У меня есть и другие недостатки, – произнес Гуров. Сыщик употреблял эту фразу, когда ответить было больше нечего.

– Есть, – согласился Котов и клюнул длинным носом. – Упрямство. В девяти случаях из десяти оно приводит вас к успеху. И это тоже учел убийца. Он умен и прекрасно вас изучил. Вы же всегда идете до конца. Чем отличается настоящий талант от человека очень способного? Он берется решать задачу, которая всеми давно признана нерешаемой.

– Ты не подслащай мне пилюлю, Григорий. Я и так проглочу, – голос у Гурова немного сел, сыщик откашлялся. – Ты многого не понимаешь, Григорий.

– Естественно, – Котов кивнул. – Если бы я понимал столько, сколько понимаете вы, Лев Иванович, стал бы другим человеком. – Он оценивающе взглянул на Гурова. – Хотя нет, не получилось бы, хребет бы сломался. Еще становую силу требуется иметь. В общем, мое мнение, ехать в кафешку нельзя. Этот проулочек в конце Профсоюзной знаю, мышеловка. Мадам следует перехватить по дороге, что она знает, и так скажет.

– Ты умный, Григорий, спасибо за заботу обо мне, – ответил Гуров. – Одно плохо, если мадам ничего не знает? Если встречу в кафе назначает не Елена Турова, а человек, располагающий определенной информацией? Он боится, потому уводит место встречи в захолустье. Его не интересуют чужая жизнь, человеческая нравственность и прочие глупости. У него с убийцей личные счеты.

– А возможно, его используют втемную и там заготовлен коллективный могильник, – сказал Станислав.

– Мой друг, ныряй, там не глубоко, – Гуров начал сердиться, Григорий Котов стоит на несколько ступеней ниже, в разговоре с ним необходима деликатность, а Станислав свой человек, стерпит. – А пока ты стоишь на берегу, ты никогда не выяснишь, глубоко там или нет.

– Вы очень сложно объясняетесь, – вмешался в разговор Нестеренко. – Если существует опасность, следует сначала определить, какова она. Какие расчеты у убийцы ни существуют, он не сомневается, опытный сыщик один не поедет. Прятать в переулках подразделение ОМОНа тоже не будет. Значит, три-четыре оперативника. А оперативников никакой снайпер или автоматчики не снимут. Оперативник может находиться на кухне, на чердаке, в кладовке. Мое мнение: стволы в такой истории не годятся. Они этот сарай начинят взрывчаткой, сровняют с землей. А сами будут сидеть за тысячу верст, играть в карты и пить водку.

– А мадам? – спросил Котов.

– Гриша, кому она нужна? – ответил Станислав. – И кого из семьи пощадили?

– Не ездить туда, не искать приключений, – уверенно сказал Нестеренко.

– Тут, Валентин, ты не прав. Если мы не будем драться, то никогда не найдем убийцу и будем все время висеть на мушке, – Станислав повернулся к Гурову. – Лев Иванович, тебе решать.

– Разверните карту, сейчас мы туда поедем, – сказал Гуров. – Начнем с конца. Убежден, если мы разминируем кафешку, нас все равно попытаются прихлопнуть. И мы начинаем с того, что определяем, как мы из того района уходим. Сколько машин? Видимо, три. Я за рулем машины Елены, мне нужен отличный стрелок на заднее сиденье.

– Так где вы их возьмете? – поинтересовался Нестеренко.

– Твой вопрос – разыскать Тихона, – довольно резко сказал Гуров, увидел, как болезненно дернулась щека у Нестеренко, пояснил: – Мне следует идти в кабинет, идти не хочется. А кроме тебя, рядом никого нет, так что извини.

– Брось, свои люди, – Нестеренко сел за стол, подвинул телефон.

Гуров зашел в кабинет Верочки, сказал:

– Верунчик, ты моего телефонного звонка никогда не слышала, – он начал набирать номер, умоляя всех богов, чтобы нужный человек оказался на месте и не проводил совещания.

Гуров звонил заместителю министра генерал-полковнику Ушакову. Они виделись один раз, и почему сыщик решил, что может обратиться на такой верх с совершенно неприемлемой просьбой, Гуров не только объяснить, но и сам понять не мог. Генерал-полковник напоминал сыщику отца в молодости. Вряд ли такое объяснение годится, но другого у Гурова не было.

– Ушаков, – ответил уверенный голос.

– Здравия желаю, Вадим Сергеевич, беспокоит полковник Гуров. Вы могли бы принять меня по личному вопросу?

– Лев Иванович? – генерал на секунду замялся, но тут же сказал: – Заходите.

Он шагал длинными коридорами, повторял старый, как Библия, анекдот о том, что жена сапожника согласилась выйти замуж за герцога, и человек, узнавший об этом, шел радостный и повторял, мол, полдела уже сделано, осталось только получить согласие на брак самого герцога.

Но когда он вошел в приемную замминистра, и тени сомнения не было на лице сыщика. Адъютант вскочил:

– Полковник Гуров? Вас ждут!

Он вошел в кабинет, в котором ранее никогда не был, хозяин вышел из-за стола, указал на гостевое кресло, сам сел напротив.

Без предисловий и объяснений Гуров изложил свою просьбу.

– Лев Иванович, почему вы обратились именно ко мне? – спросил генерал, подвигая Гурову пепельницу.

– Потому, Вадим Сергеевич, что до назначения к нам вы служили в армии. Следовательно, имеете друзей вне нашей системы.

– Вы не доверяете своим коллегам? – Ушаков закурил, но Гуров молчал, и генерал продолжил: – С какого по какой час вам требуются специалисты?

– С девятнадцати до двадцати часов. Вадим Сергеевич, я оперативник, не хотелось бы, чтобы окружающие люди поняли, что проверка целенаправленная.

Генерал потушил сигарету, встал, проводил Гурова почти до дверей, протянул руку.

– Желаю удачи, Лев Иванович. Результат сообщат в вашу машину.

– Благодарю за внимание, Вадим Сергеевич, – Гуров поклонился и вышел из кабинета.

Котов не сомневался в своем «помощнике», который был исключен из агентурной сети девять лет назад. Витек, так звали бывшего агента, был честным парнем, который попал за хулиганку и был завербован Котовым от безвыходности: у опера уже год не было вербовки, и начальство его грызло на каждом совещании. Котов прекрасно понимал, что вербует для «палочки», никакого толка от тихого, не имеющего связей среди блатных Витька не будет, но выхода не было, и подписку отобрали, кличку присвоили, необходимые бумаги опер слиповал, и дело завели. Опер и агент мучились одинаково. Котов, добывая информацию, оформлял донесения, Витек их подписывал, смотрел жалостливо. Витек женился, у него родился сын, опер написал рапорт, где объяснил начальству, что, кроме риска, такое «сотрудничество» иных результатов дать не может. Ему намылили шею, но исключение подписали. А спустя год Витек купил жене краденые сапоги. Котов словчил, убедил вора, что ему подельник не нужен, сумел отмазать Витька, того освободили из-под стражи, в суде он прошел свидетелем и «поклялся оперу на крови», если что, то всегда… Они подружились, Витек и работал электриком на нужной подстанции.