Детская игра

— Вы пропустили одну строчку, — укорил его Паско. — Сначала идет фраза: «Какую шкатулку?» Только когда я скажу какую, должно последовать возмущение.

— А вы неплохой клоун, — сдавленно произнес Ломас.

— Спасибо. Видите ли, мы нашли отпечатки пальцев внутри и снаружи шкатулки. Они совпадают, с отпечатками на стакане около вашей кровати…

Паско соврал насчет отпечатков внутри. Там было наложение одних отпечатков на другие — и никакой определенности.

— Так вы копались в моей спальне? — На этот раз негодование Ломаса было неподдельным.

— Нет, — мягко возразил Паско, — мы осмотрели спальню покойного Александра Хьюби с разрешения мисс Кич. Но не будем отклоняться от нашей темы. Вернемся к шкатулке.

Ломас задумался на мгновение, потом на его лице появилась открытая, искренняя, почти печальная улыбка.

— Да, верно, я заглядывал в шкатулку. Но не взламывал ее. Замок был уже сорван. Я просто рылся в вещах.

— С какой целью?

— Просто так. Нет, я сказал глупость. Послушайте, если говорить честно, у меня была безумная идея — а что, если существует другое завещание, о котором старина Теккерей просто не знает. Ведь нельзя же отрицать такую возможность, не так ли? Я в самом деле не могу смириться с мыслью, что до последнего дня старуха верила, будто ее драгоценный мальчик жив.

— Понятно. Надо полагать, вы надеялись, что существует кое завещание, по которому ваше семейство наследует все имущество?

— Я родился в День Святого Иуды. Только прирожденные оптимисты становятся актерами.

— Ну и как, удалось что-нибудь найти?

— Ничего. Кроме массы вещей, подтверждающих, что дорогая старушка Гвен была не в своем уме.

— Для этого не стоило ломать замок.

— Послушайте, это мог сделать кто угодно. Почему вы выбрали меня?

— Вряд ли кто угодно. В доме были лишь вы и мисс Кич. А у нее есть ключ.

— Да будет вам известно, что и другие люди посещают этот дом.

— Например?

Ломас посмотрел украдкой в сторону бара и понизил голос:

— Как насчет Джона Хьюби, отца Лэкси? Пару дней назад он приезжал к мисс Кич, спрашивал о завещании, письмах и прочем. Да, это мог быть он! Он же форменный дикарь. Трудно поверить, что Лэкси его дочь.

Паско сделал пометку в своих записях.

— Теперь расскажите мне о своей поездке в Италию, — предложил он.

Ломас нахмурился, но тут же вернул на свое лицо открытую, честную улыбку.

— А-а-а! Вы видели наклейки на моих чемоданах. Какой же вы проницательный детектив, старина! Да, летом я был в Италии. После фестиваля в Солсбери я, как сумасшедший, рыскал повсюду в поисках работы. Наконец сказал себе: «Лето есть лето!» — и принял предложение матери поехать за границу за ее счет.

— Это было ваше первое путешествие в Италию?

— Нет, я ездил туда несколько раз.

— Где вы были в Италии? — Паско держал ручку наготове.

— В разных местах.

— Тоскана?

— Да, там я пробыл достаточно. Послушайте, а в чем, собственно, дело?

— Встречались ли вы когда-нибудь с Алессандро Понтелли?

Ломас не счел нужным притворяться, что не слышал этого имени.

— Вы имеете в виду погибшего парня, того, который объявился на похоронах? Что вы, черт побери, хотите сказать, инспектор?

— Я задал вам очень простой вопрос, — невозмутимо отозвался Паско.

— Тогда ответ тоже будет простой — нет!

— Прекрасно. Кстати, вы до сих пор курите марихуану?

Ломас удивленно покачал головой.

— Боже мой! Если уж вы за что-то беретесь, то непременно выведаете всю подноготную! Вас в самом деле это интересует?

— Без сомнения. Вы признали в суде, что курили марихуану. Я только хочу знать, отказались ли вы от этой привычки?

— Да зачем вам это знать? Какое это имеет значение?

— Пока никакого. Просто у парня, убитого недалеко от Трой-Хауса, нашли немного марихуаны.

— Вы глубоко копаете! — воскликнул Ломас, не подозревая, что вторит Дэлзиелу.

— Весьма возможно… — Почувствовав, что кто-то стоит рядом, Паско поднял голову. Это подошла Лэкси Хьюби.

— Род, я должна возвращаться. Мистер Теккерей работает в обеденный перерыв, и мне придется много печатать.

— О'кей! Надеюсь, вы позвоните вечером в Трой-Хаус справиться о здоровье Кичи? Миссис Брукс превосходная сиделка, но ей нужно заботиться и о собственной семье, — оживился Ломас.

— Конечно, позвоню. Занятия у меня кончаются в восемь.

— Мисс Хьюби, если вы задержитесь на секунду, я провожу вас, — остановил ее Паско, снова пуская в ход свою обворожительную улыбку. — Я хочу поговорить с мистером Теккереем. Между прочим, мистер Ломас, тот ваш друг, у которого вы ночевали в прошлую пятницу, живет в Лидсе?

Этот прием часто срабатывал — неожиданно, когда подозреваемый думает, что все уже позади, задать острый вопрос. Сейчас подобная тактика была обречена на успех! Ломаса передернуло, и вместо ответа послышался его сухой нервный кашель.

— Итак, в тот вечер вы были в Лидсе, — без нажима констатировал Паско.

— Конечно, был, — ответила за него Лэкси с легким раздражением.

Паско изумленно уставился на девушку.

— Мы ходили с ним в оперу. «Мадам Баттерфляй».

— Неужели? — Паско повернулся к Ломасу. Все следы замешательства исчезли. Род улыбнулся инспектору прежней улыбкой.

— Лэкси полна решимости отучить меня от драматического театра.

— Вы позвонили мисс Кич. Сказали, что не вернетесь в Трой-Хаус, потому что останетесь ночевать у друга.

— Я так и сделал, — ответил Ломас развязным тоном. — Именно так все и было.

— Я должна идти, — повторила Лэкси Хьюби. Она нагнулась и поцеловала Ломаса в щеку. Паско вспомнил, с какой видимой неохотой встретила Лэкси попытку Ломаса обнять ее всего неделю назад. Девушка повернулась и направилась к выходу.

— Нам предстоит еще один разговор, мистер Ломас. — С этими словами Паско последовал за ней.

Девушка шла так быстро, что он смог нагнать ее, только когда они вышли из театра.

— Не бегите так! — взмолился инспектор. — Должно быть, у вас очень хорошая работа, если вы так торопитесь вернуться в офис?

— Неплохая.

— Но быть адвокатом все же лучше? — переводя дыхание, полюбопытствовал Паско.

— Вы заглядывали в мой портфель!

Это перескакивание через две ступеньки в процессе рассуждения впечатляло. А может быть, он просто забыл застегнуть ее портфель?

— Где вы учитесь? Заканчиваете курсы и будете поступать на подготовительный факультет?

— Как получится, — сказала она равнодушно.

— Мистеру Теккерею следовало бы ценить вас. — Паско потребовалось сделать несколько шагов, чтобы понять, почему она промолчала. — Он не знает об этом? Но почему? Он бы наверняка…

— Я не нуждаюсь, в одолжениях.

— При чем здесь одолжение? Каждый имеет право на образование.

— Имеет право? — не повышая голоса, она говорила сейчас с большей страстностью, чем когда-либо за время их короткого знакомства. — Дети имеют право на то, что взрослые им дают. А взрослые имеют право на то, что они могут себе позволить.

— Вот как? Вам уже исполнилось восемнадцать. Вы взрослый человек. Что вы можете себе позволить?

Она вдруг усмехнулась, словно сменив настроение.

— Не так уж много. Наверное, возможность выбирать. Если повезет.

Они подошли к зданию конторы Теккерея. Паско оглянулся. Сеймур, будто королевский телохранитель, шествовал за ними. Паско произнес ему губами: «Машина», тот кивнул головой и исчез.

Когда они взбирались по скрипучей деревянной лестнице, Паско обратился к Лэкси:

— Вероятно, вы бы предпочли, чтобы я не упоминал о ваших занятиях мистеру Теккерею?

Она пожала узкими плечами с безразличным видом.

— Вы можете делать все, что считаете нужным. Посмотрю, у себя ли мистер Теккерей.

Адвокат не смог скрыть своего недовольства тем, что его оторвали от работы. Стол был завален бумагами, пиджак висел на спинке стула. Пришлось вставать и надевать пиджак, когда Паско по знаку Лэкси вошел в комнату.