Алмазная пыльца

— Она была одна?

— Одна, одна. Рядом мужчина тучный сидел. Он сошел раньше, а девушка до конечной прокатила. Незадолго как выходить я еще к ней подсела. Спросила, может, кто обидел ее. Эко, знать бы такое дело…

— На конечной ее случайно никто не встречал?

— Точно. Как же я, глупая, тебе сразу не доложились? Встречал. Только не у самого автобуса. Он под навесом остановки стоял.

— В лицо его не заметили?

— Как тут заметишь, ежели со света в темень? Да кабы бы знать…

— Но хоть рост его помните? Или как был одет?

— Повыше ее. Так… на голову… А на одежду, ей-богу, не заглядывалась. В тени он стоял. Ворот, кажется, приподнятый был.

— Да, не густо, — с досадой заметил Сайко.

— Постой, постой, сынок! — приободрилась Ниловна. — Когда она к нему направилась, он что-то сказал. Чудно как-то. Ага, вспомнила: «Вот видишь, Палочка, я — пунктуальный».

— «Палочка»?..

— Да, Палочка. Вроде так. А больше ничего не знаю…

— А она ему в ответ что? По имени не называла?

Ниловна пожала плечами.

Сайко вышел на улицу. «Палочка… Кличка, что ли?»

…Нетребо прочесал добрый гектар леса у места преступления, но тайника не нашел.

В уголовном розыске Нетребо работал почти десять лет. Виктор Ильич был уверен, что окровавленная одежда убийцы, нож с зазубриной, может быть, и кисть руки убитой захоронены где-то недалеко. Даже если у преступников автомашина, от подобной ноши стираются избавиться как можно быстрее.

Нетребо походил бы еще по лесу, но на одиннадцать пригласил к себе подругу Наташи — Людмилу Скуратову…

— Ну, что ж, Людочка, — по-домашнему начал Нетребо. — Помогите разобраться в смерти вашей подруги. Расскажите о вашей последней встрече.

Девушка волновалась. Вытерла платочком вспотевший лоб.

— Я… Я, значит… Седьмого я позвонила Наталке. Пригласила в «Победу». Там шел фильм «Сошедшие с небес». На 19 часов. Около шести я за ней заехала. Наталка была не собрана. А у нас еще билетов не было. Она сказала, что это не моя забота, что билеты будут. У кинотеатра нас поджидал Женя Виленский. Сын прокурора. Вы Виленских, наверное, знаете? Я, может быть, что-нибудь не так говорю?

— Нет, нет. Все так. Продолжайте, пожалуйста.

— Вот, кажется, и все. Да, еще… Из кино мы вышли втроем. Они хотели меня проводить, но я решила, что третий лишний, и откланялась.

— Еще вопрос, Люда! Наташа с Женей давно встречаются?

— Можно сказать, со школьной скамьи.

— Любовь?

— Их разве поймешь?.. Оба какие-то ершистые. То поругаются, то водой не разольешь.

— Так, Люда… — покрутил ручку Нетребо. — Вы сказали, что появление Жени у кинотеатра для вас было сюрпризом?

— Ну, не сюрпризом… Видимо, после моего звонка Наталка позвонила ему и тоже сагитировала идти в кино. Может быть, раньше договорились, а тут я… Вот он и взял на меня билет. Словом, я об этом у них не спрашивала. Вы Женьку подозреваете?

— Нет, зачем? Важно знать все. Скажите, Люда, вы не обратили внимания на настроение Наташи?

Люда немного подумала.

— Настроение? Пожалуй, как всегда. Правда, собиралась как-то вяло, словно нехотя.

— Ну, а там, в кино? — погасил папиросу Нетребо.

— А в кино была, как всегда.

— Скажите, кроме вас и Жени, у Наташи были еще подруги, друзья?

— Были ли друзья?.. — Люда на мгновение задумалась. — Конечно, были. Наталка вообще могла быстро знакомиться. Вспомнила! Ее постоянно преследовал один жуликоватый парень.

— Жуликоватый?

— Ну… Он сидел раньше. Вроде за воровство.

— Вы не могли бы назвать его фамилию, имя?

— Зовут Борисом. А фамилия… Кажется, Цапун. Ходил за ней по пятам. Кажется, даже угрожал. Он в Наталку был влюблен по уши.

— А она?

— Смеялась. «Воспитывать, — говорила, — буду».

— И часто они встречались?

Люда пожала плечами.

— А Женя как же? — снова спросил Виктор Ильич.

— Они однажды с этим, кажется, подрались.

