Охотники на фазанов

Последовало душераздирающее молчание. Карл сидел как парализованный, не находя слов.

— Я вот как подумал, — тихо продолжал Харди. — Может, тот парень, который живет у тебя, взялся бы за мной ухаживать?

Отчаяние, которое слышалось в его голосе, было Карлу как нож в сердце. Но он едва заметно помотал головой. Мортен Холланд в роли сиделки? Дома у Карла? Прямо хоть плачь!

— Карл, за уход на дому платят большие деньги. Я спрашивал. Каждый день к тебе несколько раз приходит сестра, так что с этим никаких трудностей. Тут тебе нечего бояться.

Карл уставился в пол:

— Мои домашние условия не очень для этого приспособлены. Дом совсем небольшой. А Мортен живет в подвале, что вообще-то запрещено.

— Я мог бы лежать в гостиной.

Голос Харди стал хриплым. Казалось, он отчаянно борется, стараясь сдержать слезы, но, возможно, виновато было его общее состояние.

— Ведь гостиная-то большая. Я бы в уголку. Насчет того, что Мортен в подвале, никто и не узнает. Ведь, кажется, у тебя наверху три комнаты? Поставить в одной кровать, а он бы так и жил себе в подвале.

Великан Харди умолял его — такой большой и в то же время такой маленький!

— Ох, Харди!

Слова застряли у Карла на языке. Картина стоящей у него в комнате громоздкой кровати, окруженной всевозможными аппаратами, была более чем пугающей. Новые трудности уничтожат последние остатки мира и согласия в его доме. Мортен съедет, Йеспер будет бурчать и ко всему придираться. Нет, при всем желании это совершенно невозможно.

— Харди, твое состояние сейчас слишком тяжелое, чтобы мы могли ухаживать за тобой дома. — Карл сделал долгую паузу, надеясь что Харди придет ему на помощь, но тот упорно молчал. — Подожди, когда у тебя немножко восстановится чувствительность. А там посмотрим.

Он смотрел в глаза Харди — тот медленно опустил веки. Погибшая надежда погасила в его взгляде последнюю искру жизни.

Не считая тех лет, когда он был в отделе убийств зеленым новичком, Карл еще ни разу не являлся на работу так рано. Была пятница, но на хиллерёдском шоссе попадались длинные участки, совершенно свободные от автомобилей. В гараже народ лениво хлопал дверцами. На вахте стоял ароматный кофейный дух. Никто никуда не спешил.

Спустившись в подвал, Карл застал совершенно неожиданную картину. В отделе «Q» его встретил протянувшийся вдоль коридора ровный ряд столов со столешницами, удобно установленными на уровне груди. Море бумаг было разложено маленькими стопочками, очевидно расположенными по какой-то сложной системе, над которой потом придется поломать голову. На стене висели три доски для объявлений с разными вырезками по делу. А на последнем столе, свернувшись в позе зародыша на узорном молитвенном коврике, сладким сном спал Ассад.

Из кабинета Розы, расположенного дальше по коридору, доносились звуки, которые можно было счесть за прелюдию Баха, исполняемую громким свистом. Ни дать ни взять — органный концерт для продвинутых слушателей.

Спустя десять минут оба сотрудника с дымящимися чашками уже сидели в помещении, которое еще вчера Карл называл своим кабинетом, а сегодня едва узнавал.

Когда он, сняв куртку, повесил ее на спинку стула, Роза окинула его внимательным взглядом.

— Красивая рубашка, Карл. И ты, я вижу, не забыл переложить в нее из старой игрушечного медвежонка. Это хорошо! — похвалила она, указав на выпяченный нагрудный карман.

Он кивнул. Эта вещица будет напоминать ему, что нужно при первой возможности выставить Розу, переправив ее в другой, беззащитный отдел.

— Что скажешь на это, шеф? — спросил Ассад, обводя широким жестом комнату. Этот вид порадовал бы любого поклонника фэн-шуй: чистые линии и такой же чистый пол, самому придирчивому глазу не за что зацепиться.

— Мы позвали Йохана и попросили помочь. Вчера он вышел на работу, — пояснила Роза. — В конце концов, это же его стараниями все началось.

Карл попытался влить некоторую теплоту в свою замороженную улыбку. В общем, он был доволен. Только еще не отошел от потрясения.

Четыре часа спустя все трое сидели на своих местах, ожидая прибытия норвежской делегации. Каждому была отведена своя роль. К этому времени они обсудили перечень нападений и получили подтверждение, что отпечатки пальцев на карточках от «Тривиал персьют» соответствуют двум отчетливо сохранившимся отпечаткам убитого Сёрена Йоргенсена и одному, несколько менее отчетливому, отпечатку его сестры. Теперь перед ними стоял вопрос, кто унес карточки с места преступления. Если это сделал Бьярне Тёгерсен, то как тогда карточки оказались в доме Кимми в Ордрупе? Если же на месте преступления побывал кто-то еще кроме самого Тёгерсена, то возникает заметное расхождение с материалами официального следствия.

Эйфория распространилась даже на кабинет Розы Кнудсен. Перестав издеваться над Бахом, она энергично принялась за поиски материалов о смерти Кристиана Вольфа. Ассад пытался разузнать, где теперь живет и работает К. Йеппесен, одно время преподававший датский язык в классе, где учились Кимми и компания.

До прихода норвежцев скучать никому не пришлось.

Когда стрелка передвинулась на десять минут одиннадцатого, Карл понял, к чему идет дело.

— Они не придут, если я сам их не приведу, — сказал он и схватил свою папку.

Выскочив на лестницу в ротонде, он бегом взлетел на третий этаж.

— Они там? — крикнул он на бегу нескольким измученным коллегам, занятым распутыванием гордиевых узлов. Те кивнули.

В столовой собралось не меньше пятнадцати человек. Кроме начальника отдела убийств там был его заместитель Ларс Бьёрн, Лиза с блокнотом для записей, несколько энергичных молодых людей в унылых костюмах — должно быть, из Министерства юстиции, как догадался Карл, и пять крепких парней в красочной одежде, которые, в отличие от остальных, встретили появление Карла приветливыми белоснежными улыбками. По крайней мере один плюс в пользу гостей из стольного града Осло!

— А вот и Карл Мёрк! Какая приятная неожиданность! — воскликнул начальник отдела убийств, хотя подумал при этом совсем другое.

Карл со всеми, включая Лизу, поздоровался за руку. Представляясь гостям, он особенно четко произнес свое имя, сам же ничего не понял из того, что они ему говорили.

— Скоро мы продолжим экскурсию по нижним помещениям, — объявил Карл, сделав вид, что не замечает мрачных взглядов Бьёрна. — Но сначала я хочу изложить принципы, которыми руководствуюсь как глава вновь учрежденного отдела «Q».

Он встал перед таблицей, которую они, по-видимому, только что разбирали, и спросил:

— Как, ребята, вы все понимаете, что я говорю?

Оглядев присутствующих, он отметил энергичные кивки норвежцев и синий галстук с ракушками на Бьёрне.

В следующие двадцать минут он изложил ход расследования по делу Мереты Люнггор и, поняв по выражению лиц норвежцев, что они уже в курсе, завершил свое сообщение кратким обзором дела, над которым вел работу в настоящий момент.

По растерянным лицам представителей Министерства юстиции было ясно, что они ничего не понимают. Значит, об этом деле они ничего не слыхали, решил Карл.

Затем он обратился к начальнику отдела убийств:

— В ходе расследования у нас только что оказались в руках несомненные доказательства того, что Кимми Лассен косвенно или непосредственно была связана с этими событиями.

Карл изложил историю тайника, заверил всех, что выемка ящика производилась в присутствии заслуживающего доверия свидетеля. При этом он заметил, как лицо Ларса Бьёрна все больше мрачнеет.

— Ящик Кимми могла получить от Бьярне Тёгерсена, с которым тогда жила! — вставил начальник отдела убийств.

Такая возможность тоже обсуждалась в подвале у Карла.

— Могла, но я так не думаю. Посмотрите на дату в газете: она вышла в тот самый день, когда Кимми, по словам Бьярне Тёгерсена, переехала к нему жить. Я думаю, она собрала улики в ящик перед переездом к Бьярне как раз потому, что не хотела, чтобы он это все видел, и свежую на тот момент газету постелила на дно. Но могут быть и другие объяснения. Я надеюсь, что мы найдем Кимми Лассен и сможем ее допросить. В связи с этим мы вносим предложение объявить ее в розыск и просим откомандировать нам в подкрепление несколько человек для наблюдения за окрестностями Центрального вокзала. Также требуется слежка за наркоманкой Тиной, а еще за господами Прамом, Дюббёль-Йенсеном и Флорином. — При этих словах Карл мстительно воззрился на Ларса Бьёрна, затем перевел взгляд на норвежцев. — Эти трое — бывшие учащиеся школы-пансиона, которые в свое время проходили как подозреваемые по делу о двойном убийстве в Рёрвиге. Очень известные в Дании люди, занимающие высокое положение в обществе и пользующиеся уважением сограждан, — пояснил Карл.