Цапун. Это кличка. Фамилия — Рядно. Отсидел два года за кражу. Освобожден досрочно. Работал водителем в таксомоторном парке. Теперь там же, слесарем. Права забрали — за вождение машины в нетрезвом виде. «А не его ли работа — те ограбления? Наташа, скажем, действительно наводчица. В его распоряжении такси. Номер заменил…» Но тут вмешивается в спор другой голос, более рассудительный: «Не спеши. В той „Волге“ — отметочка. Да и не пойдет Рядно на мокрое дело».

— Еще вопросы будут? — несмело спросила Люда.

— Да, да, Людочка, — спохватился Нетребо. — Скажите, в тот вечер вам Цапун не попадался?

— Вроде нет.

— Ладно. Прочитайте свои показания и распишитесь. — Он протянул Люде листки.

На два часа дня к капитану Нетребо был приглашен второй свидетель по делу Измайловой, Евгений Виленский. До его прихода времени еще было достаточно, и Виктор Ильич наскоро перекусил в столовой. Едва вернулся, как в кабинет понуро вошел Сайко.

— Что, Ванюша, ты невесел? Что, голубчик, нос повесил?

— Повесишь тут… — хмуро ответил Иван, снял плащ и прошел к своему столу, пошмыгивая носом. Это был верный признак, что дело у него табак.

— И все же как дела, Ваня?

— Хреново, — отрубил Сайко и подробно рассказал о своих утренних хождениях.

— Палочка-выручалочка, говоришь? Интересно! — глубоко затянулся дымком Нетребо. — Палочка… палочка… Да, если это кличка, то действительно — странная. А не напутала что-нибудь старуха?

— Кто ее знает? А как твои дела, Ильич?

— Всплыла еще одна фигура.

— Кто? — насторожился Сайко.

Нетребо потушил в пепельнице папиросу, прошелся по кабинету.

— Рядно! Слышал такую фамилию? Кличка — Цапун.

— Рядно… Рядно… — наморщил лоб Иван.

— На-ка, взгляни на этого красавца, — Нетребо извлек из ящика стола фотографию и протянул Сайко.

— Постой, постой… Он же в таксомоторном парке работает.

— Молодец. Наблюдательный ты, Ваня!

— Будешь наблюдательным. Мы с ним по «Волгам» лазили. Отметину от папиросы искали. И с какой же он стороны всплыл?

— Знакомый убитой.

— Может, не только знакомый?

— Может. Это и надо установить.

— А что он из себя представляет, этот Рядно? — с интересом спросил Иван.

— Бывший вор. Отсидел. Вроде завязал.

В дверь постучали, вошел рослый юноша с пышными рыжеватыми волосами.

— Я — Евгений Виленский, — назвал себя юноша. — Вызывали?

— Да. Присядьте, Женя! — просто сказал Нетребо, указывая на стул. — Надеюсь, вы знаете причину нашего свидания?

— Догадываюсь, — тихо ответил Виленский и вдруг громко, навзрыд заплакал.

Нетребо налил воды и заставил юношу выпить.

— Успокойтесь, Виленский! Горе большое, но слезы делу не помогут.

— Да, да, извините, — вытер слезы Женя. — Я слушаю вас.

— Женя, — мягко начал Виктор Ильич. — По нашим данным вы — последний человек, который видел в тот злополучный день Наташу живой. Расскажите подробно.

— Мы накануне договорились с Наташей куда-нибудь пойти на праздник. В кино или просто погулять. Седьмого, где-то около четырех, она позвонила и попросила взять три билета в «Победу». Третьей была Люда. Но сразу после окончания сеанса Люда ушла. Мы с Наташей посидели в парке, поговорили…

— О чем?

— Да так, как обычно. А когда я вспомнил, что на завтра надо подготовить реферат, она меня прогнала домой и поспешила уйти сама, даже не разрешила себя проводить.

— И вы не смогли настоять? — спросил Нетребо.

— Вы ее не знали. Сказала — как отрезала.

— Вы не поругались случайно?

— Что вы?.. Она просто всю жизнь была раба учебы.

— Кто вам поручил подготовить реферат? — внезапно спросил Сайко.

— Вы что, подозреваете, что я вру?! — не то с испугом, не то с обидой вскрикнул Женя. — Пожалуйста, проверяйте! Профессор Лев Леонидович Бахман.

— В котором часу вы с ней расстались? — спросил Нетребо.

— Пожалуй, около десяти. Да, в одиннадцатом часу я уже был дома.

Наступила пауза. Нетребо оторвался от протоколирования показаний, закурил. Сайко насупленно вглядывался в порозовевшее лицо сына прокурора. Не удержался и задал мучивший его вопрос: